Владимир Аренев - Вся наша жизнь Страница 38

Карна удивленно сдвинула брови.

— Простите, но за эти дни подобную фразу мне приходилось слышать слишком часто. Похоже, Данкэн собирается написать обо мне статью. А то и сразу несколько статей.

— Да? Интересно будет почитать.

— Мне тоже, — признался я. — Так о чем вы хотели поговорить со мной?

— О вчерашнем вечере… И об этой жуткой ночи, — поколебавшись, добавила она.

Из комнатки для повествований все уже вышли, так что мы остались с девушкой одни.

— Дело в том, что я, если помните, вчера вечером сказала: Как было бы хорошо, если бы пошел дождь . Или что-то подобное — сейчас уже не могу точно вспомнить.

— А потом всю ночь лил дождь.

— Вот, вы тоже заметили! — воскликнула она.

— Нет, догадался только сейчас, когда вы сказали. Ну так что же, вас смутило подобное дождевое совпадение?

— Вы не знаете всего, — с отчаяньем в голосе произнесла девушка. — Помните, когда упал камень, который завалил вход, все выбежали на лестницу, и я тогда кричала про мышь? Помните? Так вот, я увидела мышь до того, как камень упал. Я почувствовала, что по мне кто-то бегает, испугалась, закричала и наощупь зажгла лампу. Я заметила только серую спину и длинный хвост, потом мышь скрылась в щели, а я со всей силы швырнула туда книгой. Знаете, когда очень напугана…

— Знаю, — я накрыл ее руку своей. — Я понимаю, что вы представили себе. Но даже если ваши предположения верны, все уже закончилось. Вы не можете больше управлять силами природы.

— Откуда вы знаете?..

— Я знаю, потому что я был первым, кто испытал на себе подобное. Вы обретаете некое сверхъестественное свойство — но всего на сутки.

Так было со мной, так было с Данкэном, так было и с вами. И еще с Сэллой. Только у каждого появляются разные способности.

Карна закусила губу и встала.

— Пойдемте к столу. О нас, наверное, уже подумали демон знает что.

Нужно было, наверное, сказать, что я бы не прочь дать повод таким мыслям. Или просто-напросто обнять ее… А я, как проклятый, думал о том, что нас ждет завтра. И еще о том, что в Башне нас семеро — внимающих; и — что будет, когда каждый по разу почувствует себя Пресветлым? И еще мне почему-то казалось, что камень не уберут — ни сегодня, ни завтра. Слишком уж кислая рожа была у Мугида, слишком уверенно он говорил с Данкэном — чересчур уверенно.

Мы вышли из комнатки и стали подниматься на второй этаж, не прерывая своего молчания. В зале находились только Данкэн с генералом, так что наше появление не вызвало излишне пристального внимания.

Я принялся за еду, жалея о том, что не могу как следует порыться в местной библиотеке. Возможно, там имеются ответы на мои вопросы… Возможно-то возможно, но времени на поиски уже не остается.

Если Мугид и дальше станет повествовать так долго, то мы только тем и будем заниматься, что есть, спать и внимать. Конечно, ему это выгоднее всего — ведь тогда на досуге никто не станет задавать себе лишних вопросов. И ему — тоже. Наш старик очень не любит лишних вопросов.

Поужинав, я отправился спать и даже не стал работать — сил уже не оставалось. Слишком много всего навалилось в этот день — камень, война, смерть…

Я вздрогнул и подумал, что начинаю потихоньку отождествлять себя с Талигхиллом. Кажется, еще в самый первый день Данкэн говорил о чем-то подобном. Для полного комплекта не хватает еще только этого!

Сон избавил меня от подобных размышлений, но успокоения не принес.

НОЧЬ С ПЯТОГО ДНЯ НА ШЕСТОЙ

Сегодня ночью снова случился караул. Кажется, это приобретает все более грандиозные масштабы.

Я проснулся от жуткого трубного крика, словно умирало какое-то животное и из последних сил просило о помощи, взывая к человеческому милосердию. Вообще-то я не считаю себя особо впечатлительным, но здесь, в этой проклятой Башне поневоле становишься таковым.

Накинув на себя рубаху и натянувши брюки, я выскочил наружу и помчался к лестнице.

Крик донесся снизу, уже немного тише и спокойнее, словно опасность, угрожавшая тому, кто кричал, миновала.

К моему удивлению, никто, кроме меня, крика этого не услышал. Или же решили отсидеться за дверьми своих номеров, что маловероятно.

Я перегнулся через перила и посмотрел вниз.

Внизу, у одного из гобеленов, стоял олень. Могучий зверь устало запрокинул назад голову, отягченную роскошными рогами, и вздрагивал всем телом; из раны над лопаткой сочилась кровь.

Перепрыгивая через ступеньки, я помчался на помощь . Не знаю, что стукнуло мне в голову, — ведь олень запросто мог распороть мне живот одним взмахом своих роскошных рогов.

Но когда я, запыхавшийся и растрепанный, оказался внизу, зверя и близко не было. Зато там стоял Мугид и невозмутимо смотрел на меня.

— Что-то случилось, господин Нулкэр?

— Где олень?!

— Какой олень? Вам, кажется, приснился дурной сон.

Я покачал головой, с трудом переводя дыхание. Все-таки потерял форму, сидя в этой пр-роклятой Башне !

— Не мне, господин Мугид. Не мне. Так что же вы сделали с оленем?

— А что я, по-вашему, мог сделать с оленем? И — кстати — откуда ему здесь взяться? Если вы не забыли, мы изолированы от внешнего мира. Да и не водятся в горах олени.

— А эта кровь — она откуда просочилась? — я устало ткнул пальцем в черное пятно на полу.

— Полноте! Какая же это кровь, господин Нулкэр? Это просто кто-то из слуг разлил масло. Я прикажу, и к утру пятна не будет.

— Не сомневаюсь, господин Мугид.

Наверху все-таки захлопали двери, и чьи-то ноги застучали по ступенькам. Видимо, господа внимающие решили наконец выяснить причину ора, разбудившего их. А Мугид теперь спишет все на меня — мол, проснулся, выбежал чуть ли не в исподнем и кричал что-то об олене.

Противно стало. Я развернулся и пошел наверх.

— Что случилось? — спросил Данкэн, перевешиваясь через перила.

— Ничего, — угрюмо бросил я.

— Но кто-то же кричал, — раздраженно проговорил Валхирр.

Я отмахнулся:

— Спросите у господина Мугида.

Данкэн, кажется, понял. Остальные захлопали глазами и провожали меня взглядами до тех пор, пока я не скрылся у себя на этаже.

Парня в очках среди них не было — наверное, слишком крепко спал.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Мугид, конечно, оказался прав — утром пятна не было. А раз не было пятна, то и говорить, в сущности, не о чем. Приснилось, привиделось, прислышалось. Показалось.

Я мрачно сидел за столом и с садистским удовольствием расковыривал залежи салата в своей тарелке. Одинокий, умаявшийся от переживаний и весь блестящий маслом гриб, откатился в сторону и делал вид, что он здесь ни при чем и уж конечно — несъедобен. Я наколол его на вилку и сжевал. Нечего прикидываться!