Джек Уильямсон - Гуманоиды Страница 39

— Чувствуете себя лучше, Форестер?

Удивленный приветливым голосом Фрэнка Айронсмита, доктор увидел молодого математика, стоящего в дверях комнаты с довольной улыбкой на лице. Он пришел один, без сопровождения гуманоидов.

— Похоже, что так, — неуверенно кивая, доктор потрогал сломанную ногу. Гипс уже сняли, и даже отек спал. Сгибая и разгибая ногу, Форестер не чувствовал боли. — По-моему, все в порядке, хотя совсем недавно я отвратительно себя чувствовал.

— Это реакция на нейтрализующую сыворотку, — пробормотал Айронсмит. Положив руки на поручни кресла, он отвез доктора в другую комнату и попросил гуманоидов закрыть скользящую дверь и оставить их наедине.

— Они привели вас в сознание, потому что мне нужна ваша помощь, — продолжил математик.

Доктор приподнялся было, чтобы проверить свое колено, но после слов молодого человека снова опустился в кресло, изучая Айронсмита. Сейчас бывший клерк гораздо меньше походил на вечного студента, он заметно повзрослел. Все такое же открытое, его дружелюбное загорелое лицо казалось строже и сильнее. В его ясных и честных больших глазах светилась трезвая рассудительность. Даже одет он был иначе — поношенные брюки и старая рубашка сменились шерстяным костюмом превосходного качества. Это одеяние делало его словно бы шире в плечах и самоувереннее, а серый пиджак, как отметил Форестер, застегивался обыкновенными пуговицами, а не родомагнитными застежками.

— Ваша память полностью восстановилась? — нетерпеливо спросил математик. — Тогда слушайте. Я хочу, чтобы вы помогли мне обнаружить Марка Уайта и его выставку чудаков. За все эти долгие месяцы мы так и не смогли поймать их, — Айронсмит недовольно сдвинул брови.

Доктор не произнес ни слова.

Глядя на Форестера сощуренными серыми глазами, бывший клерк принялся раскуривать сигару, набитую душистым табаком.

— Маленькая Джейн Картер провела с вами в Стармонте почти час. Может быть, она рассказала вам, где они скрываются и что намерены делать в ближайшем будущем. Даже если она не назвала точного местонахождения Уайта, то наверняка упомянула какие-нибудь пригодные для дальнейшей работы детали.

Темное место глубоко под землей, припомнил Форестер, где со стен капает вода… Его губы сжались еще плотнее. Айронсмит мягко настаивал:

— Уайт способен наделать много глупостей. Будь я на вашем месте, я бы помог поймать эту шайку.

Глядя на дымящуюся сигару, Форестер ощущал непреодолимую горечь.

— Все гораздо серьезнее, чем вам кажется, — на лице математика отразились нетерпение и досада. — Я по-прежнему не могу рассказать вам больше того, что вы уже знаете, пока вы не присоединитесь к нам. Смею думать, что вы уже способны понять истинную природу гуманоидов и их предназначение…

— О да, это же невинные машины! Они не могут быть плохими, ведь им не предоставлено выбора между добром и злом! Они созданы, чтобы охранять человека от него самого! Конечно же, они не причинят нам вреда, если мы будем относиться к ним как к хорошим помощникам! — хрипло выкрикнул Форестер, не в силах сдержать накопившуюся злость.

Айронсмит с сожалением смотрел на доктора.

— Абсолютная правда. Я надеялся, что вы сможете поверить в это.

— Но я не смог! Проклятые машины постоянно суют нос не в свое дело. Где граница их компетентности? Сам процесс рождения уже приносит страдание — так почему же им не придет в голову оставлять нас в тепле и уюте в утробе матери?

— Они уже экспериментируют над облегчением страданий при родах, — невозмутимо ответил Айронсмит. — Но это не тема для моего разговора с вами. Я пришел заключить с вами сделку.

— Какую?

— Нам нужна информация, которой, как я полагаю, вы обладаете. Мы так остро в ней нуждаемся, что я уговорил гуманоидов предоставить вам второй шанс, если вы поможете нам поймать Марка Уайта.

Форестер устало откинулся в кресле.

— Ваша выгода очевидна. В первую очередь вы сохраните память. Думаю, что вы не откажетесь заняться какими-нибудь научными разработками, которые дозволены гуманоидами. Вскоре вы сможете заслужить и другие привилегии. Разве это не лучше, чем бесконечно долго получать эйфорид?

Форестер снова выпрямился — он чувствовал напряжение каждой своей мышцы.

Наконец он хрипло заговорил:

— Мне ничего не нужно. И я ничего не скажу вам, Айронсмит, до тех пор, пока… — он облизнул губы и резко спросил: — Кто еще с вами заодно?

Математик улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Форестер внимательно изучал его открытое лицо, невольно вздрагивая от волнения.

— По крайней мере я должен знать одну вещь. Вы или, может, кто-то из ваших таинственных партнеров по шахматам выносили какое-либо военное оборудование из шахты под бетонным куполом?

— Это не имеет значения, — Айронсмит улыбнулся, но задумался на мгновение, и доктора невольно передернуло от холодного блеска его серых глаз. — Так каков ваш ответ?

Глядя, как математик с наслаждением курит ароматный табак, Форестер страстно желал сделать хоть одну затяжку.

— Зовите обратно ваши проклятые машины! Я не знаю, что вы за человек, если вы вообще человек! Но лично я не собираюсь предавать человечество, — произнес доктор, приняв окончательное решение.

Айронсмит с грустью покачал головой.

— Я так надеялся услышать что-нибудь здравое. Мне казалось, что вы имели достаточно времени, чтобы взглянуть в лицо реальности. Форестер, мы предложили вам уникальную возможность. Что ж, мы найдем другие способы разыскать Уайта. Человек в нем глупее философа, и собственная глупость рано или поздно выдаст его. Надеюсь, что это случится раньше, чем он успеет натворить глупостей, — математик с сожалением пожал плечами. Голос его звучал уверенно и бесстрастно: — Мне бы не хотелось ставить на вас крест, Форестер. Я надеюсь, что вы все-таки измените свое мнение, потому что мы можем показать вам широту, глубину и красоту жизни такой, какой вы ее никогда не видели. Почему вы не хотите поверить мне — если уж так не доверяете гуманоидам — и присоединиться к нам?

Нервно сглотнув, доктор криво усмехнулся:

— Поверить вам? Убирайтесь отсюда!

Айронсмит молча повернулся к дверям, послушно открывшимся, словно математик управлял ими подобно гуманоидам. На прощание он обернулся — слабая улыбка на его губах поставила Форестера в тупик своей приветливостью — и торопливо покинул комнату. Вместо него появились три гуманоида. Один из них нес шприц, заполненный уже знакомой Форестеру жидкостью.

— К вашим услугам, Клэй Форестер. Подчиняясь Основной Директиве, мы пришли, чтобы снова сделать вас счастливым.