Роберт Сойер - Вычисление Бога Страница 39

Я немного поразмыслил над этим и поинтересовался:

— И с разумом, приспособленным для этики и выявления скрытой красоты, вриды решили, что Бог действительно существует?

Холлус подогнул все шесть ног как в верхних, так и в нижних коленях:

— Да.

Знаете, я не слишком заносчив. Я не настаиваю, чтобы меня называли «доктор Джерико», и я пытаюсь держать личное мнение при себе. Тем не менее во мне всегда жило ощущение того, что я неплохо осознаю реальность, что у меня правильное видение мира.

И мой мир, даже до того, как по мне ударил рак, не включал в себя понятия Бога.

Но сейчас я встретил не одну, а две инопланетные формы жизни, двух различных существ с планет, более развитых, чем моя. И они оба верили, что Вселенная создана искусственно, что она несёт явные признаки разумного устройства. Почему это меня столь поразило? Почему я считал, что подобные мысли должны обязательно быть чуждыми для любого продвинутого существа?

С древних времён секрет философов состоял в следующем: мы знаем, что Бога нет — или же, если есть, он совершенно индифферентен к нашим личным делам, — но нельзя дать толпе об этом узнать. В самом деле, ведь именно страх Божьего гнева, угроза кары небесной и обещание рая на небесах держат в узде тех из нас, кто слишком недалёк и не способен самостоятельно проработать вопросы морали.

Но в продвинутой цивилизации, со всеобщей грамотностью и в условиях, когда все материальные нужды удовлетворены мощью технологий — разумеется, здесь каждый становится философом, и каждому открыта древняя, когда-то столь тщательно охраняемая, истина. Каждый знает, что Бог — лишь история, миф, что теперь мы можем отбросить всё притворство и избавиться от религии.

Конечно, можно находить радость в религиозных традициях — в церемониях, в связях с прошлым — без того, чтобы верить в Бога. В конце концов, как заметил один из моих друзей-евреев, Вторую мировую войну пережили только те евреи, которые были либо атеистами, либо пофигистами.

Но в действительности есть миллионы евреев, кто верит — действительно верит! — в Бога (или Б-га); в самом деле, извечный сионистский иудаизм сейчас шёл на спад, в то время как формальное следование обычаям всё ширилось. И миллионы христиан на всей планете сейчас верили в Святую Троицу из, как время от времени выдавали мои друзья-католики, Большого Папочки, Младшенького и Духа. Кроме того, следовало принять во внимание миллионы мусульман, считающие Коран божественным откровением.

Действительно, даже сейчас, на заре столетия, следующего за тем, в котором мы открыли ДНК, квантовую физику и ядерный распад, в котором изобрели компьютеры, космические корабли и лазеры, — даже сейчас девяносто шесть процентов населения планеты по-прежнему верило в высшие существа. И эта доля росла, а не падала.

Так всё же, почему меня так поразило, что Холлус верит в Бога? Потому ли, что представитель цивилизации, на столетие или два более продвинутой, чем моя собственная, не смог отбросить последние остатки древних суеверий? Даже если бы у него не было Великой Теории объединения, чтобы оправдать веру, — почему меня так удивило, что он не атеист?

Сталкиваясь с очевидно заблуждающимися креационистами, я никогда не задавался вопросом, прав я или нет. Подвергаясь нападкам фундаменталистов, я никогда не ставил под сомнение твёрдость своих убеждений. И всё же, всё же — теперь я встретил существ с иных звёздных систем... и тот факт, что они смогли прилететь и увидеть меня, а у меня такой возможности нет, делало совершенно очевидным, кто из нас выше по интеллекту.

И оказалось, что эти инопланетяне верят в то, во что я не верю с детства.

Верят в разумного Создателя, который сотворил Вселенную.

15

— На то, чтобы применить химиотерапию, у пациента есть две причины, — сказала нам с Сюзан Катарина Коль вскоре после постановки диагноза. — Во-первых, есть надежда на то, что она поможет излечить рак.

Она посмотрела на меня, затем на Сюзан, а потом снова перевела взгляд на меня:

— Том, я скажу вам начистоту: в вашем случае шансов на это мало. Рак лёгких редко бывает излечим.

— Тогда я не буду проходить химиотерапию, — тут же ответил я. — Не хочу страдать от неё остаток жизни.

Доктор Коль поджала губы.

— Разумеется, вы вольны принять такое решение, — сказала она. И кивнула Сюзан. — Вы оба. Но химиотерапию многие понимают не совсем правильно. Кроме того, она может утолять боль — и это вторая причина, по которой стоит рассмотреть этот вариант.

«Болеутоляющее?» — пошевелив только губами, беззвучно вопросил я.

Доктор Коль кивнула:

— Весьма вероятно, что в предстоящие месяцы вы будете испытывать сильные боли, Том. Химиотерапия может снизить их интенсивность, сократив опухоли в размерах.

— А вы что бы выбрали на моём месте? — спросил я.

Коль еле заметно пожала плечами:

— Будь вы в Штатах без медицинской страховки, так что за процедуры пришлось бы платить в полном объёме, возможно, вам стоило бы пойти на то, чтобы от них отказаться и жить с болью. Впрочем, я в любом случае прописала бы анальгетики, чтобы её облегчить. В случаях, когда у пациентов рак крупных клеток лёгких, я часто прописываю препарат, содержащий платину — а он довольно недёшев. Но, поскольку все процедуры будут оплачиваться страховой компанией, я бы посоветовала на них согласиться. Мы воспользуемся платиной в сочетании с винбластином, этопосидом или митомицином-Ц. Инъекции нужно будет делать в госпитале, но эти лекарства дают наибольший шанс в борьбе с раком лёгких.

— А что насчёт побочных эффектов? — спросил я.

— Возможна тошнота. Кроме того, могут выпасть волосы — частично или полностью.

— Я хочу продолжать работать как можно дольше, — заявил я.

— Химиотерапия в этом поможет; она не сможет сильно продлить вам жизнь, но зато сделает её более продуктивной.

К этому времени Рики ходил в школу на полный день, а у Сюзан была своя работа. Если бы я мог продолжать работать, хотя бы в течение нескольких месяцев, это было бы гораздо лучше, чем оставаться дома и нуждаться в постоянной заботе.

— Вовсе необязательно принимать решение прямо сейчас, — сказала доктор Коль. — Поразмыслите об этом.

Она дала нам для ознакомления несколько буклетов.

Холлус верил в Бога.

Т-кна верил в Бога.

А я?

— Может быть, меня вводит в ступор слово «Бог», — сказал я Холлусу, когда мы вернулись в кабинет. — Конечно, если ты хочешь предположить, что в ход земной эволюции вмешивались сторонние силы, я не могу сказать, что ты ошибаешься. В конце концов, ты же сам говорил — в этой части Галактики ещё три миллиарда лет назад находились разумные существа.