Виктор Гончаров - Межпланетный путешественник Страница 39

— Значит так, — согласился я, — и поэтому необходимо отобрать машину у цилиндров, чтобы лишить их возможности пустить смертоносный аппарат в действие. Очевидно, с поверхности земли он бессилен причинить вред; для этого требуется отлететь на некоторое расстояние от нее…

— Поэтому предлагаю, — закончил я не без торжества, — сейчас же лететь на этой машине обратно! Я могу ею управлять…

— Дудки! — сказал Миха, сделав выразительный жест тремя пальцами, — никуда мы не улетим; в машине не все части налицо. Четырехугольный уволок самые главные, мы смотрели…

— И потому мы не ложем лететь, — добавил более обстоятельный Гришка, — что нам нужно сначала завладеть этим самым смертоносным аппаратом (а где он? его здесь нет…), а то такую же машину они могут построить и второй раз…

У ребят была хорошая логика, и я молчаливо снял свое предложение.

Гришка, подумав, сказал еще:

— Да и вообще сначала нужно сбалансировать всю эту гнусь; или хотя бы пуговку с квадратом пустить в расход…

— Ну, это ваше дело, — отвечал я, — на такую "двойную бухгалтерию" я не способен…

— Вы очень малокровны, сударь, — с'язвил Гришка:

— Кишечки тоненькие; не соответствуют, — ласково проворковал Мишка.

Эх, юнцы! Если бы вы были на собрании, где я демонстрировал мощь своего интеллекта, и если бы вы видели те овации, которые устраивались мне, вы, наверное, не говорили бы теперь столь неуважительных вещей заслуженному профессору!..

VII

ВЫЛЕЗАЙТЕ, РЕБЯТКИ, ВЫЛЕЗАЙТЕ!!

Утром назначен был отлет. Цилиндры (теперь они носили кепки, но я их буду называть попрежнему) ровно в семь часов бережно внесли в машину квадратный — с кубический метр — ящик; очевидно, это был знаменитый смертоносный аппарат в упакованном виде.

Джексон вставил в аккумуляторы унесенные им части и закрыл усилитель в потолке.

— Ну, профессор, будем готовы к путешествию, — сказал он мне. Его лицо было мрачно.

— А если я откажусь от управления?..

Джексон намеревался вспылить, но подошел пуговка:

— Ну-ну, не надо бунтовать, — проговорил он добродушно и открыл шторы окна.

Кругом машины собралась вся та компания, которая присутствовала на собрании, и опять ею предводительствовал цаплеобразный человек. Он о чем-то горячо толковал, размахивая длинными руками и жестикулируя носом. Что-то, по обыкновению, напыщенное и воодушевляющее. Последнее, без сомнения, адресовалось к нам, но толстые стекла окна и предусмотрительно прикрытый усилитель в потолке не пропускали в машину звуков, и мы — я и два цилиндра — не чувствовали ни малейшего воодушевления; наоборот, скорее были склонны к унынию…

Цаплеобразный человек взмахнул в последний раз руками, будто собирался вместо нас упорхнуть в небо, но не упорхнул, а только раскрыл широко свой клюв. То же проделала и вся компания.

Джексон решил, что напутствующий митинг закончен и опустил шторы.

— Ну, профессор, летим, — угрюмо проронил он.

— В самом деле, надо лететь, — печальным эхом отозвался его друг.

Кажется им, этим авантюристам, не особенно улыбались перспективы покинуть верную родную землю, променять осязательную синицу на призрачного журавля в небе.

Я уверен, что из всех пассажиров одни ребята чувствовали себя сносно и даже, пожалуй, радостно.

И я уже собирался предложить, воспользовавшись всеобщим унынием, выгодную для обеих сторон сделку, как четырехугольный пройдоха извлек из кармана маузер:

— Ну, садитесь же, профессор, мы вас очень просим!..

О, ехидное существо! Как он был ненавистен мне в эту минуту!..

Джонсон предупредительно открыл в носу машины оконце, и я опустился на стул, имея перед собой бледнолицую Луну, в качестве того проблематичного журавля, которого предлагалось поймать.

С правого бока от меня находился аппарат, отмечающий высоту под'ема, с левого — регистрирующий скорость. Сзади стоял Джексон с револьвером и любезно об'яснил, как надо пользоваться обоими аппаратами. Штука не мудреная, в особенности, если принять во внимание револьвер.

Еще сказал Джексон:

— Нужно, чтобы наша начальная скорость, хотя бы на расстоянии 200 километров от Земли, дошла до 10,9 километров в секунду, иначе нам ни за что не преодолеть тяготения земли…

Последнее мне было известно во всяком случае лучше, чем ему. Сюда он мог бы и не соваться. Я быстро высчитал, какое ускорение потребуется делать в каждую секунду. Чудовищное, нужно сказать, ускорение…

— Держитесь, — нарочно по-русски сказал я, чтобы мое предупреждение дошло до ушей подкоечных обитателей.

И хотя цилиндры уцепились за специально для того предназначенные скобы, их оторвало и отбросило в конец машины, — настолько резок был наш прыжок в направлении к бледнолицей планете.

Неиз'яснимо громадное удовольствие доставляло мне управление машиной, хотя оно было значительно труднее, чем эксперименты с гирями: здесь приходилось порядочно напрягаться.

На расстоянии 200 километров от Земли скорость наша равнялась не 10,9 кил. в 1 сек., а целым 15 километрам. Я превзошел задание. Это значило, что если бы я продолжал держаться в ускорении хода той же прогрессии, то мы достигли бы Луны через 2–3 часа.

Однако уже через полчаса на расстоянии от Земли в 36.000 километр, я почувствовал боль в висках и решил не напрягаться; ведь Луна от нас никуда не уйдет. Кроме того, интенсивное внимание к управлению не позволяло мне следить за подозрительным поведением моих спутников. И я постепенно, незаметно для них, уменьшил скорость до 700 километров в минуту; таким образом наш перелет должен был бы занять семь-восемь часов.

Луна определенно увеличивалась с сокращением расстояния. Великолепную картину представляла собой ее поверхность с кратерами, горами, морями и пустынями. К сожалению, я не мог ей уделить должного внимания, ибо "приятели" мои очень скоро подняли сзади меня весьма недвумысленную возню.

Предоставив движение машины ее инерции, я перевернулся на стуле…

Мистер Джексон и мистер Джонсон, распаковав ящик, устанавливали граммофоноподобный аппарат, рупором направив его в заднее оконце над койками, прямиком к Земле…

Они не хотели ожидать прибытия на Луну.

Авантюристы не скоро заметили моей застывшей в немом ужасе физиономии, а заметив, усмехнулись.

— Ол райт? — сказал Джексон, подходя ко мне и бесцеремонно поворачивая меня на стуле.

Я вдруг обрел дар слова, я запротестовал: мне необходимо видеть Землю для регулирования движения и направления полета; я должен сидеть именно так, как сел… я…