Сергей Чекмаев - Везуха Страница 38

— Господи, девушки! Все давно забыто! Давайте уж лучше кушать, а то со всей этой лирикой недолго и от голода окочуриться!

— Ой, что это! — неожиданно воскликнула Анюта, вынимая из пакета цветастую упаковку.

— Сюрприз! — провозгласил Андрей. — В честь двух красивых девчонок из славного города Ярославля у нас сегодня супердесерт. Торт-мороженое фруктовый, любимый деликатес всех на свете девушек.

— Это нам?

— Нет, — поправил Андрей — это НАМ! И — кстати. С двадцати ноль-ноль сегодняшнего вечера и до завтрашнего полудня объявляется мораторий на диету. Всем есть до отвала, перепачкаться в сладком и вообще — веселиться!

— Суперски! — сказали девушки хором.

Почти без смущения на этот раз, как с удовлетворением отметил Андрей. Оно и к лучшему. Наконец-то освоились.

— Вот еще что, — добавил он, когда восторги несколько поутихли. — Давайте договоримся насчет телефона. Свой сотовый номер я вам оставлю, вдруг что случится. А вот если мне надо будет что-нибудь сказать вам, когда я на работе или еще где, я буду делать так. Наберу номер, дам два звонка, потом перезвоню. Чтобы вы точно знали, что это я. Понятно?

Девушки закивали.

— Ну вот и ладненько. Кстати, никто не забыл, что я голодный маньяк? Если меня через пять минут не покормить…

— Ой! — сказала Юля в притворном испуге. — Наверное, нам стоит поторопиться.

— Именно. Сейчас вот помою руки, приду и, если еды не будет, придется тут кое-кого кушать заживо. Без соли.

Про телефон больше не вспоминали. Все трое прекрасно поняли друг друга. Андрей намеком предложил девушкам оставаться у него и дальше, а Юля с Анютой, также избегая прямых фраз и вопросов, вроде тех, что были утром, согласились.

И, надо сказать, никто из них ни о чем не жалел, такая ситуация устраивала и Андрея, и девушек. Каждого — по-своему.

Документы у подруг взяли. Как ни странно, без ярко выраженного презрения к провинциалкам и, кстати, без малейших намеков на интерес к соответствующим суммам в купюрах зеленого цвета. Которые можно и не платить, как говорил Жванецкий, «если Вас не интересует результат». Ничего такого не было. То ли конкурс в Академию Сервиса не слишком отличался от нуля, то ли кого-то из зарвавшихся педагогов недавно накрыл УБЭП, и остальные потому решили затаиться. А может и просто — все многочисленные слухи про день ото дня растущую «себестоимость» успешного поступления для иногородних оказались, как это часто бывает со слухами, сильно преувеличенными.

Переговоры с родителями тоже прошли удачно. Всей правды им все-таки решили пока не говорить, иначе, по выражению Юли, «весь Ярославль уже стоял бы на ушах». О смерти бабы Нади Анюта отцу рассказала, причем эта новость его не сильно расстроила, «заботливого» племянника гораздо больше огорчила безвозвратная теперь уже потеря столичной квартиры. Тут в разговор вмешалась Анина мама и вполне резонно спросила:

— А где же вы сейчас живете?

Почувствовав в ее голосе обеспокоенные нотки, Анюта поспешила успокоить родственников заранее отрепетированной легендой:

— Мам, не волнуйся, мы прекрасно устроились. Познакомились с девушкой, она тоже квартиру снимает, на окраине. Предложила пожить пока у нее. А после экзаменов комнату в общежитии должны дать, ну ты помнишь…

И прежде чем в воображении мамы нарисуется картинка грязного притона, куда обманом заманили ее дочь, Анюта (по настоятельному совету Андрея), как бы невзначай добавила:

— Мы пока в долг живем, на три месяца договорились, до первого заработка.

Поняв, что в действиях неизвестной девушки нет ни капли подозрительного альтруизма, а лишь вполне понятная и объяснимая выгода, мама успокоилась, пообещав выслать немного денег.

Утром, перед работой, Андрей отвозил девчонок в Академию на очередную какую-нибудь консультацию или экзамен, желал ни пуха ни пера, стоически выдерживал посылы к черту и поцелуи в щечку «на прощанье». А вечером он забирал подружек где-нибудь в центре Москвы, всласть нашатавшихся по городу, переполненных восторгами и впечатлениями. В свободные дни подруги оставались дома и, обложившись книгами и справочниками, упорно готовились.

Андрей все чаще стал ловить себя на мысли, что с нетерпением ждет конца рабочего дня. Хотелось поскорее разделаться с навалившимися проблемами, прикупить что-нибудь вкусненькое, упаковку «Рафаэлло», например, и немедленно оказаться дома. И дело даже не в том, что он хотел увидеть девчонок, так уж сильно соскучился по ним. Этого, наверное, не было. Пока не было. Просто за последние месяцы он как-то отвык торопиться в опустевшую после разрыва с Маринкой квартиру. Да и что было там делать? Лежа на диване пялиться в ненавистный телевизор? Андрей пользовался любой возможностью задержаться на работе (если, конечно, не уставал до полной потери трудоспособности), да и в выходные торчать в гулкой пустоте неубранных комнат ему особо не улыбалось. Вон за суздальскую поездку как ухватился, едва не приплясывал от радости! Еще бы! Полный впечатлений день, плохих, хороших — не важно, главное, что не дома, не очередной лишенный смысла, пустой выходной, наполненный бесцельным шатанием из угла в угол.

Теперь он ничего подобного не ощущал. Наоборот, вечер в обществе немного наивных, по-детски еще непосредственных подружек совершенно неожиданно вписался в привычный распорядок дня, казался естественным. Они часто болтали втроем, нередко забывая о разнице в возрасте, вместе смотрели мультфильмы. Андрей раньше не слишком ценил Диснея и Дримворкс, посмеивался по-мужски: глупые, мол, герои, да и мысль одна, прямая, как лопата, и заметная, как статуя Свободы, чтобы, не дай Бог, недалекие американцы случайно не упустили мораль. Покупал новые диски для Маринки, но сам не посмотрел и трети. А тут, прокрутив за последнюю неделю вместе с девчонками десяток-другой дисков, неожиданно увлекся. Отключая на время цинизм и скептицизм, просто отдыхал душой на действительно банальных и простых, но таких веселых, поднимающих настроение мультиках.

Ну и потом, девушки если и не блистали совсем уж выдающимися кулинарными талантами, но в сравнении с ним самим выглядели поварихами хоть куда, умудряясь превратить привычные вроде бы полуфабрикаты в нечто по-настоящему вкусное. Андрей никогда не был гурманом, к еде относился без особого пиетета, спокойно довольствуясь не всегда свежими продуктами, но это неожиданное кулинарное изобилие пришлось ему по душе. Да и просто приятно, когда готовят именно для тебя, следуя древней поговорке «путь к сердцу мужчины лежит через желудок», искренне стараясь порадовать. Ни Инга, ни Маринка так не умели.