Харлан Эллисон - Миры Харлана Эллисона. Том 0. Волны в Рио Страница 39

- Хорошо, можно включить в договор и этот пункт. Не исключено, что так или иначе они постараются угробить тебя. Если нет - ты получаешь свое бессмертие. Если же да, то какого дьявола я стану тратить на тебя драгоценные жизненные силы, если ЕГО воля в любом случае окажется сильнее, и тебя не газом заушат, так другим способом прикончат.

- Значит, если эти оправдательные мотивы срабатывают, я становлюсь бессмертным, так?

- Точненько, - согласился Скидуп.

Он нащелкивал пальцами контрапунктическую вариацию. Хирт снова насторожился.

- Чем это ты занимаешься? Я слышал, что ваши ребята всегда гипнотизируют клиента.

- Все это досужие вымыслы бульварной прессы, дружок. Ничем таким мы не занимаемся, только вкалываем на НЕГО, как проклятые. Да разве смогли бы мы так долго оставаться при деле, если бы не гарантировали качество обслуживания?

- Что ты хочешь взамен?

- Твою душу, приятель. Стандартная цена.

Хирт почувствовал, что бледнеет, и с неистовой активностью замотал головой из стороны в сторону.

- М-м... - выдавил он, отвергая предложение.

Скидуп молитвенно сложил руки.

- Ну, будь добр, успокойся. Спрячь зубки. Ты хоть знаешь, что такое душа?

Хирт снова замотал головой.

- Это всего лишь твое воображение, и ничего больше. Представляю: наболтали тебе того, сего, душа, мол, жизненные силы и все такое прочее. А ведь любому дураку ясно, что это просто твое воображение.

- Всего-то?

- Всего-то, папаша. Давай-ка посмотрим фактам в лицо, хотя наши Адские Профсоюзы и не одобряют такие методы. Сам я от твоего вызова ничего не получу. Мне кажется, если говорить честно, с воображением у тебя не густо.

- Значит, больше ничего?

- Больше ничего.

- Честное слово?

- Чтоб мне провалиться!

- О'кей, договорились. Но не мог бы ты еще раз...

- Ладно, повторяю от начала до конца. Я наделяю тебя способностью неограниченно много есть до тех пор, пока ты жив, и, если они тебя не убьют, то в конечном результате ты обретаешь бессмертие. В обмен за все это я забираю твое воображение.

- А где ручка, чтобы подписать бумагу? - обеспокоенно спросил Хирт.

- Бумага? Ручка? Ах, дружок, эти современные сказочники только и способны, что эксплуатировать легенды. Мы сделаем это кровью: добрый, старый, испытанный метод. Никаких контрактов, простое смешивание гемоглобина, дружок.

Хирт был удивлен.

- Кстати, какая у тебя группа? Тогда я буду знать, не заскочить ли к нотариусу, чтобы заверить лишние кровяные шарики, а то еще придерется ОКБ - Общественная Кровяная Бухгалтерия.

Хирт повспоминал, затем сказал:

- У меня группа "ноль".

- Порядочек, - пропел Скидуп.

Он царапнул себя по запястью. Потекла кровь. Он вытянул острый коготь к Хирту и нанес осужденному ранку на предплечье. Они смешали свою кровь.

- Готово!

Скидуп хихикнул, обеими руками схватил воображение, небрежно свернул его и исчез со сцены.

Максим Хирт сидел на табуретке и знал, что все будет хорошо, все его неприятности позади.

Как и оказалось в действительности.

Потому что когда к нему пришли с завтраком, он начал есть, есть, есть...

Он ел, не переставая, так что его приговор был заменен на пожизненное заключение, ибо кто же отправит человека в газовую камеру, если он еще не закончил свой последний завтрак.

Может, это было бы и не худшим из способов времяпрепровождения, если бы не одна мелочь: когда Скидуп забрал у Хирта воображени, одновременно лишил его возможности представить себе какую-либо другую пищу, кроме печеных бобов.

Таким образом, последний его завтрак состоял исключительно из печеных бобов. Тарелка за тарелкой, тарелка за тарелкой...

Этот рецепт оказался для выносливых.

Во многом такая судьба была х у ж е, чем смерть.

Ветер с гор

Так сказано в Книге Предков, и

это правда. Рускинды знают

только один дом. Дом этот

Руска, поскольку дом может быть

только там, где лежит твое

сердце. Звезды не для рускиндов,

так как они знают, что их сердце

лежит там, где находится дом.

Буммел видел, как опустился блестящий предмет. Он находился возле зарослей шишкокустов и наблюдал оттуда, как заостренный предмет сверкнул в небе, перечеркнув красное солнце. Ярко светясь, он пронесся над землей и быстро исчез.

Буммел почувствовал себя встревоженным. Его вытянутое лицо задрожало, а раздвоенный язык то нервно показывался, то снова исчезал во рту. Это не было прицей, что очевидно. Не было и каким-то сухопутным чудовищем. Но чем бы это ни было, в нем, Буммеле, оно пробудило странные чувства.

Он подумал о давно отсутствовавших братьях, которые некогда ушли к предгорьям и возвращаются наконец-то домой после долгого отсутствия. Но это не могли быть они: он никогда раньше не видел подобный металлический предмет.

Такое зрелище не могло не взволновать его.

Впервые за всю свою жизнь Буммел наполнился страхом, был невероятно испуган. Он припал к земле, скрестив под собой трехсуставчатые ноги, присел и продолжал наблюдать за небом. Если светящийся предмет появится еще раз, он должен находиться там, где его можно увидеть.

Ждать пришлось недолго. Солнце заползло за блеклое пятно на сером небе, когда сверкающий предмет вернулся. Он снизился, словно приманиваемый лесом, и пошел к земле сквозь тянувшиеся вверх кроны деревьев с желтыми листьями.

Буммел видел, как острый клюв падающего предмета погрузился в лес, но потом все скрыли ветви.

Беззвучный гром ударил по рогам-ушам Буммела, толстый столб едкого дыма пополз в послеполуденное небо. Рев возрос до невыносимого и внезапно оборвался. Вновь опустилось приглушенное молчание леса, словно ничего в нем не разбивалось.

Возобновились трели лесных сверчков. Стоило предмету умереть, вновь послышалось рычание и пофыркивание лесных животных. Желто-полосатый бродячий кот пронесся по деревьям вдоль опушки. Ветер нежно засвистел среди желтых иглолистьев, и лес снова выглядел так же, как и всегда.

Только Буммел, а значит, и все рускинды, знал, что там находится предмет, знал, что лес стал не тем, чем прежде.

Он тут же развернулся и, торопливо перебирая копательными пальцами и трехсуставчатыми ногами, поспешил к рускиндам с вестью. Конечно, он мог бы послать мыслесообщение Единому, который передал бы его остальным, но как бы там ни было, такие известия следовало доставлять лично. Буммел скрылся в подлеске.

А в лесу, возле предмета, прекратившего извергать пламя, начиналось движение.