Юлиана Лебединская - Темпориум. Антология темпоральной фантастики Страница 39

Твёрдая, будто отлитая из металла рука поймала её за плечо. Удержала, поставила вертикально. Варга. Как она успела? Она же впереди шла, шагов пять, не меньше. Как она вообще умудрялась так быстро двигаться в своём балахоне?

– Спасибо, – смущённо прошептала Анька.

Варга ничего не ответила, отвернулась, пошла дальше. Зато Птах, который тоже остановился и повернул голову на шум, укоризненно смерил девочку взглядом. Процедил сквозь зубы:

– Внимательней будь. Убьёшься раньше, чем в посёлок войдём, что тогда? Сколько времени потеряем.

На нижней площадке Птах сделал привал минут на пять. Рассматривал в бинокль посёлок и лежащий прямо под ногами санаторий. Потом протянул бинокль варге, но та не взяла. Она даже густую вуаль, полностью скрывающую лицо, поднимать не стала. Уверенно протянула руку в сторону санаторского парка, бросила короткое: «Там!»

Аньке бинокль не предлагали. Но она и без бинокля разглядела дом, в котором недавно жила, многоэтажку на улице Победы. Жила, пока не началось это… Самое страшное – все вокруг делали вид, что ничего не случилось! Даже тётя, к которой Анька поехала в гости в тот злосчастный день и, должно быть, поэтому уцелела! В Ялте всё оставалось по-прежнему. Да что там Ялта, достаточно перевалить Аю-Даг…

– Идём! – поторопил её Птах.

Птах и варга пришли за ней сегодня утром… когда в Ялте было утро. Вовремя пришли, а то Анька начинала подозревать, что сошла с ума. Оказывается, нет, не сошла. Птах пытался ей объяснять что-то о структуре Вселенной, о свёрнутых измерениях, которые на самом деле никакие не свёрнутые, просто мы туда не можем попасть. А жители этих измерений точно так же не могут попасть к нам. Он много чего объяснял, но Анька и в школе троечницей по физике и математике была, а тут такое! Только и поняла, что беда в посёлке началась из-за того, что какой-то безответственный человек похитил «артефакт» в других измерениях и притащил сюда. Воровать нехорошо, это Анька знала с детства. И не только артефакты, любые чужие вещи. А этот человек только тем и занимался, что воровал чужое, потому Птах и варга называли его не по имени, а просто – «Вечный вор».

Сами они были кем-то вроде милиционеров, охраняющих порядок в «свёрнутых пространствах». Должность Птаха называлась «старший оперуполномоченный отдела по борьбе с хронопространственными…» – остальное Анька не запомнила. Должность варги звучала коротко – «варга». Её имени Птах не назвал. Может, не знал, может, произносить его было запрещено? С девочкой варга не разговаривала, стояла рядом словно статуя. И складки её чёрного балахона не шевелились, хоть с моря дул довольно-таки свежий ветер. Варгу Анька побаивалась. И Птаха побаивалась, но он был ближе и понятней. Он был свой, «земной», хоть и пришёл из какого-то далёкого-далёкого будущего. А варга была чужой, из других измерений. Тех самых, где Вечный вор стащил артефакт.

Аньку Птах и варга взяли с собой, потому что без неё не смогли бы пройти в посёлок. Не в качестве проводника взяли – окрестности Аю-Дага Птах знал превосходно, а у варги нюх был острее, чем у любой ищейки. «Нам нужен постоянно действующий хронопространственный маяк, – объяснил Птах. – Желательно самодвижущийся». Становиться хронопространственным маяком, пусть и самодвижущимся, было обидно. Но Анька согласилась. Нужно же как-то прекратить это безобразие! Нужно найти Вечного вора, отобрать у него артефакт, отдать варге – пусть уносит к себе, в свои свёрнутые измерения! Аньке очень хотелось попасть домой, снова увидеть маму и папу.

– Аня! – окликнул её Птах, выдёргивая из воспоминаний в сырую, зябкую действительность. – Иди первой.

Оказывается, они уже спустились с горы и стояли возле калитки, ведущей на территорию санатория. Калитка почему-то была приоткрыта, замок исчез. Ох как не хотелось Аньке заходить туда! Тем более – первой. Она даже дыхание задержала, когда переступала металлический порожек.

Ничего страшного не произошло. Она стояла на асфальтовой дороге, бегущей вдоль склона. Однако асфальт почему-то был старый-престарый, растрескавшийся от времени, словно его давным-давно не ремонтировали. И это было неправильно. Не могло быть такой дороги в военном санатории!

– Интересно, какой у них здесь год? – спросил неизвестно у кого Птах. Повертел головой, легонько подтолкнул Аньку в спину. – Топай! Только не очень быстро.

Теперь он шёл последним, прикрывая спутниц. Снял с плеча своё оружие, похожее на маленький, без приклада, автомат с коротким толстым дулом. Варга шла рядом с Анькой, слева, отстав на полшага. Девочка прямо-таки слышала, как она внюхивается в окружающее. Хоть внюхиваться-то было и не во что – запахи отсутствовали. И запахи, и звуки.

Они оставили за спиной один поворот, второй, миновали базилику святых Апостолов. Можно было и дальше идти по этой дороге, а можно – свернуть влево, на лесенку, убегающую вниз, к лечебному корпусу. Анька хотела спросить, как лучше. И вдруг увидела: на нижней ступеньке лестницы сидел маленький серый котёнок. Сидел и смотрел на неё.

– Ой, котик! Откуда ты тут взялся?

Она поскакала по ступенькам вниз, к котёнку. Надо же поймать его, пока не убежал. Такому маленькому не место здесь…

– Стой! – заорал Птах. – Назад!

И жуткий его крик заставил мгновенно понять – что-то она сделала неправильно! А потом лестницу выдернули из-под ног, и Анька покатилась с песчаного полутораметрового обрыва в густую, высокую траву.

Трава была странная, раньше она такой никогда не видела. И почему-то очень хрупкая – ломалась от каждого прикосновения, забрызгивая ярко-зелёным, резко пахнущим соком. Да, здесь запахи были. И звуки. Громоподобный рык заставил забыть о траве, поднять голову…

В тридцати шагах от неё стоял… Вот уж такого Анька точно не видела! Даже в кино. Огромная зубастая пасть с маленькими, выпученными, налитыми кровью глазками по бокам. Нет, всё остальное – голова, туловище, лапы – у страшилища тоже имелось. Но успела Анька разглядеть только пасть. И совершенно точно определила, что поместится туда целиком. Прямо сейчас поместится…

Тёмная тень промелькнула над головой. Птах перепрыгнул через неё, выпрямился, вскинул скорчер. Узкая радужная струя ударила чудищу в морду. Рык мгновенно сменился визгом, таким высоким, что у Аньки заложило уши.

Что было после, она не видела. Её саму схватили за шиворот, как котёнка, дёрнули… И она с изумлением поняла, что стоит на четвереньках, упираясь ладонями в верхнюю ступень лестницы. Ни высокой ломкой травы, ни чудища рядом не было. Только джинсы и свитер перемазаны в ярко-зелёный сок. Уже не пахнущий.

– Вставай-вставай! – Птах легонько поддел ее носком ботинка под зад. – И не смей больше дёргаться без разрешения, поняла?