Евгений Прошкин - Твоя половина мира Страница 38

— Ты прав, — сказала она. — “Ордер на Ульриха Козаса, два часа”. Он корректирует время, потому что... он чувствует нас.

— В твою Компанию он больше не позвонит. Он видит, что этот путь уже не ведет к победе.

Тиль проверил пистолет. У самой двери Элен поймала его за рукав.

— Я вдруг подумала... Мы примерно знаем, чего он хочет, и знаем, что он умеет обманывать форвертс, но... все это мы знаем из того же форвертс.

— Опасаешься, что он внушил нам ложный вариант? А зачем? Ему бы, наоборот, приглушить нас незаметно — мы бы сами отыграли его сценарий. Все, как он запланировал. А если мы это увидели раньше, чем лрожили, значит, он не может держать нас постоянно. Либо его что-то отвлекает, либо он просто нуждается в отдыхе, как всякий человек. Он человек, Элен. Всего лишь. — Тиль поцеловал ее в щеку и открыл дверь. — Да! — бросил он. — Я надеюсь, ты не станешь этого делать. Идея нездоровая. Помощи от тебя там не будет, ты мне только руки свяжешь.

— Ладно, братец. Обещаю. — Элен не обиделась. Она его хорошо понимала. Даже слишком.

Тиль прошел по коридору и вызвал лифт.

Он мог бы сказать:

“Я рад, что мы с тобой встретились”.

Она могла бы ответить:

“Я тоже рада”.

Створки разъехались, и он молча шагнул в кабину.

Тиль велел таксисту притормозить на перекрестке и оставшиеся триста метров прошел пешком. Первую оперативную пару он обнаружил еще у соседнего дома. Камеры за стеклами черного “Фольксвагена” фиксировали все. Тиль засмотрелся на девушку, оставив в записи только затылок. Умысла полицейские в этом не нашли, но сообщение отправили. На следующем посту — двое техников у “Пежо” со старушкой — Тиля уже встречали. Он чихнул в платок, потом высморкался, потом обронил платок на асфальт и поднял, все — на ходу. Камера ухватила правое ухо и, возможно, щеку — издержки, при таком количестве наблюдателей, минимальные.

Машин было меньше обычного, половину дорожная полиция отсекала еще на подъездах. У кого-то чесались руки устроить поголовную проверку документов, а в идеале — обнести квартал турникетами, однако для Ефимова как для сыщика предотвратить преступление было лишь частью работы. Казалось, даже случайные прохожие поглядывают друг на друга с подозрением, хотя действительно случайных людей у дома Козаса было немного. Полсотни переодетых полицейских ждали убийцу, ориентировочно — в течение часа. Хрустели поп-корном, потягивали пиво, целовались и качали пустые детские коляски.

Тиль пересек стриженый скверик и спустился к подземному гаражу. На пульте у шлагбаума сидел нарочито рассеянный здоровяк в свежем комбинезоне.

— Здравствуйте, — сказал он доброжелательно. Не ответив, Тиль прошел мимо.

— Господин!..

— Новенький? — осведомился Тиль.

Здесь, на нулевом уровне, — двести пятьдесят машин, на четырех нижних — еще по сто пятьдесят. Некоторые автомобили записаны на всю семью. Итого, по грубому подсчету, тысяча владельцев.

Перебор вариантов мог занять месяц — если бы считать взялся компьютер. У Тиля на это не было и минуты.

Он не задумываясь представился Кузнецовым и шагнул к дежурному. Тот провел пальцем по монитору — не указательным, а почему-то мизинцем. Вслед за пальцем, пробежала светлая строка, выделяющая отдельных жильцов. Первые пять — женщины, трое других забрали свои машины еще утром. Дежурный добрался до буквы “К” и, не найдя ни одного Кузнецова, тронул тревожную кнопку.

Тиль запомнил с монитора несколько фамилий и, не затягивая форвертс дальше, сказал:

— Евгений Игнатов, “Ауди”.

Дежурный проверил по списку, все тем же мизинцем.

— Номер назвать? — спросил Тиль.

— Нет, не нужно, — здоровяк пожал плечами. — Какого цвета ваш “Ауди”?

— Синий, конечно.

— Конечно... Благодарю вас. Никаких проблем, просто я привык, что отсюда не заходят...

— Отсюда заезжают, — нетерпеливо произнес Тиль. — Но мне так удобней.

Дежурный позволил ему отойти от стола и уже в спину крикнул:

— Евгений Александрович! Туту меня пометка... вы просили заменить масло.

— Анатольевич, — бросил Тиль, не оборачиваясь.

— Что? Извините?..

— Меня зовут Евгений Анатольевич. И я никого ни о чем не просил.

— Да, извините. Перепутал.

Дежурный смотрел ему вслед, пока у въезда не затормозил полосатый, крашенный под домашнюю кошку “Рено”.

Провокация с заменой масла была хороша, Тиль чуть не попался. Любой злоумышленник на его месте вякнулбы “спасибо” и...

И полицейский сразу, без предупреждения, стреляет. Под столом у него пакетный разрядник — здоровый агрегат с пятикилограммовой батареей. Тиль падает и через мгновение оказывается в бронированном кузове: руки-ноги пристегнуты к стальным петлям в полу, на глазах повязка, на горле “строгий ошейник” — плотная лента с вонзающимися шипами-контактами.

Тиль постоял у синего “Ауди” и, хлопнув себя по лбу, скорым шагом направился к лифту. Дежурный покосился в его сторону, но к шлагбауму подъехала новая машина, и его опять отвлекли.

У квартиры Козаса какой-то жилистый типчик в черном халате ковырялся с фикусом.

Тиль остановился в коридоре и, жестом показав мужчине, что дальше двигаться не намерен, вытащил трубку.

— Николай, это я.

— Да?.. — встревоженно ответил Ефимов. — Ты где-то рядом?

— Похвальная проницательность, Коля. Я на этаже. И человека твоего я не убил только потому, что я не убийца. Ты понимаешь меня?

— Как?.. Как ты пробрался?

— Через гараж.

— Я укреплю...

— Дело не в количестве. Тот, кто сюда явится, бойню устраивать не будет. Он вас просто обманет.

— Как ты, да?..

— Как я, — подтвердил Тиль. — А вот этих вопросов не надо, Коля. Позже я все расскажу, а сейчас мне нужно...

— Попасть к Козасу, — догадался Ефимов. — И почему я тебе верю?..

— То, о чем я говорю, часто сбывается.

— Хорошо.

Полицейский в халате перестал теребить растение и, выпрямившись, в упор посмотрел на Тиля.

— Можете проходить.

Дверь открылась, за ней показался невысокий, обманчиво щуплый субъект в великоватом сером пиджаке. Тиль снова достал трубку.

— Николай, мне нужно поговорить с Козасом наедине.

— Это исключено.

— Ты ведь не думаешь, что я сам его убью?

— Исключено, — холодно повторил Ефимов. Тиль вздохнул и вошел в комнату. Серый пиджак закрыл дверь и проследовал за ним.

На диване, покрытом оленьей шкурой, сидел Козас — то и дело прикладывался к бокалу с коньяком и раздраженно покачивал ногой.

— Привет, — кивнул Тиль. “Только без имен, Улърих”.

“Да уж... Ты стал слишком известен”.

— Здорово, — буркнул Козас. — Ну?.. Объясняй.