Барбара Картленд - Увлечение герцога Страница 4

Майкл вот уже долгое время не вспоминал деда и даже не знал, жив тот или мертв.

Но вот теперь он умер, и молодой человек медленно прочел некролог в газете.

«…С глубоким прискорбием сообщаем о кончине четвертого герцога Грейнджмура, каковая произошла в поместье Грейнджмур-холл в Норфолке 30 апреля.

В минувшем году его светлости исполнился восемьдесят один год, и на протяжении нескольких последних лет он страдал от тяжелого недуга.

Его старший сын, граф Грейндж, умер пять лет тому, в 1880 году, оставив после себя четверых дочерей.

Второй сын его светлости, лорд Генри Мур, погибший в железнодорожной катастрофе в минувшем году, был женат дважды, но не оставил наследников.

Его третий сын, лорд Чарльз Мур, скончался три года тому, в 1882 году.

Таким образом, наследником герцогского титула становится единственный сын лорда Чарльза, майор Майкл Мур, который в настоящее время служит в Индии.

Поверенные поместья Грейнджмур прилагают все усилия к тому, чтобы снестись с ним».

Затем следовало длинное описание прошлой жизни герцога и предков его и герцогини.

Майкл перечел объявление во второй раз.

Но даже теперь он с трудом мог поверить, что все это произошло на самом деле.

Возможно ли это после того, как его отца изгнали из дома и из семьи?

И то, что он, никогда в жизни даже не разговаривавший со своим дедом, теперь должен занять его место в качестве пятого герцога Грейнджмура?

Невероятно, но именно это было написано черным по белому.

Он долго сидел с газетой в руках, словно не мог поверить в то, что все это не сон, а самая настоящая явь. Должно быть, то, что он только что прочел, – лишь игра его воображения.

А потом перед его внутренним взором вдруг всплыла Фелицата, сообщившая ему о том, что собирается выйти замуж за Саймона Харрингтона, потому что тот должен был унаследовать титул герцога.

Сам же он отправился за тридевять земель, в Индию, потому что полагал, будто его жизнь кончена, ведь он потерял ее.

Перед глазами его встали сцены Большой игры, в которой он принимал самое деятельное участие, рискуя жизнью, и все-таки выжил в самых опасных ситуациях.

Картины прошлого проплывали перед ним, словно в волшебном сне.

Он вдруг вспомнил, как примерно год назад в приемной вице-короля кто-то сказал ему:

– Как мне представляется, в Грейнджмуре творятся какие-то странные вещи. Вы не получаете никаких известий от своего деда?

– Нет, не получаю, – коротко ответил тогда Майкл.

– Знаете, я ведь живу в том же самом графстве, – продолжал его собеседник, – и, насколько мне известно, в Грейнджмуре то и дело устраиваются какие-то шумные гулянья. Когда будете в Англии, советую вам разобраться, что там происходит.

Тогда Майкл ничего не ответил, поскольку не видел причины, почему должен объяснять кому-то, что не знает своего деда и даже никогда не видел его, и его решительно не касается, что тот делает или не делает.

«Он очень дурно обошелся с моим отцом, – думал он тогда. – Мы прожили без него все эти годы, а теперь и ему придется обойтись без нас».

А потом он и думать забыл об этом деле.

Зато теперь все сказанное тогда всплыло у него в памяти, и он, обдумывая то, что должен будет сделать по возвращении в Англию, счел эти обстоятельства чрезвычайно странными.

Майкл решил, что первым делом должен будет отправиться к поверенным деда, хотя понятия не имел, кто они такие.

Но затем он вспомнил, что в Лондоне есть особняк, который называется Грейнджмур-хаус. Он видел его на Парк-лейн, когда навещал Фелицату, и даже смутно припомнил, что окна его были закрыты ставнями.

Сам особняк тоже выглядел запущенным, и он тогда еще подумал, что неприглядный внешний вид объясняется тем, что его дед уже слишком стар, чтобы наведываться в Лондон.

Очевидно, и его дядья, которых он никогда не видел, тоже предпочитали проводить время в деревне.

И теперь, думая об этом, он счел оскорбительным, что ни лорд Генри, ни его брат даже не попытались снестись с его отцом.

Разумеется, они повиновались приказам старого герцога, но, будучи братьями, могли проявить хотя бы некоторую привязанность или заботу о Чарльзе, который был младше их обоих.

«Если вдуматься, – сказал себе Майкл, – то после женитьбы отца вся семья повела себя крайне неподобающим образом. Как будто он женился на актрисе, принять которую они не могли. Они оказались настоящими снобами, не пожелав принять мою мать. Пожалуй, хотя сама она никогда не заговаривала на эту тему, подобное поведение казалось ей обидным и возмутительным».

Сам он всегда испытывал чувство горечи, думая о деде и других родственниках, и ему представлялось невероятным, что никто из них так никогда и не навестил его отца.

Как и никто не протянул ему руки, когда ему случалось оказаться в Лондоне, со словами: «Я твой двоюродный брат».

«Но вышло так, – думал Майкл, – что теперь я – глава семьи».

При этом он отдавал себе отчет, что отныне на него ложится ответственность за многочисленных дальних родственников, не говоря уже о необходимости достойно нести герцогскую корону и те обязанности, что она на него налагала.

Судя по обрывкам доходивших до него слухов, его дед был очень богатым человеком, но тем не менее счел возможным оставить младшего сына в весьма стесненных финансовых обстоятельствах.

Майкл понимал, что его отцу пришлось нелегко, когда он начал зарабатывать себе на жизнь разведением и дрессировкой лошадей, и что он вынужден был считать каждый пенни, прежде чем потратить их на что-либо.

«Эх, если бы папа был жив, чтобы унаследовать титул герцога, – размышлял он, – это было бы поистине справедливо. А вот для меня это всего лишь досадная помеха, и я понятия не имею, что от меня требуется как от новоиспеченного герцога».

Вновь взяв в руки газету, он рассмеялся.

Жизнь иногда преподносит забавные сюрпризы, не правда ли?

Майор Майкл Мур, который в данный момент даже не мог воспользоваться собственным именем, вдруг, совершенно неожиданно для себя самого, стал пятым герцогом Грейнджмуром.

Глава вторая

На пути из Александрии в Тилбери у Майкла оказалась масса времени, чтобы хорошо обдумать свое положение.

Он понял, что ему все труднее и труднее решить, чем же он должен заняться, когда доберется до Лондона.

Прежде всего, хотя это не имело никакого значения ни для кого, кроме него самого, ему предстояло купить себе новую одежду. Его полковая форма, полевая и парадная, была пошита из очень хорошего материала и чрезвычайно шла ему, но он оставил ее в Индии.

Поскольку времени на сборы у него не было, а на борт корабля он поднялся поздней ночью, с собой он смог захватить лишь штатскую одежду.

Майкл много времени провел в обществе вице-короля, коим втайне восхищался и коему подсознательно подражал.

Маркиз Дафферин был обаятельным и образованным дипломатом, обладавшим к тому же весьма недурными способностями к литературе и искусству.

Кроме того, он был романтиком и оставался денди в самом положительном смысле этого слова.

Любой, кому выпала честь оказаться в обществе вице-короля, поневоле старался выглядеть как можно лучше, потому что сам маркиз Дафферин одевался с безукоризненным изяществом.

И сейчас, глядя на свое штатское платье, Майкл чувствовал смятение, поэтому решил, что первым же делом по прибытии в Лондон отправится к хорошему портному.

Пожалуй, осуществить сие намерение ему было бы нелегко, поскольку услуги первоклассных портных, живших на Сэвил-роу и Сент-Джеймсской площади, стоили очень дорого, но теперь, как герцог Грейнджмур, он стал очень богатым человеком.

Изо дня в день надевая один и тот же костюм, он вдруг поймал себя на мысли о том, что уже знает, что именно купит. И почувствует удовлетворение только тогда, когда оденется столь же изысканно, как вице-король.

Впрочем, глядя на себя в зеркало, он не мог не сказать, что он обладает исключительно привлекательной внешностью.

Полная лишений и опасностей жизнь, которую он вел в Индии, сделала его стройным и сильным, заодно придав чертам его лица некоторую резкость.

По обычаю, принятому в его полку, он носил аккуратные маленькие усики, но сбрил их по совету вице-короля перед тем, как подняться на борт.

– Никто не должен догадаться, кто вы такой, – сказал ему маркиз Дафферин, – и потому вам придется изменить внешность. Для вас это не должно представить ни малейших трудностей, Майкл, учитывая, что в прошлом вам довелось примерить на себя не одну личину!

Майкл тогда рассмеялся в ответ, хотя и понимал, что ничего смешного здесь нет. Да, в Большой игре он и впрямь менял маски, но только потому, что они выглядели убедительными, он смог уцелеть и не расстаться с жизнью.

Впрочем, во время плавания по Средиземному морю мысли его были заняты не только платьем.