Александр Белаш - Красные карлики Страница 39

– Не бывает трений с персоналом базы?

– Вы же знаете, что нет.

– Ты смонтировал и передал Дориенскому окружному суду запись о расстреле в «Римской Фортуне», – тем же голосом, что и предыдущую фразу, сказал Норр. Он хорошо владел собой, почти как адепт школы Пограничных Состояний. Ни колебаний частоты пульса, ни изменений вдыхании.

Однако Албан в новом теле мог потягаться и с адептами высших ступеней. Состояние Деревянного Петуха – не угодно ли? Никакой реакции. Вы говорите со статуей, ясно?

– Не понял.

«Bay, документ дошёл! Победа! И это попало в масс-медиа. Разве не так, белый рыцарь?»

– Фильм. Запись, очищенная видеоредактором. Ты нарушил режим, отправив её из Даглас-центра.

– Я ничего не отправлял.

– Никто другой не владел этой информацией. Твоя работа.

– Фильм… что за чепуха? Какая информация?.. в толк не могу взять.

– Хватит изворачиваться. Съёмка твоими глазами.

«Значит, ты видел моё любительское кино. Понравилось?»

«А чем кончилась твоя проделка, тебе не известно. Должно быть, ты очень огорчился, обнаружив, что тут можно смотреть не все передачи из Города».

– Нет, вы что-то путаете.

– Вы с Альфом облазили все трубы в Даглас-центре. Пробирались и на подвальные уровни. Не думал же ты, что ваши походы останутся незамеченными? Осталось узнать, где вы нарушили целость кабелей.

«Допроси Альфа. Вот от кого правды не добьёшься!.. Тем более он в мои дела не посвящён. Вход в Сеть не найден. Где уж вам… Я так взлом залицевал – месяц с видеолупами ползать будете. Там, внизу, километры кабелей, каждый по сорок пучков. Ищите!»

– Твоя ошибка, – продолжал Норр, – заключалась в форме подачи материала. Суд отверг его. Теперь речь зашла о дезинформации и диффамации. Клеветническая подделка, порочащая честь и достоинство подсудимых…

«Вот как! разве можно опорочить то, чего нет?» – Хотя Албан ещё чувствовал себя приподнято, радостное настроение стало быстро меркнуть; вокруг лесом встали мрачные вопросы. Неужели суд не принял фильм?! Ведь запись была так тщательно сработана… Что затеяли в ответ адвокаты?

– Ты зря старался. – Норр легко двигался в пространстве лжи, наблюдая за бестрепетным образцом II. Если фильм подбросил он, его чувства живы и сильны; тогда он должен прореагировать. Он рисковал, он жаждал отомстить, а тут такая неудача!

Неужели и сейчас ничем себя не выдаст?

– Я ничего и никому не отправлял, – невозмутимо повторил Албан, хотя душу ему жёг мучительный огонь досады. Не за себя старался – за всех убитых, за раненых!.. Как больно узнать, что твои усилия пошли прахом!

– Лучше тебе признаться, что отправлял.

– Докажите. У нас правовое государство.

– На тебя права не распространяются.

– Тогда можете бить меня, пытать.

– Если продолжишь отпираться, ознакомишься кое с чем из нашего арсенала. Не то, чего ты ожидаешь, но весьма действенные средства. Рано или поздно мы найдём улики и без твоей помощи, но признание необходимо – ради подлинной лояльности.

Норр прекрасно сознавал, что смотрит не в глаза человеку – он видел перед собой блестящие, обманчиво живые видеокамеры, встроенные в голову киборга. Но за линзами оптической системы скрывался человек, и его следует сломить. У него должны остаться человеческие слабости. Отчаяние, страх, чувство одиночества, стремление найти опору в шатком положении – без имени, без паспорта, без места в обществе… Наконец, память о близких и чувства к ним.

– Ты проиграл. Нам жаль, что ты сделал безрассудный шаг. Мы понимаем, тобой руководили искренние чувства, но тебе надо осознать свою ошибку, признать её – и впредь не повторять. Когда ты сделаешь это открыто и честно, наши доверительные отношения вернутся, и восстановится нормальное взаимопонимание.

«Да уж! братский союз бобра и скорняка! Кто поверил, тот пропал».

– Ничем не могу помочь. Мне не в чем каяться. И вообще всё, что вы говорите, – весьма скучно. Какой-то суд… мне это не интересно.

– Там иногда присутствует твоя матушка. Когда зазвучала ваша фамилия, возникла версия, что госпожа Хассе причастна к изготовлению фальшивки. Логичное предположение – кто, как не она, хочет обвинительного вердикта? Ей грозят крупные неприятности…

– Бедная мамочка, – равнодушно отозвался образец II. – Должно быть, она сильно страдает.

– То есть это тебя не касается?

– Нет. Можно задать вопрос?

– Конечно.

– Вы со мной говорите согласно должностной инструкции или у вас такой характер?

Образец II сидел, не изменяя позы, и с прохладцей изучал Наблюдателя. Эта киберсволочь замкнула в себе все переживания, если они были, и просто проводила время, направив на собеседника искусственные глаза. Свойства позволяли образцу II сутками, а то и неделями находиться в таком положении, не уставая, лишь немного подсыхая за счёт потери воды на испарение. Совершенное бесчувствие. Мозг-кристалл. Он потерпел неудачу – и стёр её из сознания, как помеху. Мать? какая мать? У автопилота, блаженствующего на скорости 70 000 с, нет родственных связей. Осталось одно – извращённое удовольствие видеть, как живой, сидящий напротив, воспринимает твои словесные уколы.

Сердце Наблюдателя на мгновение захолонуло от безысходной злости.

Люди должны жить при свете золотого солнца, в зелени, у синей воды. Но если в небе – угасающий красный шар, земля иссохла, всё живое вытравлено управляемыми вирусами, вода стала вечной мерзлотой, а воздух выпадает как снег, – в этом мире могут обитать только стеклянные люди, способные лишь на техническое наслаждение. Чтобы выжить при свете красного карлика, надо уподобиться ему, стать покоящимся существом, сберегающим в себе медленное горение термоядерных недр, и в полусне медитации созерцать математически точный хоровод остывших безвоздушных планет.

Неприступность? если бы! это куда страшнее – недоступность.

Норр помолчал, потом промолвил:

– Можешь идти.

На пороге образец II обернулся:

– Всего доброго, мистер Норр. До встречи. Мне понравилось общаться с вами.

По дороге в секцию младшего офицерского состава Албан удивлялся самому себе.

«С чего я такой спокойный?.. Злиться разучился, что ли? Не к добру это. Теряю человеческие свойства… Всё-таки дрянь дело – с начальством беседовать. Сразу хочется уйти на свежий воздух или послать их пешком вдоль Города. Так что погодим скандалить. Удобнее состоять при Джомаре, это надёжное прикрытие. Мы своё получим, Алби, когда отлетаем серию запусков. Уж в Баканар точно вернёмся, там – простор!»

Норр, не перекипев в одиночестве, с неистраченной желчью напустился на Джомара: