А. Дж. Риддл - Эра титанов Страница 4

– Я готова, – сказала я, и мы побежали дальше, на сей раз медленнее, чем раньше.

Через несколько минут деревья расступились, и картина, представшая моим глазам, оказалась для меня полной неожиданностью.

Около двадцати человек стояли рядом за линией деревьев на берегу озера, уходившего к горизонту так далеко, что его конца не было видно. Однако ужас на меня навели поднимавшиеся на пятьдесят футов над водой обломки и темная, с неровными краями дыра, похожая на рот огромной рыбины, – открытая передняя часть центрального салона самолета, оторвавшаяся в том месте, где находились крылья. Мы увидели один ряд кресел, но все они были пустыми.

Судя по всему, хвост самолета уперся в дно озера. Я попыталась понять, что удерживало центральную часть, торчавшую над водой. Посадочные механизмы? Двигатели? Хотя что бы это ни было, оно не справлялось со своей задачей: нижний край разорванного фюзеляжа, находившийся в двадцати футах над водой, с каждой проходящей секундой опускался все ниже.

Для середины ноября было довольно холодно, и мое дыхание окутывало лицо белыми облачками, особенно яркими на фоне ночного мрака. Я подумала, что вода в озере наверняка ледяная.

Внутри самолета я заметила какое-то движение, а потом увидела лысеющего мужчину, который пробежал по проходу и остановился у дыры. Ухватившись за спинку кресла, он выглянул наружу, и его лицо побелело от страха. Но все же он попытался набраться храбрости, чтобы спрыгнуть вниз. Ему не пришлось долго думать, потому что сзади в него врезался крупный молодой мужчина, и они вместе перевалились через край. Падая, второй пассажир зацепился ногой за кусок искореженного металла, его развернуло, и он рухнул в воду под углом, но не задел человека, который свалился в озеро перед ним.

В следующее мгновение я заметила краем глаза еще какое-то движение и посмотрела на воду: два других человека отчаянно работали руками и ногами, направляясь в сторону берега. Те, кто уже выбрался из обломков, столпились у кромки воды, мокрые и дрожащие от холода. Я подошла поближе, пытаясь понять, что произошло, из обрывков их разговоров:

– Хвост самолета упал в воду.

– Сила… мне показалось, что я пролечу сквозь кресло.

– Я прополз прямо по телам трех человек. Мне кажется, все они были мертвы. Они не шевелились. Что еще мне оставалось делать?

Я спросила себя, насколько в озере холодная вода и как быстро наступает смерть от переохлаждения.

У дыры с рваными краями появился мужчина в голубой спортивной куртке. Он присел на краю, собираясь с мужеством, чтобы спрыгнуть вниз, когда над озером разнесся громкий голос Ника:

– Стойте! Если вы спрыгнете, то убьете всех, кто остался в самолете.

Это прозвучало очень мелодраматично, однако слова Стоуна привлекли внимание мужчины в голубом, а также мое и всех остальных на берегу.

Ник подошел к кромке воды.

– Послушайте! – крикнул он. – Мы вам поможем, но вы должны собрать всех, кто остался в живых, у этой дыры.

Мужчина внутри самолета – полноватый, лет пятидесяти, по моим прикидкам, – стоял у дыры, и на лице у него застыло недоумение:

– Что?

– Возьмите себя в руки, успокойтесь, – сказал ему Стоун. – Самолет погружается в воду. Когда она начнет заливаться в грузовой отсек внизу, он быстро опустится на дно. Вы и те, кто в сознании, должны действовать сообща. Приведите в чувство всех, кого сможете, затем найдите тех, кто жив, но не в состоянии двигаться, и перенесите их к дыре. Если вы это сделаете, остальное мы возьмем на себя. Вы меня поняли?

Мужчина медленно кивнул, но я видела, что он в шоке и не в состоянии осмыслить то, что услышал. Ник тоже это понял и продолжил говорить, на сей раз еще медленнее и спокойнее:

– Как вас зовут?

– Билл Мерфи.

– Хорошо, Билл. Приведите всех, кто жив, к дыре, а потом дождитесь помощи. Все должны собраться около дыры. Вы меня поняли? – Стоун помолчал, чтобы пассажир осознал то, что он сказал. – Билл, там есть еще кто-то, кто находится в сознании?

– Думаю, есть… да, есть, – отозвался Мерфи.

– Сколько человек?

– Не знаю. Пять, десять… Не знаю. Тут темно.

– Все в порядке. Идите и поговорите с ними, прямо сейчас. Попросите их помочь вам собрать всех около дыры и подождать.

Билл повернулся и исчез в темноте, а я подошла к Нику:

– У тебя есть план?

– Я над ним работаю, – ответил он очень тихо и оглянулся на людей на берегу. Их было около тридцати человек – перепачканные кровью пассажиры из носовой части самолета и дрожащие мокрые смельчаки из хвостовой, спрыгнувшие в воду. Наш лидер повернулся к ним и заговорил громче: – Кто-нибудь из вас умеет оказывать первую помощь, делать искусственное дыхание?

Поднялись две руки, причем одна явно неохотно.

– Хорошо. Я хочу, чтобы вы встали вон там. Некоторые из тех, кто появится из воды, не будут дышать. Вы должны сделать все, что сможете, чтобы привести их в чувство. Но если после первой попытки у вас ничего не получится, переходите к следующему. – Затем Стоун посмотрел на собравшихся у дыры людей. – Теперь… все, кто не умеют плавать, будут первыми.

Еще один умный шаг, благодаря которому оказание помощи становится обязательным – если хочешь выбраться, ты должен сделать шаг. Шесть человек выступили вперед, и мне стало интересно, сколько из них действительно не умеют плавать.

Одна из женщин, стоявших на берегу, отчаянно дрожа, заговорила, и я услышала в ее голосе страх, смешанный с решимостью:

– Я не могу снова войти в воду. Я там умру!

– И я тоже! – поддержал ее рыжий мужчина, стоявший рядом.

– Вам придется… пожалуйста, мой муж все еще там, – дрожащим голосом взмолилась пожилая женщина в желтом свитере.

– Это самоубийство, – сказал свое слово длинноволосый подросток в футболке с логотипом группы «Секс пистолс».

Ник встал между группой из передней части самолета и теми, кто дрожал от холода в мокрой одежде, разделив их.

– Не нужно всем лезть в воду, – сказал он этой второй группе. – Вы будете заниматься теми, кто не умеет плавать, помогать им высушить одежду. – Затем он заговорил быстрее, чтобы остановить протесты: – Но сначала, прямо сейчас, вы должны вернуться в переднюю часть самолета и собрать там все одеяла, какие только сможете найти, а также спасательные жилеты. И то и другое потребуется нам для тех, кто выберется на берег.

Отличная идея. Количество одеял на одного пассажира в первом и бизнес-классе поражало воображение. Их будет много. Но что задумал Стоун?

– Кроме того, физические упражнения и бег согреют вас и разгонят кровь. – Он хлопнул в ладоши. – Давайте, на старт! И приведите сюда темноволосую женщину по имени Сабрина, а также стюардессу Джиллиан. Найдите их и скажите, чтобы взяли с собой аптечку. И, помните, одеяла и жилеты. Все, что есть на борту.

Обе группы неохотно скрылись в лесу. Остальные – двадцать три человека, считая нас с Ником, – стояли и смотрели им вслед. Справа я услышала стук, доносившийся из самолета, нижняя часть которого находилась уже в десяти футах над водой, и подумала, что он погружается слишком быстро.

– Нам ни за что не удастся доплыть туда, а потом вернуться, да еще с теми, кто не умеет плавать. Слишком холодно. Мы сами едва сумели добраться сюда от самолета, – сказал толстый мужчина с жуткой раной на лице, который стоял на берегу.

– Вы правы, – не стал спорить Стоун. – Но нам не придется оставаться в воде настолько долго. И вы не поплывете к самолету и обратно.

Его слова были встречены дружным хором недовольных голосов, которых становилось все больше, и протестующие нотки в них звучали все сильнее:

– Мы утонем!

– Нужно дождаться профессионалов…

– Я на это не подписывался.

– Вы должны! – крикнул Ник, заставив голоса смолкнуть. – Вам придется это сделать, понятно? Нам всем придется. Потому что у нас нет выбора. Послушайте, кто-то любит каждого из тех, кто остался на борту. Там чей-то сын или дочь. Они матери и отцы, как некоторые из вас. А если бы там находились ваш сын или дочь, ваша мать или отец, беспомощные, без сознания, ждущие спасения! Прямо сейчас чья-то мать смотрит на телефон, ожидая звонка от сына. Через час она начнет волноваться, и, если мы будем стоять в стороне, она больше никогда его не увидит и не сможет с ним поговорить. И все потому, что мы побоялись войти в холодную воду и спасти его… Хотите рассказать ей, почему он погиб? Я не хочу. Я не смогу жить с этим и знаю, что вы тоже не сможете.

Он сделал паузу, набрал побольше воздуха и продолжил:

– Там, в самолете, мог оказаться любой из нас, вы или я. Мы бы сидели в кресле, живые, но без сознания, дожидаясь, когда нас поглотит вода. Без нас они точно утонут. Если мы им не поможем прямо сейчас, они умрут. Им больше не на кого рассчитывать; никто не придет, чтобы вытащить их оттуда. Получается, либо мы, здесь и сейчас, – либо никто, и смерть для тех людей. Чего бы вы хотели, если б находились там, а они стояли здесь? Мы не подписывались на это, но тут больше никого нет. Никто, кроме нас, не спасет этих людей. И каждая секунда, которую мы теряем, становится для кого-то последней. Там около двухсот человек, и их судьба в наших руках. У меня есть план, и мне нужна ваша помощь. Если вы хотите сидеть на берегу и смотреть, как они тонут, выйдите из группы.