Александр Чуманов - Иван родил девчонку Страница 39

А через какое-то время Анастасия Ивановна умерла. Ее положили рядом с мужем, потому что оградка сразу была рассчитана на две могилы. Лидия постояла, поплакала и уехала. А Джима с собой не позвала, забыла, по-видимому, от горя. Несколько дней пес жил на кладбище, а потом исчез неизвестно куда.

Если вы увидите на улице черного спаниеля, который откликается на любую кличку, выпрашивает подачки, но близко ни к кому не подходит, знайте, он ищет ту единственную родную душу, которая не умерла, которая живет где-то. Но где, сыскать почти невозможно, счастливые совпадения редки в нашем мире.

Позовите его, и если он пойдет за вами, то вполне возможно, что душа, которую он ищет, живет в вас.

КОМАНДОР

— Вике-е-ентий! Да-а-мой! — кричала вечером с балкона жена Анна.

Викентий обиженно.шмыгал носом, подтягивал штаны, с надеждой глядел на часы. Часы показывали конец рабочего дня. А Викентий мечтал подзадержаться, поработать с единомышленниками над интересной проблемой. Они уже закрылись с Друзьями в лаборатории, предварительно договорившись с начальством и охраной, уже были запасены сигареты, бутерброды и кофе…

А жена вновь выходила на балкон.

— Вике-е-ентий! Да-а-мой! — разносилось над городом снова и снова.

— Ладно уж, иди, — сочувственно говорили Викентию друзья, — без тебя управимся.

Друзья были холостыми.

Викентий ехал на трамваях и троллейбусах, забегая по пути в магазины за продуктами, а голос Анны набатом носился над городскими кварталами.

Он прибегал домой усталый и виноватый, жена кормила его ужином, долго отчитывала за опоздание. А он с нетерпением ждал, когда она скажет свои любимые слова: «Мой ноги и марш спать!» Эти слова венчали день.

Викентий рос. Трудно сказать, что тут было главным, — усидчивость младшего научного сотрудника, его редкостная по нашему времени исполнительность или же целеустремленность жены, рядового инженера-экономиста. Но уж никак не талант Викентия. Талант, возможно, и имелся какой-никакой, но не более, чем у остальных. И вообще талантов много, а научных руководителей значительно меньше.

Нет, жена у Викентия была обыкновенной. Не какой-нибудь хищницей с разветвленными, как у резидента иностранной разведки, связями. Но она отчетливо знала, чего должен добиться ее муж в жизни, и вела его к этой цели магистральной дорогой, оберегая от бесполезных, изматывающих душу и тело метаний, сомнений, поисков.

— С этим не водись, — говорила Анна строго. И Викентий не смел ослушаться.

— Эту гипотезу опровергни, она ошибочна, — советовала Анна. И Викентий, поднатужившись, находил нужные доказательства несостоятельности такой красивой с виду гипотезы.

— Эту тему не бери, она бесперспективна, — наставляла Анна. И она ни разу не ошиблась.

Со временем они многого достигли. Родили двух детей. Выстроили хорошую кооперативную квартиру. Купили автомобиль и дачу. Защитили одну, а потом и другую диссертацию.

Викентий всю жизнь прожил на правах любимого ребенка в семье, ему доставалось все самое вкусненькое, самое тепленькое, самое мягонькое, самое сладенькое. И наряду с этим — строгость и суровость в воспитании. Чтоб не разболтался. Не связался с плохой компанией.

Став доктором наук, Викентий получил кафедру. Однажды он отправился в длительную тропическую экспедицию. И там как следует познакомился с одной из своих аспиранток. Аспирантку звали Вероникой, и у них получилась любовь. Вероника была молоденькой, совсем юной, можно сказать, ей едва-едва сравнялось двадцать восемь лет.

«А чего, — думал Викентий, обнимая темной тропической ночью аспирантку, — с Анной меня ничего, в сущности, не связывает. А с Вероникой мы будем вместе раздвигать горизонты науки».

Увлеченный научными изысканиями, Викентий не заметил, как истек срок его сильно научной командировки.

— Ты верь мне, Вероника, — говорил он, стоя в оранжевых плавках на экзотическом берегу одного необитаемого острова, — мы с тобой непременно станем лауреатами, вот увидишь!

В такие минуты Викентий выглядел великолепно: высокий и загорелый, мускулистый, с мужественной сединой в нерастраченной с годами гриве.

— Вике-е-ентий! Да-а-мой! — вдруг разнеслось над океанскими просторами.

Словом, Викентий хоть и стал в свое время лауреатом, однако же без аспирантки Вероники.

В начале эпохи поисков космических братьев по разуму Викентий был в том возрасте, когда перспектива стать звездным робинзоном ему еще не угрожала. К тому времени, когда он дорос до мэнээса, в космос улетело уже несколько экспедиций. По молодости лет он не раз порывался принять участие в этих рискованных путешествиях, и его взяли бы непременно, поскольку физически он был весьма крепок, а особо выдающихся успехов в науке от него не ожидалось. Но каждый раз жена охлаждала его пыл.

— Глупости, — раздраженно отмахивалась она, — мой ноги и марш спать!

Ну что можно возразить на такое?

Викентий вошел в возраст и забросил свои детские мечты о космосе. У него и на Земле все шло хорошо.

— Викентий, — сказала однажды Анна, пытливо глядя на мужа, — я всю свою жизнь посвятила тому, чтобы ты вырос настоящим мужчиной. И вот наш час пробил. Подавай заявление, в следующей звездной экспедиции ты будешь Командором.

— Но я боюсь, — начал было Викентий, — я там погибну, пропаду…

— Не хнычь, ты уже взрослый, — спокойно напомнила Анна. — Разве я когда-нибудь учила тебя чему-нибудь дурному? Высморкайся, вытри слезы. Возможно, ты еще не знаешь себя, но меня-то ты, надеюсь, знаешь?

Викентий знал жену хорошо.

Его назначили Командором экспедиции.

Много трудностей и опасностей подстерегало путешественников в пути. Но железная воля и могучий интеллект Командора вели космопроходцев к победе. Они установили контакт с братьями по разуму и возвращались домой, когда попали в поток метеоритов.

Викентий включил двигатели на полную мощность и вывел корабль из-под основного удара. Удалось выдержать многократные перегрузки, заделать полученные пробоины, но горючее, предназначенное на обратную дорогу, в результате маневра сгорело до последней капли.

— Ищи выход, Командор, мы тебе верим, — сказали люди Викентию, глядя на него преданными глазами.

И Викентий остался в своей каюте один. Он остался один, не раздеваясь кинулся на постель вниз лицом и горько заплакал.

— Вике-е-ентий!.. — разнеслось по космическому пространству.

Опаленный звездным огнем, обожженный бесконечностью мироздания, корабль в назначенный срок вернулся на Землю. Командор стоял в проеме открытого люка, скрестив руки на груди.