Александр Громов - Всем поровну (сборник) Страница 39

Монстропоклонники, блин!.. Скорее всего, эти ненормальные возникли не на пустом месте, а произошли из сатанистских сект: для произрастания чертополоха одной почвы мало, требуется еще и семя. А ведь поганенький росточек… Хотел бы я знать, что глупее этого придумано людьми с тех пор, как древняя обезьяна свалилась с баобаба? Китайская стена? Петровский указ всем поумнеть? Торты с несмываемым кремом для метания в лицо? Военные маневры вблизи ядерного грибка с целью привыкания к радиации? Всеобщее и равное избирательное право? Туалетная бумага с портретами на заказ?.. Поднимите мне веки, не вижу!

Одно сообщение сразило меня наповал – его приберегли под занавес, никак не комментируя. Оказалось, что специальные антенны, некогда установленные в горах обеих Америк и нацеленные на спутники глобальной навигационной системы, перестали смещаться на запад с обычной скоростью три-семь сантиметров в год – вместо этого за последние двенадцать месяцев Южная Америка ПРИБЛИЗИЛАСЬ к Африке (а Северная, естественно, к Европе) примерно на ту же величину! Прежние модели динамики коры полетели к черту, сейсмологи неуверенно предрекли несколько слабых землетрясений в Андах…

Я содрогнулся. Н-да… Это вам не ядерные бомбы плевками гасить. Что-то неуютно становится жить на этой планете – кому как, а мне неуютно. Хорош Топорищев, предлагающий отставить в сторону энергетику Монстра! Как ее отставить-то, когда она движет континентами? И кто бы объяснил мне, глупому, КАК она ими движет?! Опять Топорищев? Хм. Академические мужи? Дважды «хм». Они о Монстре и слышать не хотят, а при упоминании Топорищева едва не плюются, как верблюды, – чем-то он крепко их достал. Во всяком случае, никто из них ни разу не пожелал присоединиться к группе «Шторм», зато, как однажды обмолвился Максютов, от запросов на гранты «для фундаментальных исследований проблемы» отбоя нет.

Хотелось бы мне верить, что последнее сообщение – всего лишь «утка» или какой-нибудь баг в программе обработки сигналов с антенн! Ох как хотелось бы…

Самое интересное, что все новости уложились ровно в пять минут, ни минутой больше. Уловив заставку рекламы, телевизор переключился на другой канал – там показывали какой-то праздник на воде: не то финиш парусной регаты, не то парад военного флота республики Кот-д’Ивуар.

– А теперь я его выключу! – прорычал я, перехватывая пульт. – Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Молчи, женщина! Лед тает, желудок урчит. Где мой питательный бобовый суп?

– А где шампанское?

– Щас открою. С выстрелом или без?

– С канонадой. Джеймс Бонд. Не настрелялся еще?

Парировать этот выпад я не стал. У Маши свои представления о моей службе, пусть они так и останутся в неприкосновенности. Стрелять… В последний раз я стрелял с Максютовым в тире номер шесть. В августе месяце. Но, во-первых, никакие служебные обстоятельства, кроме карьерных, обсуждению в семье не подлежат, а во-вторых, зачем Маше знать, что я ведь и в Нацбез пошел наполовину оттого, что очень уж не хотелось мне видеть ее лейтенантской женой в разворованном дочиста, бедствующем военном городке где-нибудь под Ангарском. Хотя военный городок, может быть, лучше, чем ребенок с сорока семью хромосомами…

А если и то, и другое сразу?

Что чип умеет хуже всего, так это изгонять из головы ненужные мысли.

– Ты что, над ЭТИМ работаешь? – спросила Маша, кивнув в сторону потухшего экрана.

Я постарался удивиться как можно натуральнее.

– С чего ты взяла?

– Видела. Тебя. По телику. В Тюмени, кажется. Правда, ты сразу отвернулся.

Естественно. Я не телезвезда, а секретности с темы «Монстр» пока еще никто не снимал. Правда, и кассету у телеоператора отбирать не стали, ничего путного он все равно заснять не мог – «эффект отталкивания»!

– Я там был по другому делу, – соврал я, обрывая клочья фольги с горлышка бутылки. – Между прочим, как ты смотришь на то, чтобы безобразно напиться и немного побуянить? Я имею в виду – в постели.

– Только немного?

– Это только так говорится, – успокоил я.

– А как на самом деле?

Я не успел ответить – в этот момент грянул телефон.

Глава 2

Для чего Максютов назначил мне рандеву в офисе «Альков-сервиса», я так и не понял, как ни старался. Может быть, он не хотел, чтобы нас прослушивали. Впрочем, с равной вероятностью могло быть и наоборот. А может быть, исключительно ради того, чтобы с комфортом посидеть на действительно хорошем выставочном диване. С Максютова станется.

Блин… Поужинали со свечами.

Полуоткупоренная бутылка «Абрау-Дюрсо» отомстила за пренебрежение, выстрелив пробкой в потолок, сбив рикошетом свечу и залив шампанским стол плюс праздничный наряд жены. Слушать Машин крик мне было некогда, я выскочил из квартиры, по пути сдернув с вешалки куртку и завязав ботиночные шнурки уже в лифте.

Бобик…

Что теперь на мою голову?

Интересно, как вел бы себя ты, капитан Рыльский, по дороге на эшафот? Наверно, тоже торопился бы, нарушая чинность церемонии, – чтобы уж поскорее…

Максютов был в офисе один, и я как-то сразу понял, что «разбора полетов» нынче не предвидится. Сегодня на инкрустированном журнальном столике, придвинутом к выставочному дивану, помещался ноутбук с отключенным экраном, рядом с ним красовался проектор, а у противоположной стены, кривовато зацепленный за вешалку, висел средних размеров экран из белого пластика. Наверно, Максютов сам вешал.

– Садись, Алексей, – пригласил он. – Садись и смотри.

Он выключил верхний свет, уселся на диван рядом со мной и, неловко пристроив ноутбук на коленях, ткнул пальцем в «пробел».

Это был не фильм, как я ожидал. Просто фотография: широко улыбающийся загорелый мужчина средних лет. Приятное, хотя, пожалуй, немного тяжеловесное лицо. Хорошо очерченный нос, выгоревшие на солнце брови. Необычные темно-серые глаза, почти под цвет мокрого асфальта, если только цветопередача выполнена правильно. Крепкий подбородок, волевые складочки в углах рта.

– Как он тебе? – спросил Максютов.

Я осторожно пожал плечами.

– По-моему, сильный мужик.

– Это Томас Риордан, полковник Военно-Космических Сил США. Пять космических полетов на «шаттлах», в трех из них был командиром корабля. Участник долгосрочной экспедиции на станции «Альфа». Отмечается как волевой, сдержанный, опытный и так далее… Послужной список безупречен. Сорок шесть лет, женат, трое детей. Терпеть не может бейсбола, хотя тщательно это скрывает. Увлечения: плавание, рыбалка, верховая езда. Жена владеет хорошей конюшней в штате Вайоминг – бизнес на туристах. Сам считается одним из нынешних «зубров» американской астронавтики. По соглашению сторон утвержден командиром «Зевса». Основной дублер – Скотт Макнил.

Я ждал, что Максютов хотя бы намеком пояснит мне, для чего он лично знакомит меня с этой информацией, и не дождался: он просто стукнул пальцами по «пробелу». Появилась новая фотография.

– Джессика Фоско, астронавт-исследователь, второй член экипажа. Опыт двух космических полетов, включая и управление «шаттлом». Прекрасные аттестации. Магистерская степень по астрофизике. Магистерская степень по космической медицине, так что в случае чего сработает за второго врача. Тридцать лет, не замужем. Хобби, вероятно, не имеет. Кстати, как она тебе?

– Не хотел бы я иметь такую подружку, – улыбнулся я.

– Почему? – насторожился Максютов. – Разве не красивая?

– Чересчур властная. Лицо, осанка. Страшно дотронуться – обморозишь руку. Она случайно не феминистка?

– Для нее это пройденный этап, – усмехнулся Максютов. – Но ты прав, Алексей. Стерва, конечно. Пока такая вот баба не пробилась на высокий пост, толк от нее есть, а потом… – Он шутливо махнул рукой, словно защищаясь от наваждения. – Ладно, вот тебе Джеффри Стюарт, бортинженер и третий член экипажа.

Джеффри Стюарт оказался негром с худым серьезным лицом, и лицо это здорово блестело: по-видимому, снимок был сделан на какой-то пресс-конференции под световым шквалом нацеленных в упор софитов.

– У него за спиной только одна космическая экспедиция, зато долговременная, – озвучил Максютов. – Помнишь ту историю в две тысячи седьмом, когда «Альфу» собирались спешно эвакуировать? На всякий случай знай: тогда обошлось в значительной мере благодаря ему. В НАСА он считается первым техническим гением, по крайней мере, первым среди астронавтов. Тридцать девять лет, женат, четверо детей. Окончил Массачусетский технологический, имеет докторскую степень, преподавал, затем участвовал в разработке космической техники. Увлечение: коллекционирование всевозможных этикеток и наклеек любого содержания, но обязательно темных тонов.

– Он что, с пунктиком? – спросил я.

– Если бы только он. – Максютов заметно дернул щекой. – Представь себе, его дублер тоже негр. А дублер астронавта-исследователя – тоже женщина. Эстер Фитцджеральд. Ты находишь это забавным?