Феликс Крес - Черные мечи Страница 39

Она проходила зал за залом, коридор за коридором. То здесь, то там сквозь потрескавшийся потолок или обвалившиеся стены видны были звезды.

Она остановилась.

- Бруль!

Шаг вперед.

- Бруль!

Крик застыл в горле. Смелость внезапно покинула ее, и она села у скрытой во мраке стены, перевела дух.

Темнота будто сгущалась. Вероятно, это ей лишь казалось, но испуганная девушка уже не могла спокойно размышлять. У нее промелькнула мысль, что темнота сгущается под действием каких-то могущественных Формул, которые шепчет Посланник, и ее охватила паника. Она уже знала, что не сможет справиться с задачей, за которую столь легкомысленно взялась... и теперь ей хотелось одного: выбраться отсюда живой.

Она вскочила и побежала как полоумная.

Бежала, натыкаясь на стены, спотыкаясь о щели в полу, падая... Наконец, она ударилась о косяк, показалось, что кто-то изо всех сил дернул ее за плечо. Она упала на холодные плиты и прижалась к ним всем телом, ожидая не то боли, не то смерти.

Ничего такого не произошло. Однако армектанка не хотела... и не могла подняться.

Она пролежала так до утра.

В серых рассветных сумерках руины замка перестали казаться грозными.

Она встала, подобрала лук и медленно двинулась вперед. В полумраке маячили контуры потрескавшихся колонн; через дыру в полуразрушенной стене виднелась огромная серо-черная груда обломков.

Она перепрыгнула через зияющую в полу широкую трещину. К ней вернулась уверенность в себе; ей стало стыдно, что ночью она так опозорилась, поддавшись страху. Она подошла к краю внезапно обрывавшегося у разрушенной стены пола и посмотрела вниз, в густую влажную темноту.

- Бруль! - громко и отважно крикнула Каренира. - Покажись. Я жду.

Тишина.

- Бруль!

Она повернула назад, снова преодолевая разрушенные залы и перепрыгивая многочисленные завалы. Постепенно до нее начало доходить, что замок покинут.

- Бруль! Я не хочу с тобой сражаться, слышишь? Нам нужно поговорить!

Она сбежала по остаткам потрескавшейся лестницы и остановилась у подножия руин.

- Бруль!

Она медленно обошла гигантские развалины вокруг.

Было уже совсем светло, но лежащее на земле, серое от пыли тело она заметила лишь тогда, когда чуть не споткнулась о него. Она отскочила, едва удержавшись от крика. Судорожно сглатывая слюну, она смотрела на хрупкую, неподвижно лежащую девушку. Ее взгляд скользил по серым от пыли густым волосам, грязной рубашке, голым ногам и босым ступням...

- И... Илара, - сдавленно сказала она.

Лежащая не пошевелилась. Каренира посмотрела по сторонам и осторожно приблизилась к ней.

- Илара?..

Она перевернула девушку на спину и услышала тихий вздох, почти стон. Разгоряченное лицо девушки дрогнуло, и на мгновение открылись беззащитные, невидящие глаза. Дыхание Карениры участилось. Стиснув зубы, она обернулась и долго смотрела на полосу холмов, из-за которых пришла. Когда она снова посмотрела на лежащую без сознания девушку, та уже нормально дышала.

Каренира встала. Она долго смотрела на холмы, на руины, на девушку - и снова вдаль. Потом - дрожа как в лихорадке и хрипло дыша - она натянула тетиву лука.

27

Байлей проснулся от какого-то странного предчувствия и сразу же сел. Мгновение он смотрел перед собой, пытаясь прийти в себя, потом огляделся по сторонам.

- Кара?

Тишина.

- Каренира?!

Ее рядом не было. Над Дурным Краем вставал туманный рассвет.

Внезапно он понял, что случилось нечто необычное, нечто страшное. Где она, куда пошла? Шернь! Это же Край!..

- Каренира!

Он испугался за нее. Хотя и за себя тоже. Впервые он понял, как одинок и беззащитен человек в Дурном Крае, когда рядом никого нет.

Только эта могила.

Край - хотя и казался тихим и спокойным - был насыщен страхом, который охотнее всего нападает на одиночек.

Он вскочил и схватился за меч. Знакомая форма рукоятки вернула ему спокойствие. Он вытащил клинок из ножен и оперся на него, словно на трость. Гольд когда-то учил его, что так никогда нельзя делать. Меч, воткнутый в землю, был армектанским символом сдачи в плен; в Громбеларде считали, что без необходимости ранить Горы - значит навлекать на себя несчастье...

Всегда.

Он не относился всерьез к тем советам Гольда, а некоторые и вовсе казались ему забавными. Впрочем, сейчас он был не в Горах. А даже если бы и был, то в такой момент наверняка не стал бы соблюдать некие символические ритуалы.

Он посмотрел на восток, туда, где вечером они видели молнии и слышали грохот. Опасность, которая забрала Карениру, пришла оттуда. Наверняка.

Забыв о мешке с провизией, забыв обо всем, он бросился бежать. Когда из-за холмов появился край восходящего солнца, он припустил еще быстрее.

Оказавшись на вершине холмов, он сразу же увидел черное пятно руин, а дальше, еще дальше - море. Он устремился вниз.

Потом с той стороны, куда он стремился, донесся далекий, полный ужаса крик. Он узнал его. Крепче схватив меч и отшвырнув ножны, он понесся быстрее ветра.

Крик Карениры повторился, но на этот раз его заглушили другие голоса, от душераздирающего звука которых дартанца бросило в дрожь.

- Каараа!!

28

Тяжело дыша и обливаясь потом, она со стоном бросила на каменную груду последний обломок стены и бессильно упала на нее. Ее тошнило от ужаса, отвращения к самой себе и усталости. Она чувствовала, как рот наполняет водянистая слюна с характерным вкусом.

Ее вырвало. Она была в ужасе, в смертельном ужасе от того, что совершила. Ей уже приходилось убивать людей. Но никогда... никогда...

После того как она открыла глаза и увидела ее, пригвожденную к земле, Каренире стало плохо. Потом она хотела бежать куда глаза глядят, но ноги отказались повиноваться. С рыданиями она рухнула на землю, царапая ее ногтями, - но ЭТО уже случилось, и пути назад не было. Она долго плакала, повторяя его имя, потом вернулась. Она оттащила хрупкое тело к стене и, чувствуя, как ком подкатывает к горлу, завалила его огромной грудой камней. Теперь она лежала на этой страшной могиле, постепенно успокаиваясь.

Она встала и, опустив голову, с трудом повернулась... и ее захлестнула новая волна ужаса.

Перед ней стояли два огромных лохматых пса. Звенели оборванные цепи, а из глубины широких глоток доносилось глухое зловещее рычание.

Он ворвался между ними с яростью и отчаянием. Меч мелькнул, словно молния, обрубив могучую лапу, лязгнул о позвоночник, о череп. Второй чудовищный зверь метнулся к нему, но он успел подставить острие, и пес напоролся на него. Меч пробил горло. Поспешно выбираясь из-под конвульсивно дергающегося тела, он бросился к ней и схватил в объятия.