Алекс Карр - 8-я книга. Полет "Уригленны". Страница 38

Однако полковник не унимался:

– Хорошо, не хочешь быть Верховным судьей, займи должность Генерального прокурора, это самая что ни на есть ментовская работа!

Васяня иронично взглянул на своего старого друга и поинтересовался у него голосом, полным ехидства и издевки:

– Чего-чего? Витенька, да, ты точно охренел. Что же ты мне предлагаешь, перестрелять всю эту паскудную погань? А? Их же только и можно, что к стенке поставить за всё то, что они натворили, Витюша. На них крови знаешь сколько, дорогой ты мой полковничек? Это ты, убоище армейское, как тебя вышвырнули из армии за то, что ты не дал жуликам склады с этим вашим химическим блеводером разворовывать, сидел дома и огурчики на подоконнике выращивал, а я почти три года бомжевал и всякого насмотрелся. И как блатные таких бедолаг, как я, от нечего делать мочили, и как они с мусорами потом водку жрали, и много ещё чего всякого такого.

Я смотрел на эту перепалку не без интереса, терпеливо дожидаясь, чем все закончится. Васяня, которому уже, видимо, надоело читать своему другу ижицу, сменил тактику и заговорил о вещах, как он считал, более серьезных:

– Виктор, пойми же, наконец, не наше это дело заниматься всем этим. Не нам, со всей нашей судебной системой, их судить. Их нужно либо мочить, как бешенных собак, либо подвергать экзекуции, а вот это уже и есть забота Трибунала. Понимаешь, Виктор, мы все их дети и уж если кто и должен вразумлять чад неразумных, так это их родители, тем более, что у них, в отличии от нас, есть такая чёткая и отлаженная за тысячелетия структура, – Тарат Зурбин. И кроме того, эти люди будут потеряны для России, но не для планеты Земля. Их сделают молодыми, сильными, здоровыми, научат новой профессии, мозги им, наконец, поправят. А если их судить здесь, то им одна дорога или к стенке, или в тюрягу, мотать там пожизненный срок. Из тюрем их выпускать нельзя, Виктор, да, и сидя за колючей проволокой они нас радовать не будут.

Никакие уговоры на Виктора не действовали, он упрямо стоял на своем и не хотел слушать Василия:

– Хорошо, пусть над этими уродами пошаманят психокорректоры, но здесь, в России. Тогда они выйдут из клиник нормальными людьми.

Васяня обалдело захлопал глазами, а затем взревел:

– Ты что, в самом деле идиот, полковник? Да, это тоже самое, что если "Уригленна" произведет посадку в Москве! Ты видел эту махину? Нет? А я видел! Если ее положить на Москву, то у нее хвост будет лежать на Юго-Западе, а носом она в Кремль упрется! Ты точно… – Тут Василий вдруг умолк и повернувшись ко мне, сказал – Эдик, не слушай этого балабола, он на старости лет арифметикой увлекся, но не простой, а ментовской. Вспомнил, наверное, гад, что гаишники только два правила арифметики знают, вычитание и деление. – Снова повернувшись к Виктору Демидову, он скорчил на редкость зверскую физиономию и зло прошипел – Что, Витенька, отнимай и дели? Догадался, наконец, какие бабки на сторону уплывают? Только запомни, друг ты мой ситцевый, без Эда и таких ребят, как, например, Спиридон, Коральби или Беслан, ты хрен хоть штуку баксов отыщешь и уж тем более не ты их из офф-шоров выгрузишь. Так что заткнись и лучше подумай о том, как на амнистёрах выехать, ведь не всех же, кто бабки отсюда насунул, мы к звездам отправим. А про меня, кстати, забудь навсегда, я братишка, – мент, сыскарь и мое дело шпану всякую скирдовать и поэтому моё место в Трибунале.

Самое последнее предположение Васяни оказалось и самым же точным. Виктору Демидову и впрямь показалось слишком уж накладным разбрасываться такими огромными деньгами. Правда, и после этого наш разговор продолжился чуть ли не до утра и наорался я так, что потом пришлось горло шалфеем полоскать. Виктор сражался до последнего и успокоился только тогда, когда я согласился с его требованием сверять с ним списки клиентов Трибунала. Хотя мне и не нравилось в то, что некоторые бандюки могли надеяться на амнистию, если вернутся в Россию со всеми деньгами, но приходилось уважать и чувства будущего руководителя великой державы.

Ночью третьего дня после этого разговора я тайно покинул Париж и направился в Москву. Мне хотелось лично участвовать в этих событиях, чтобы потом не говорить, будто что-то было сделано не так. Общее руководство операцией было возложено на одну венесуэльскую красотку Хуаниту Альварес, которая в далеком прошлом, будучи интарой, была членом команды "Уригленны" и в чине космос-полковника Джейлин Перто возглавляла нашу маленькую армию, состоявшую из двух полных дивизий космодесанта. Это была полностью ее операция и на Хуаниту возлагалось обязанность в считанные часы захватить страну.

Военный переворот в России начался точно по графику, двадцать девятого октября две тысячи девятого года, в два часа тридцать минут по московскому времени. В это время на улицы Москвы вышло всего двадцать пять тысяч бойцов прекрасно экипированных и вооруженных самым современным оружием, которые знали город, как свои пять пальцев, и действовали, словно швейцарский хронометр, точнее по хронометру. В течении получаса они заняли Кремль, Генштаб, здание правительства, парламент, арестовали президента, правительство, руководителей всех силовых ведомств, в общем, что называется, полностью обезглавили страну. Ну, этим занималось не более пяти тысяч человек.

Остальные же взяли под стражу почти всех сотрудников милиции и часть сотрудников ФСБ. Сопротивления они им почти не оказали. Были единичные перестрелки, но против лучей мощных ультразвуковых станнеров никто не мог противостоять, а этим ребятам, одетым в легкие боевые полускафандры, был не страшен даже пулеметный огонь. Выглядели они, что ни говори, жутковато. Ничуть не хуже, чем тот космический монстр в старинном фильме "Хищник".

Блестящая, красно-коричневая кираса на груди, такого же цвета массивные наплечники, щитки на руках и ногах, все из упрочненного кристаллокерамита, тяжелые кованные ботинки, пояса антигравы, чтобы компенсировать лишнюю тяжесть. На голове большой шлем с черным забралом, на правом плече мощный импульсный лазер, на спине криоаккумулятор, а в руках допотопный, ультразвуковой станнер, что твоя труба самоварная.

Да, уже от одного их вида всякие крутые типы в штаны наделали, особенно когда видели, что выстрел из лазера насквозь прошивал двигатель автомобиля и он потом сам разваливался на куски. Жертв было немного, гораздо меньше, чем я, поначалу, ожидал. Убитых с противоположной стороны было тридцать семь человек, мы их потом всех реанимировали и на Ладу отправили, да, сотни четыре легкораненых с нашей и это в городе, в котором оружия было гораздо больше, чем у какой-нибудь латиноамериканской армии вместе взятой.