Андрей Тепляков - Черные небеса Страница 39

— Мам, успокойся. Никто не виноват. Никто не знал.

— Не знал! Как они могли не знать? Взяли мальчика! Куда взяли? Ты должен немедленно уйти, и не надо ничего говорить! Как только выйдешь из больницы. Сразу!

— Я уйду, мам. Я уже решил.

— Правда? Ной!

Она села на кровать и, наконец, заплакала. Глядя на ее плачущую, Ной заметил, что она словно еще постарела. Как-то вся ссохла, стала меньше. Он смотрел на руки, сжимающие платок. Морщинистые, тонкие, в маленьких темных пятнышках. «Я ее люблю, — подумал он. — Я ее очень люблю».

— Мама, теперь все будет хорошо! Я пойду в Лабораторию. Как ты хотела.

— Жаль, что ты не сделал этого раньше. Жаль, что нужно было вот это все, чтобы ты понял.

— Прости. Ты давно узнала, что я здесь?

— Пару часов назад. За мной приехал какой-то человек. Из тех. На машине. Он привез меня сюда.

Ной подумал, что Караско не очень-то торопился сообщить ей о сыне. Наверное, хотел поговорить первым. Не красиво это, очень не красиво. Но, если подумать… Он позволил Ною ответить матери так, как она того хотела. Не будь разговора с Караско, не было бы той простоты, с которой он отрекся от Поиска.

«Кто, интересно, ее привез? Колотун?»

— Мам, как выглядел тот человек?

— Молодой, высокий. Черноволосый.

— Он имя свое назвал?

— Нет. Сказал, что из Поиска, и что ты в больнице. После этого я уже ни о чем думать не могла.

— Он привезет тебя обратно?

— Не знаю. Я не спрашивала. Но это не важно, Ной. Я больше ничего от них не хочу!

— Все-таки, тебе лучше с ним договориться. Не стоит идти одной пешком. Какая сейчас погода?

Мать просидела у него до ужина. Когда она ушла, Ной почувствовал усталость и покой. Он видел перед собой цель: спасти тех, кого любит. Настоящая, хорошая — правильная цель. Он будет действовать. Но это начнется не сегодня. Завтра. Когда его выпишут из больницы. А сейчас можно закрыть глаза.

Ной вышел из больницы, держа в руках пустой пакет, в котором мать передала ему утром теплые вещи. Мать уже ждала его возле входа, в своем длинном неуклюжем тулупе похожая на медведицу. Рядом с ней стояла, кутаясь в теплую шубу, Лайла.

Лайла. Имя из прошлого. Почти забытого. Бесконечно далекого мира спокойствия и тишины.

Он спустился по ступеням и подошел к ним.

— Лайла отвезет нас домой! — заговорила мать. — Она не хотела оставаться в машине, а здесь так холодно! Ты не мерзнешь?

— Нет, мама.

— Храни тебя Бог, Ной! — сказала Лайла. — Я так рада тебя видеть живым и здоровым!

Она не бросилась ему на шею и не заплакала. Она улыбалась. Эта улыбка согрела Ноя лучше теплого пальто. Он улыбнулся в ответ.

— Храни тебя Бог, Лайла! Я ужасно рад тебя видеть! Честное слово, я не ожидал!

— Будь с тем, кто тебе дорог, — ответила Лайла. — Так написано в одной хорошей книге. И я с этим полностью согласна.

— Я тоже.

Ной взял их под руки, мать и Лайлу, и они пошли к машине, скользя на льду мостовой.

Из окна первого этажа на них смотрел Караско. Смотрел и медленно водил пальцами по щетинистому подбородку. Он не отвернулся, пока они ни сели в машину, и та ни скрылась за поворотом. Тогда он покачал головой, выбил по стеклу быструю дробь и исчез в полутьме комнаты.

В честь возвращение Ноя и его решения покинуть Поиск, мать приготовила праздничный ужин. Ной смотрел на изобилие стола, на хлеб и мясо, свежие овощи, конфеты и вино и не верил глазам. Перед ним стояли почти все скудные накопления, сделанные матерью за несколько лет нищеты. Мать сжигала мосты и хотела, чтобы Ной это видел. Чтобы понимал — нет уже пути назад.

Дом был убран с маниакальной тщательностью, призванной затмить убогую ветхость обстановки. Он уже не производил на Ноя того гнетущего впечатления, как это бывало раньше. Он словно ожил, вместе со своей хозяйкой, скинул паутину отчаяния и ждал перемен.

Они устроились за столом, и мать с Лайлой принялись ухаживать за Ноем. «Они здорово сошлись, — думал он, глядя на них. — И когда успели?». Лайла знала, где лежит посуда. Использовала именно те полотенца, которые нужно. Она следовала заведенному порядку безошибочно и легко, как будто всю жизнь прожила здесь. Она помогала матери Ноя, ничуть не смущаясь и не рисуясь. Не смотря на прислугу у своих родителей, Лайла не казалась беспомощной в роли женщины в доме.

Руфь правильно воспитала свою дочь.

— Я говорила с Адамом, — сказала мать, когда они, усевшись за столом, приступили к еде. Ее голос показался Ною напряженным, она все еще опасалась протеста со стороны сына. — Он будет ждать тебя. Послезавтра. У себя.

— В Лаборатории?

— Да. Он сказал, что сделает тебе пропуск. А еще сказал, что не понимает, почему ты не пришел раньше. Его удивило твое решение начинать с Поиска. И я уверена, — мать наклонилась вперед и понизила голос, — это решение его расстроило.

Ной не стал комментировать ее замечание.

— Мне все равно нужно будет сходить в Поиск. Забрать документы. Там мой аттестат и письма из школы. Декеру они понадобятся.

— Никуда тебе не надо. Все твои документы уже у меня.

— Откуда?

— Их передал тот человек, который отвозил меня в больницу.

— Вот как?

«Значит, Караско все решил заранее. Еще до разговора со мной. А, может быть, и еще раньше. Он был уверен в том, что я поступлю, как надо». Эта мысль не понравилась Ною. Возникло неприятное ощущение, будто им управляют, как куклой, дергая за веревочки. Правда, окончательное решение он принял сам, и оно действительно казалось ему правильным. Оставалось утешаться этим.

— Я думаю, что тебе нужно отдохнуть, — продолжала мать. — Адам не будет против. После того, что ты перенес, это просто необходимо. Адам сочувствует тебе. Не знаю, почему он тебе не нравится, но он хороший человек. В память об отце он многое готов для тебя сделать.

— Они так дружили?

— Они не были очень близки, хотя твой отец всегда отзывался о нем с уважением. Мы все из Квартала. Это не пустой звук, Ной. Это очень важно. Я говорила тебе, но ты не хотел слушать. Мы одного круга. Здесь принято помогать друг другу. Вот поэтому никак нельзя было уезжать. Круг легко оборвать, но никогда уже не соединить без шва.

Мать взяла свой бокал и подняла его на уровень глаз.

— Дети, я хочу выпить за ваше будущее. Я хочу, чтобы вы знали — ничего нельзя добиться поодиночке. Надо держаться друг за друга, помогать друг другу. Дорожить тем, что имеете и приумножать это. Терять легко, а приобретать очень трудно. За ваше будущее, пусть оно будет счастливым.

Лайла покраснела, подняла свой бокал и посмотрела на Ноя.