Альгис Будрис - Железный шип Страница 38

Крингл ободряюще улыбнулся.

– Этот показатель является решающим, не так ли? Что он – мера человеческого в людях? Можно смело сказать, что коль скоро «индекс» не снижается, то мера человеческого остается на том же уровне, вне зависимости от того, каким является количество человеческих единиц на данный момент.

– Отлично сказано, – мурлыкнула Дастин у Джексона за плечом. Она наклонилась вперед, чтобы взять кусочек сыра с блюда у его ноги. При этом повернула голову и взглянула ему в лицо снизу вверх, вопросительно изогнув золотые бровки. Джексон согласно кивнул, она взяла кусочек и для него, грациозно выпрямилась и передала ему сыр. Ее движения были прекрасны: наклон, рука вытягивается вперед и берет сыр, тело поднимается обратно, она садится на свое место – все в едином, безостановочном, слаженном течении.

Джексон прижал сыр к небу и подождал пока он там размягчится. Он должен был признать, что сам он только молчит и слушает, а говорит в основном Крингл. Хотя в общем-то это было одно и то же, потому что он понимал почти все, что слышал. Но, черт возьми, думал он, что за роскошь сидеть вот так и разговаривать о том о сем во время еды. И ни о чем не нужно беспокоиться, ни что не может нарушить покой, ни охота, ни что другое.

– К сегодняшнему дню, – продолжал развивать свою мысль Крингл, – у нас уже хватает разума проводить постоянную селекцию-просеивание на предмет выявления многочисленной и недостаточной части. При этом необходимо принять во внимание то, что большая доля стремления к защите есть фактическое отражение внутренней паники – а не качества выносливости – и увеличивающейся скуки – а в результате: неспособность. Сегодняшнее население мира, по моему мнению, составляет около пяти процентов населения тысячелетней давности. Но есть ли это трагедия? Нет, отвечу я, потому что не может количество быть показателем там, где «индекс» неизменный.

Крингл слегка кивнул и грациозно улыбнулся, поднял бокал и пригубил вино, держа руку на стекле строго симметрично – все движение от начала до конца: гимн полноте и совершенству.

– Теперь ты сможешь понять нас лучше.

"Ну что ж, может быть не сегодня, но завтра уж наверняка", – подумал Джексон. Его окружало великолепие – и он находится в нем. А рислинг с утра был совсем не плох.

Со всех сторон до него доносились мягкие голоса. И неважно о чем они говорят? Он был здесь вместе с ними.

Повернувшись к Ахмулу, он обнаружил, что тот по-прежнему жует свои лишайники, а пчелы так и вьются у его лица. Джексон рассмеялся. "Кто поверит в это? – подумал он. Где все эти амрсы и люди, которые верили в Возмир?"

И кроме того, теперь, оглянувшись назад, он мог сказать себе уже твердо, в мире есть места много лучше Шипа. Например это. А там… там он всегда ощущал лживость, какую-то ошибку. И он никогда даже не пытался изменить их. У него было достаточно ума вести себя так, чтобы они не смогли изменить его.

Так обстояли дела. Попробуй теперь, вернись обратно и объясни все Черному. Или матери. Хотя с ней объясниться проще. Но кем ты там станешь – Джексоном Грейстоком, затерянным среди приматов в родном поместье на фамильном острове.

И когда до него вдруг дошло, какую же чудесную, невероятную и удивительную вещь он совершил, он засмеялся еще громче. Он вернулся туда, где должен был находиться по праву. Он был один из них.

Они смотрели не него, как он смеется, и улыбались. Малышка Пэлл поставила свой бокал вина, посмотрела на него и ее огромные карие глаза блеснули.

– Это очень приятно, не правда ли? – спросила она. – Ты ведь рад этому?

Да, это было приятно. Это находилось за пределами его самых дерзких мечтаний. Он сидел на траве, подтянув колени к груди, потягивал вино и ощущал знакомые тяжелые объятия Земли на своих плечах.

2

– Итак, мы достигли согласия по всем пунктам, не так ли? – спросил Джексона Крингл, наклоняясь вперед так, что сильные тяжелые мышцы на его животе образовали три упругие складки. Джексону неожиданно пришло в голову, что Крингл должно быть, не слишком-то быстр в беге – можно будет проверить, если дело когда-нибудь до этого дойдет.

– Между тобой и, например, мной существенной разницы нет, – продолжал Крингл. – Имея даже в виду природные условия, в которых ты родился и вырос, я – только примера ради – должен соответствовать тебе по всем физическим показателям. Физически мы должны быть совершенно одинаковы.

Пальчик Дастин разыскал под легкой тканью комбинезона шрам от клюва амрса на плече Джексона. Крингл снова нахмурился, на мгновение, не спуская глаз с лица Джексона.

– Я не знаю. Можно ведь испытать нас, правда? – задумчиво ответил Джексон. Он посмотрел на остальных. Тут и там шел вежливый приглушенный разговор, люди деликатно пощипывали пищу, клали ее в рот, жевали. И как только его взгляд касался кого-нибудь, этот человек немедленно вскидывал на него глаза – это казалось рефлексом. Женщины, по мнению Джексона, делились на две половины – те, которые готовы были забавляться игрой Дастин и Пэлл, и те, которые нет. Но тем не менее и эти женщины тоже были склонны к подобной игре, с тем или иным партнером и Джексон видел это определенно. Что же касается мужчин… удивительно, но было очевидно, что мужчинам известны помыслы женщин. Казалось, что они знали о них, и для этого им не нужно было даже смотреть в сторону женщин или в сторону Джексона.

– Испытать? – переспросил Крингл. – Но это уже испытано, не так ли? Ты же прекрасно это знаешь – у нас были общие предки.

– Да, конечно, но то же самое можно сказать об амрсах. И о нем, – Джексон кивнул головой в сторону Ахмула.

Он повел плечом под рукой Дастин и подмигнул Пэлл. Колумбус, участник трапезы и один из тех, кто страстно желал быстрее вернуться к завтраку после встречи корабля с Марса – заметил это. Он посмотрел Джексону в лицо, медленно и задумчиво сжимая и разжимая кулаки.

"Ах, вот оно что", – понял Джексон. "Вражда в Раю. Ну что ж, приятель, давненько же я этим не занимался".

А следом, слегка пахнув на него смертью, пронеслась новая мысль – уверенность в том, что очень скоро ореол новизны вокруг него угаснет и он должен будет состязаться за женщин, как все остальные, на равных правах. Или быть может даже не совсем на равных – напомнила о себе тяжесть в его членах. Он подмигнул Колумбусу. "Но скоро, это еще не сейчас", – подумал он при этом.

Снова повернувшись к Кринглу, он обнаружил, что за время пока его внимание было отвлечено, много чего случилось. Впавший в задумчивость Крингл машинально брал с тарелки кубики мягкого сыра и катал из них шарики большим и средним пальцами. Впечатление было таким, как будто его внимание настолько рассеялось, что он не отдает себе отчета в своих действиях… просто сидит и лениво забавляется с кусочками пищи в это восхитительное утро, забывшись и расслабившись, пребывая мыслями где-то еще. Однако при этом все без исключения сырные шарики из его пальцев в конце концов летели в Ахмула. Кусочки лакомства попадали уродцу в грудь и в его толстые ляжки, отскакивали беззвучно и летели вниз в траву, где на них набрасывались пчелы и тут же обращали их, вероятно, в какой-нибудь вид удобрений для растений. Джексон некоторое время удивленно переводил взгляд от Крингла к Ахмулу и обратно. Потом сделал глоток вина из своего бокала. "Чем, черт возьми, он занимается, чего добивается?" – подумал он.