Айзек Азимов - Академия и Империя Страница 4

— Правительство у нас нынче слабое… — пробурчал третий, — а мэр — так тот просто идиот!

Четвертый мужчина обвел взглядом присутствующих и губами перебросил наполовину выкуренную сигару из одного края рта к другому. Убедившись, что сигара безнадежно погасла, он вынул ее изо рта, положил окурок в дезинтегратор справа от себя, где тот вспыхнул и исчез. В голосе его звучала нескрываемая ирония.

— Я надеюсь, что джентльмен, произнесший последние слова, сказал их исключительно по привычке. В этом кругу нет необходимости напоминать, что правительство — это мы.

Остальные одобрительно закивали.

Четвертый прищурил маленькие глазки и продолжил, уставившись в одну точку:

— Так что болтовню о политике правительства лучше оставим. Этот молодой человек… этот чужестранец, действительно, запросто мог оказаться обычным торговым агентом. Такие случаи бывали. И вы трое пытались поначалу заключить с ним торговое соглашение. Торгового не вышло — вышло джентльменское, но… вы пытались…

— Так же, как и вы, между прочим, — буркнул второй.

— Не отрицаю, — кивнул четвертый.

— Предлагаю забыть о том, чем мы занимались раньше, — нетерпеливо вмешался Форрел. — Давайте лучше обсудим, чем нам заниматься теперь. Да, черт подери, мы могли взять его под стражу, пытать, убить — наконец! Чего бы мы добились? Да, его намерения остались нам неясны, но зато другое ясно как божий день: нельзя победить Империю, прикончив одного человека. Неужели непонятно, что его возвращения или невозвращения где-нибудь неподалеку мог ожидать целый флот!

— Запросто! — согласился четвертый. — А что вам удалось выудить при осмотре захваченного корабля? Только коротко, от нудных подробностей я быстро устаю.

— Можно и без подробностей, — угрюмо буркнул Форрел. — Он — имперский генерал или что-то в этом роде. Я не так уж хорошо разбираюсь в имперской табели о рангах. Он молод, прославился военными подвигами — так мне говорили. Подчиненные его просто боготворят. Карьеру сделал поистине романтическую. Наверняка половина россказней о его победах — вранье, но это ни в коей мере не умаляет значимости его фигуры.

— А кто это «они»? Кто рассказывает? — поинтересовался второй.

— Команда захваченного корабля. Видите ли, я взял на себя труд заснять все беседы на микропленку, которая хранится в надежном месте. Позднее, если вам будет интересно, вы можете ознакомиться с фильмами. Впрочем, можете и сами с ними побеседовать. А главное я вам сказал.

— А каким образом вам удалось вытрясти из них все это? И уверены ли вы, что они говорят правду?

Форрел нахмурился.

— А я с ними не церемонился. Действовал жестко. И к тому же безжалостно использовал психотест. Они не могли не говорить. И говорили правду, будьте уверены.

— В прежние времена, — осуждающе пробурчал третий, — обошлось бы чистой психологией. Безболезненно, знаете ли, и очень надежно. И никаких шансов соврать.

— Мало ли чего хорошего было в старые времена, — сухо отозвался Форрел. — Теперь времена другие.

— И все-таки, — поинтересовался четвертый, — что нужно было здесь этому генералу, любимцу подчиненных?

Форрел сверкнул глазами.

— Вы что, думаете, он солдатам государственные тайны выдает? Они этого не знали. Ничего такого выудить у них не удалось, хотя я очень старался, видит бог.

— Значит, нам остается…

— Делать выводы самостоятельно, вне всякого сомнения.

Форрел снова забарабанил пальцами по столу.

— Этот молодой человек — видный военный деятель Империи, однако он упорно пытался выдать себя за второстепенного князька малюсенького звездного княжества где-то на дальних окраинах Периферии. Одно это говорит само за себя — он не желал, чтобы истинные мотивы его присутствия здесь стали нам известны. А теперь попробуйте поразмыслить: он военный, а Империя уже пыталась напасть на нас однажды — во времена моего отца. Все становится очевидным. Первая атака провалилась. Сомневаюсь, чтобы с тех пор Империя питала к нам большую любовь.

— И все-таки вашим выводам недостает конкретности. Вы ничего не скрываете? — осторожно поинтересовался четвертый.

Форрел спокойно ответил:

— Мне нечего скрывать. Теперь вопрос о торговом этикете просто-напросто снимается с повестки дня. Существует прямая угроза.

— Патриотизм? — усмехнулся третий.

— К дьяволу патриотизм, — отмахнулся Форрел. — Неужели вы думаете, что меня хоть в какой-то степени заботит судьба и будущее Второй Империи? Вы что, всерьез полагаете, что я пожертвую хоть одной торговой миссией, чтобы расчистить мифическую дорогу для Второй Империи? И с другой стороны — неужели вы думаете, что имперское вторжение сильно поможет моему — и вашему, господа, — бизнесу? Если Империя победит, соберутся огромные стаи ворон, чтобы поживиться трупами!

— И вы считаете, что трупами будем мы, — закончил четвертый.

В комнате повисла гнетущая пауза. Нарушил ее третий. Он резко повернулся в кресле, так что оно угрожающе заскрипело.

— Не понимаю, что толку об этом разглагольствовать. Ведь Империя не может победить. По определению — не может! Гэри Селдоном доказано, что Вторую Империю как-никак основывать нам. Это просто очередной кризис. Было уже три — и сплыло!

— Вот-вот! Очередной кризис! — рявкнул Форрел. — Только во времена первых двух нами руководил Сальвор Гардин, а третий разрешил Хобер Мэллоу, царство ему небесное. А теперь — кто?!

Он обвел присутствующих суровым взглядом.

— Законы психоистории, открытые Гэри Селдоном, на которые так удобно полагаться, по всей вероятности, учитывают в качестве одной из переменных некоторые нормальные проявления инициативы Академии. Законы Селдона помогают тем, кто сам себе помогает.

— Времена меняют людей, — сказал третий. — Вот вам еще одна поговорочка.

— Вот уж на что нельзя рассчитывать! — хмыкнул Форрел, — Мне сейчас все видится вот в каком свете: если это четвертый кризис, значит, Гэри Селдон его предвидел. Если это так, его можно преодолеть и должен быть какой-то выход.

Сейчас Империя сильнее нас, да и всегда была сильнее. Но с угрозой прямого нападения мы сталкиваемся впервые, и в этой ситуации мощь Империи действительно опасна. Если мы и сумеем ее победить, то опять-таки не за счет применения грубой силы, как и во времена предыдущих кризисов. Мы должны найти слабое место врага — и атаковать именно в этом месте.

— И что же это за слабое место? — поинтересовался четвертый. — Уже есть какая-то идея?

— Нет. Я скажу вам прямо. Великие наши лидеры всегда ухитрялись найти слабое место врага и, повторяю, били именно по нему. А сейчас… — он безнадежно махнул рукой и замолчал. Молчали и все остальные.

— Нам нужны шпионы, — пришел на помощь Форрелу четвертый.

Форрел резко повернулся к нему.

— Верно! Я не знаю, когда именно Империя собирается атаковать. Может, у нас еще есть время!

— Хобер Мэллоу в свое время лично посетил доминион Империи, — осторожно проговорил второй.

Форрел отрицательно покачал головой.

— Нет, ничего такого делать не будем. Мы не так молоды. Для такого дела нужны молодые ребята, которые сейчас на заданиях.

— Независимые Торговцы? — спросил четвертый.

Форрел склонил голову и прошептал:

— Если успеем…

Глава третья

Мертвая рука

Бел Риоз раздраженно шагал из угла в угол. Он с надеждой взглянул на вошедшего адъютанта.

— Ну?! Новости о «Звездочке»?

— Нет, сэр. Разведывательная группа прочесала все пространство, но приборы ничего не обнаружили. Командор Юм сообщает, что флот готов к ответной атаке.

Генерал замотал головой.

— Нет! Еще чего! Контратака в ответ на пропажу одного патрульного корабля? Пока нет. Передайте ему, чтобы он удвоил… Постойте. Я напишу депешу. Закодируйте ее и передайте световым пучком.

Он набросал на бумаге несколько фраз, передал листок адъютанту.

— Сивеннианец прибыл?

— Еще нет, сэр.

— Как только прибудет, срочно доставить его ко мне. Адъютант браво отсалютовал и вышел. Бел Риоз снова зашагал по комнате…

Когда дверь каюты открылась вновь, на пороге стоял Дьюсем Барр. Медленно, устало ступая вслед за адъютантом, он вошел в броско обставленную комнату, потолок которой был украшен голографической моделью Галактики. В центре комнаты в полной военной форме стоял Бел Риоз.

— Добрый день, патриций, — буркнул генерал, пододвинув вошедшему стул. Адъютанта он спровадил приказом:

— Никому не входить, пока сам не позову.

Он стоял перед сивеннианцем, расставив ноги, сложив руки за спиной, слегка покачиваясь с носка на пятку.

— Патриций, вы почитаете Императора? — резко спросил генерал.