Ларри Нивен - Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо Страница 38

Джил опустилась на колени и стала ощупывать плечо пострадавшего; потом она уперлась ногами и дернула его руку резко и сильно.

— Нет!! — завопил человек и тут же смолк, коротко и шумно дыша.

— Теперь лучше? — озабоченно осведомилась Джил.

— Да… Почти не болит. Спасибо. — Лежащий попытался улыбнуться. — Но, кажется, у меня здорово помяты ребра…

— Как же это случилось?

— Они начали отталкивать меня и кричать, чтобы я убирался. Я и без того уходил, но тут кто-то выхватил мой транспарант… — Он попробовал приподняться, но Джил торопливо сказала:

— Нет-нет, вам лучше пока полежать!

— Я ведь никому не мешал, правда! — с горечью проговорил раненый. — И мой транспарант тоже. Я — помощник мэра по психологии и пишу работу о том, что каждый индивидуум хочет прочитать на пустом транспаранте. Ну, знаете, как пустые страницы в тесте Роршаха. Бели бы мне позволили, я объяснил бы им это, но они, похоже, хотели только одного — топтать и рвать…

Джил принялась вытирать кровь у него с лица вывернутым наизнанку кошельком Герды Готорн.

— Люди становятся все злее и злее! — чуть не плача, пожаловалась владелица кошелька. — Раньше ничего подобного не случалось. Я хожу в Парк Свободы уже сорок лет, и…

— Но ведь и здесь ничего подобного раньше не случалось, — возразил я. — До тех пор, пока не упали все полицейские «глаза».

— Точно, — кивнула Джил. — Эй, Рон, расскажи-ка нам еще про твое государство анархии!

Рон втянул голову в плечи и робко кашлянул.

— Надеюсь, вы не будете судить об анархии по нескольким печальным случаям, — нерешительно промямлил он. — Просто Королевский Парк Свободы находится во власти анархии всего пять-шесть часов. Анархии нужно успеть созреть…

— Страшно подумать, что начнется, когда она созреет! — резко оборвала Джил. — А тем более перезреет. По-моему, она здорово воняет уже сейчас!

— Фу, деточка, что за слова! — укоризненно пробормотала Герда Готорн.

— Я думаю, пора ложиться спать, — решительно предложил я. — Давайте устроимся прямо здесь. А к утру наверняка все будет в полном порядке!

Это поле показалось мне подходящим для ночевки, потому что было открытым и пустым. Ни кустов, ни теней, ни ложбин — никто не смог бы подкрасться к нам незамеченным. Кажется, я быстро учусь думать и чувствовать, как настоящий параноик! Могу поспорить, что в царстве анархии Рона смогли бы существовать только стопроцентные параноики. Любой нормальный человек живо превратился бы там в отъявленного психа.

Еще две маленькие группки устроились на дальних краях нашего поля, старательно соблюдая дистанцию. Мы тоже не стремились к сближению и знакомству. Время от времени до нас долетали голоса — значит, они не спали, а может быть, выставили часовых.

В нашей компании крепко спал только помощник мэра; да старая леди недавно задремала с палкой под боком. Джил и Рон продолжали шепотом препираться насчет анархии. Как им не надоело?

Что же касается меня, я размышлял, где бы добыть воды. Если завтра выходы не откроются, это может стать серьезной проблемой, куда более серьезной, чем отсутствие пищи.

— Правительство нужно хотя бы для того, чтобы печатать деньги! — втолковывала Джил. — Как ты этого не понимаешь, дубина ты стоеросовая?

— Зачем тебе деньги? — не сдавался Коул. — Ведь можно просто выписывать долговые обязательства. Стандартного достоинства, нотариально заверенные. Да на худой конец сошли бы даже кредитные карточки!

Мне надоело слушать эту ахинею.

— Ничего себе девушка, правда? На нее было приятно смотреть.

— Правда. И что же?

— А то, что если бы не существовало законов, запрещающих любому сексуально озабоченному ублюдку просто взять да изнасиловать ее, она ходила бы застегнутой по уши. В чем-нибудь, напоминающем средневековые доспехи анахронистов, — да еще таскала бы с собой электрошокер. Приятно тебе было бы тогда на нее смотреть?

— Ннну…

— Не ну, а «ню».

— Не понял.

— Мне, например, нравится смотреть на тело ню. Но заметь, как быстро исчезли все ню после того, как упали полицейские «глаза».

Рон глубоко вздохнул и ничего не ответил.

Тем не менее Джил сердито шикнула:

— Ребята, перестаньте кричать друг на друга! Вы разбудите нашу старушку.

— Я и не сплю, милочка, — вдруг подала голос миссис Готорн.

— Ой… Простите, — смутилась Джил.

— Ничего-ничего! Я вот все думаю: а что все-таки хотел сказать этот помощник мэра своим пустым транспарантом?

— Ничего он не хотел сказать. Вы же слышали — он просто собирал материал для своей работы…

— Секундочку, дорогая! Я считаю, что он все же что-то говорил, даже если сам не знал, что именно. — Герда Готорн приподнялась и села на траве. — Знаете, с десяток лет назад я была членом организации, выступавшей против обязательной контрацепции. Мы целыми часами носили всякие лозунги, печатали листовки и останавливали прохожих, чтобы поговорить с ними. Мы тратили свое время, свои усилия и свои деньги, потому что хотели — очень хотели — достучаться до людских сердец. Так вот, я считаю, что если ко мне подходит человек с пустым транспарантом, значит, он что-то хочет мне сказать. Но я не понимаю, что именно, и это меня невольно раздражает — раздражает сильней, чем если бы он проповедовал то, с чем я решительно несогласна. Может, поэтому те люди отреагировали на него так бурно?

— Слишком бурно, — согласился я. — Говорите тише, пусть он как следует выспится…

— Может, пойдем к Фонтану? — сменила тему миссис Готорн. — Очень хочется пить.

— Да ведь Фонтан не работает! — возразил я.

В Королевском Парке Свободы был всего один фонтан, достойный того, чтобы писаться с большой буквы. Каждый день в нем купались десятки дорвавшихся до свободы людей, и как минимум раз в месяц его ломали… Вот и вчера, проходя через скрещение четырех аллей, я мельком отметил, что огромная вогнутая чаша, из которой обычно била футов на двадцать водяная струя, опять суха, как пустыня Сахара. Хорошо, что в этот резервуар никогда не пытались запустить рыбок…

— Ошибаетесь, молодой человек, — возразила Герда Готорн. — Фонтан работает, я сама видела это сегодня утром!

— Тогда пошли! — вскочил я. — Быстрей, пока кто-нибудь из поклонников анархии снова его не сломал!

Рон покорно проглотил эту пилюлю, и наша компания покинула лужайку. Помощник мэра так крепко спал, что мы не стали его будить.

Слабо озаренный светом ночного города парк пересекали причудливые тени; мы как будто пробирались по девственному лесу, где на каждом шагу из-за кустов на нас мог выпрыгнуть дикий зверь. Джил крепко прижималась ко мне, миссис Готорн семенила чуть ли не вплотную к Рону. Я их понимал — у меня у самого все чувства были обострены до предела, и я ощущал себя человеком каменного века, в неурочный час покинувшим родную пещеру.