Василий Головачев - Одиссея Северцева Страница 39

Сели в кресла вокруг низкого столика серповидной формы, с ножками в форме крокодильих лап.

– Пиво, шампанское, коньяк? – предложил Вексельман.

– Фреш, – сказал Северцев, – сицилийский апельсин.

Хозяин бросил еще один взгляд на слугу, и молодой человек принес высокий бокал с красным апельсиновым соком.

– Я не только собираю картины, предметы старины и книги, – сказал Вексельман, берясь за стакан с прозрачной жидкостью. – Спектр моих увлечений весьма широк. Вы не занимались изучением жидких ДНК-кристаллов?

– Нет, – качнул головой Северцев, озадаченный вступлением. – Я путешественник. Хотя заканчивал в свое время Московский инженерно-физический.

– Я тоже заканчивал МИФИ, в девяносто четвертом. И даже успел поработать в лаборатории Новикова в ОИЯИ. Хорошие были времена, хотя и неустойчивые. Помню, мы пили воду из колонки на углу Клинской улицы, а не из пластиковых бутылок, и она была вкуснее любых соков. Никому не приходило в голову кататься на велосипеде в шлеме. Мы мастерили самокаты из досок и подшипников со свалки, въезжали в колючие кусты, а потом разбирались, что забыли о тормозах.

– Время было другое, – вставил слово Сема.

– Да, время было другое, – согласился Вексельман, продолжая изучать лицо гостя. – Мы ходили без охраны и чувствовали себя великолепно.

Северцев промолчал.

Вексельман усмехнулся.

– Вы сдержанный человек, Олег Николаевич, это замечательно. Кстати, океанскими исследованиями не занимались?

– Нет. Почему вы спросили?

– Насколько мне известно, под землей вы уже бывали.

– По-разному.

– Да, я в курсе. Вы исследовали пещеры в Крыму и на побережье Чукотки, и даже испытали подземоход за Уралом.

– Было дело.

– Мне говорили, что вы открыли во время этой экспедиции новую форму жизни?

Северцев испытал неприятное чувство обмана: уже сам испытательный поход на подземоходе был секретным, не говоря об открытии «подземной птицы», – но Дионисий Вересович знал, о чем идет речь.

– Материалы еще обрабатываются.

– Понимаю, – ухмыльнулся в седые усы Вексельман, понимая переживания гостя, но заострять внимание на этом не стал. – И подземный мир Земли, и подводный скрывают много тайн и загадок. Один мой знакомый подводник, старпом на атомном подводном ракетоносце, рассказывал, что они не раз встречали на больших глубинах странные объекты, так сказать «призраки океана». Матросы называют эти объекты квакерами.

– Вы предлагаете мне заняться изучением квакеров?

– Нет, у меня другие интересы. Хотя «призраки океана» тоже весьма увлекающая ум загадка. Но я хотел предложить вам другой объект для исследований. Вы бывали на плато Путорана?

– Нет.

Северцев остался с виду равнодушным, однако снова пережил неприятное чувство, теперь – подглядывания. О загадках плато Путорана он был наслышан и действительно собирался в ближайшее время заняться прокладкой маршрута на плато. Правда, для такого путешествия требовались немалые средства, а людей, заинтересованных в походе на скалистый массив Путорана, в окружении Северцева не было.

– Это на северо-западе Красноярского края, – заметил Сема, уплетая абрикосы. – Недавно по телевизору передачу смотрел.

– Трапповое плато, второе в мире по величине, – сказал Вексельман. – На севере и западе обрывается крутым уступом высотой до восьмисот метров. Максимальная высота – тысяча семьсот метров. Покрыта базальтовыми лавовыми потоками – траппами. Плато недаром называют краем десяти тысяч озер и тысячи водопадов, хотя озер там больше[6]. Но не это главное. Еще в прошлом веке там были с самолета обнаружены параллельные борозды, напоминающие дороги, и вроде бы развалины городов. А совсем недавно со спутника заметили пирамиды.

Северцев невольно отставил стакан, пристально глянул на обтянутое сухой красноватой кожей лицо хозяина усадьбы. Мелькнула мысль: уж не является ли Дионисий Вересович одним из «хранителей пирамид», собиравшихся убить его в Убсу-Нуре? В таком случае зачем он заговорил о пирамидах? Пригласил бы в гости и тихо убрал, будь он «хранителем». Но если он не один из них, а из противоположного лагеря? Катин коллега? Почему тогда не говорит об этом?

– Не верите? У меня есть доступ к базе данных космического мониторинга.

– Почему же, верю.

– Пирамиды не все одинаковы, да и заплыли лавой и осадочными породами, но одна из них торчит в небольшой долинке, окружена скалами, которые и в самом деле напоминают развалины. Хотите взглянуть?

Северцев заколебался. С одной стороны, ему действительно хотелось посмотреть на снимки из космоса, с другой – он понимал, что его самым натуральным образом вербуют.

– Давайте.

Вексельман встал.

– Идемте.

Они вышли из гостиной, поднялись на второй этаж, поразивший гостей обилием вычурных перегородок и подвесок, создающих впечатление бесконечного лабиринта.

Кабинет бизнесмена тоже был необычен: в нем не было ни одной прямой линии, а стены и потолок были сделаны из толстого пузырчатого стекла, кое-где подсвеченного специальными светильниками.

Вексельман включил компьютер.

Новейший «пентакс» развернул над черной лакированной панелью объем изображения в рост человека. Хозяин явно не экономил на размерах видеосистемы.

В глубине объема соткалась световая вуаль, превратилась в изображение земной поверхности.

– Вот, левее этого озера, – показал Вексельман, достав световую указку. – А это гора Котуйская. Что скажете?

Северцев неопределенно повел плечом.

Долина, в центре которой возвышалась конусовидная горка, напоминала птичий глаз, а вместе с речкой, вытекающей из нее, – сперматозоид. Ничего примечательного в ней не было, ни с точки зрения геолога, ни с точки зрения физика. На Путорана находили и более значительные ландшафтные структуры, те же «дороги», к примеру. Но что-то было в этом «сперматозоиде» притягивающее взор, и сердце путешественника невольно забилось сильнее.

– Не впечатляет? – понимающе хмыкнул Вексельман. – А так?

Картинка внутри телеобъема изменилась.

Горка в долине скачком выросла в размерах, бока ее обрели плохо видимые ранее грани, а на вершине появились дыры – по одной на каждой грани.

– Компьютерная обработка фотоснимка. Вам это ничего не напоминает?

– Пирамида, – шмыгнул носом Сема.

Северцев покачал головой.

– Компьютерная обработка часто выдает желаемое за действительное. На Марсе находили и пирамиды, и сфинкса, и женское лицо, а потом выяснилось – все это формы рельефа, не имеющие отношения к искусственным объектам.

– Согласен, бывает. Но в данном случае компьютер ничего не приукрасил. Композиция сверстана из двух десятков фотоснимков. Видны даже вертикальные каннелюры – снизу, видите? Мало того, по данным геомониторинга Путорана, каждый год датчики отмечают в этих местах электромагнитную пульсацию выше фоновой.