Василий Головачев - Бич времен Страница 38

– Кыш отсюда! – рявкнул Иван, тыкая стержнем в массу пауков и ожидая сопротивления. Те замерли, разглядывая непрошеных гостей, потом мгновенно расчистили угол кабины.

Тая было уперлась, с ужасом глядя на скопище неприятных созданий, но Иван потянул ее за собой. Гул в зале слышался все отчетливей, да и пол здесь трясся сильней.

– Восемнадцать, семнадцать, шестнадцать… – размеренно считал равнодушный металлический баритон…

Иван поискал глазами панель управления лифтом, протянул было руку к ряду окошечек-кнопок, но его опередил один из пауков, ткнув суставчатой лапой в середину панели.

Дверь лифта проявилась из ниоткуда, словно загустел сам воздух, ударило в ноги, еще и еще раз. Кабину стало раскачивать и трясти, она то падала свободно вниз, то тормозила, то начинала вибрировать так, что в голове и позвоночнике отдавало болью.

Тая села на пол. Иван тоже был вынужден опуститься рядом.

Сколько времени они так мчались – не мог потом вспомнить никто. Кабина внезапно остановилась, будто наткнулась на препятствие. Дверь растаяла, и пауки посыпались вон, сразу исчезнув в темноте: в помещении, куда их доставил лифт, было темно, хоть глаз выколи.

Иван посмотрел на панель с окошечками, в одном из которых светились буквы ВЮ и рубиновые цифры: «– 150 000 000».

– Прибыли, – сказал эксперт. – Если не ошибаюсь, мы попали куда-то в юрский период – как раз сто пятьдесят миллионов лет назад. Или около того.

Он взял Таю за руку и вывел из освещенной кабины. Дверь лифта тотчас же закрылась – стала плотной и непроницаемой, свет померк. Люди остались в полной темноте.

В помещении стоял запах плесени, сырости, где-то звонко дзинькали в пол капли воды. Издалека доносились приглушенный рокот и буханье, от которых еле заметно вздрагивал пол.

Иван подумал, достал резиновую перчатку, насадил на стержень и поджег. Чадящее пламя выхватило из тьмы мохнатые от белесого слоя плесени стены и мокрый, серый, в зеленых и синих пятнах пол зала.

Тая передернула плечами.

– Как в погребе… Мне кажется, мы уже здесь были.

– Нет, – отрицательно качнул головой Иван. – Похоже, но не то. Грязи меньше и следов нет.

Он прошелся по залу, вспугивая дребезжащее эхо.

В зал выходили три коридора, как и на других этажах. Один из них вел на лестничную клетку, лестница была цела и уходила в неведомые глубины и высоты. Второй коридор был залит водой и походил на трубу канализации. В третьем слабо фосфоресцировал потолок, вернее – пятна какой-то нитевидной плесени, и вдоль стен были проложены пучки труб разной толщины.

– А все-таки странно, что нет людей! – сказала Тая. – Одни пауки, черепахи… и черные нелюди…

Иван не ответил. Он не верил, что в здании больше никого нет. Но сомнение уже начало свою работу, и бороться с ним было все трудней. Более четырех суток прошло со времени падения вертолета, и за все это время они ни разу не встретили людей. Куда подевались хозяева этого неимоверного, ужасающего размерами здания?! Ради чего оно построено? И главное – где?

Нет ответа!

А лифт? Что это за лифт, который никуда не везет, то есть остается на поверхности земли, но зато меняет эпохи? Пресловутая «машина времени»? Или нечто вроде кабины пневмотранспорта, доставляющей пассажиров в разные сектора какого-то гигантского заповедника истории Земли?..

Нет ответа!

А золотистое марево во дворе здания, вечно грохочущее и тревожащее? Что это такое? Почему к нему бегут отряды пауков?

Нет ответа!

Что же делать? Куда идти? Вверх? Вниз? Сколько они продержатся? Как велики у них запасы терпения, позволяющие поддерживать в себе уверенность в благополучном исходе путешествия и не опускаться до тезиса: выжить любой ценой?..

– Охотно бы сейчас проснулся, – сказал Иван, поднимая повыше свой факел. – А ты?

Тая улыбнулась в ответ бледной улыбкой.

– И я! Твержу как заклинание: пусть это будет сон!

Они взялись за руки и вошли в коридор, не зная, куда он выведет их на этот раз.

Выбрались из здания через громадный пролом: здесь обрушилась часть стены высотой примерно до восьмого этажа.

Тот же двор: золотое сияние за лесом, зеленоватое небо, бесконечная стена здания, плотная и осязаемая до высоты в двести метров и зыбкая, расплывающаяся в туманно-серую пелену выше двухсот. Но лес был другой и ландшафт тоже.

Справа и слева от пролома в стене вставали заросли высоких папоротников и хвощей, каких-то чешуйчатых деревьев, похожих на пальмы, и длинноствольных, с нежной розовой корой сосен. В просвете между зелеными купами виднелось озерцо с голубой водой. Ближний берег озерца был пологим и песчаным, а дальний, каменистый и крутой, порос теми же пальмами и древовидными папоротниками. За лесом из пальм вырастал переливающийся желтым сиянием туманный столб, истаивающий где-то на десятикилометровой высоте багровыми струйками и плоскими облаками.

В кустах слева что-то зашуршало, и на прогалину с шумом выпрыгнула странная птица с отливающим металлической синевой оперением, с длинным хвостом и зубастой пастью вместо клюва. Размером птица была с крупного орла. Она заметила людей, растопырила крылья, зашипела, показав длинный красный язык, и поскакала прочь.

– Археоптерикс? – ахнула Тая, прятавшаяся за спиной Ивана. Тот поднял палец к губам.

– Тише.

Сквозь шорохи леса донеслись далекие визгливые крики, шипение и тупые удары, от которых вздрагивала почва.

Иван жестом показал Тае, чтобы она осталась на месте, не замечая мольбы в ее глазах, и быстро перебежал на берег озерца. Он увидел, что озеро – на самом деле язык залива, уходящего вправо до горизонта. Слева залив переходил в цепочку мелких, но широких луж, по которым бродили туши на слоновых ногах, с длинными хвостами, с осклизлой серо-фиолетовой кожей, длинными и тонкими шеями, напоминавшими змеиные тела, которые венчали крохотные головки. Длина этих громадин достигала метров тридцати. При каждом шаге раздавалось гулкое «тумм», от которого вздрагивала земля.

– Бронтозавры! – прошептала над ухом Тая.

Иван оглянулся. Девушка стояла рядом и смотрела на тяжеловесных созданий круглыми глазами.

– Это диплодоки, – поправил Иван. – Бронтозавры короче, да и шея у них была потолще.

Диплодоки окунали головы в лужи, потом по-куриному вздергивали их вверх, жуя зеленые плети водорослей. На людей они не обращали внимания, постепенно удаляясь по низине в редколесье папоротников.

– Они нам не опасны, – пробормотал Иван. – Диплодоки были растительноядными.

Издалека снова донесся визг – очевидно, крик диплодока. Тая невольно вздрогнула.

– Давай вернемся, Ваня.