Борис Долинго - Беглецы (сборник) Страница 4

Майор с шумом втянул носом воздух. Дьявол, вот из-за таких-то как этот сопляк и не удаётся выбиться выше, все уже для них заготовлено. А как там записано в Конституции, которую, говорят, составил сам первый Народный Император, великий Авльн? «…И будут отныне все равные среди равных, почитаемых за заслуги перед народом…» Вот тебе и «равные», вот и «заслуги». А крикни это всё сейчас вслух – почти крамолой покажется.

Малваун сидел и молчал – совершенно потерянный, злой и беспомощный перед мальчишкой, считавшим себя выше сортом, чем он, майор, только потому, что имел отца генерала-консула. Майор чувствовал, что так или иначе, но он должен что-то сказать, как-то прореагировать на болтовню капитана, что затягивающееся молчание окончательно роняет его достоинство, но продолжал сидеть, не проронив ни звука, подавленный самыми разноречивыми мыслями.

«Вот, дали почувствовать, что серостью ты был от рождения, серостью и останешься», – подумал майор, и у него в душе неожиданно даже шевельнулась жалость к жене. Как она пыжится перед родственниками и знакомыми, стараясь показать, что сделала удачную партию, выйдя замуж за офицера. Офицер же, майор! Чёрт побери, а для таких вот сопляков что он, майор, что его брат-бухгалтер – просто серость, мелюзга.

У майора невольно вырвался сдавленный судорожный вздох.

– Н-да! – неожиданно сказал капитан с какой-то странной как показалось майору интонацией.

Даговар протянулся с кресла и ткнул кнопку на пульте. Включился центральный экран наведения. Стали видны звёзды и поверхность Чёрного Пятна, над которым летел катер. В углу экрана пылал голубой Базан.

Капитан встал и прошёлся по боевой рубке. Майор Малваун продолжал сидеть как оплёванный. Он уставился перед собой в пространство, сжимая подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев.

Печально, господин майор, печально, – сказал капитан Даговар, останавливаясь перед креслом майора. (Малваун даже не обратил внимания, что сейчас его назвали «господин майор».) – Я-то думал, что вы «заведётесь», а вы тоже как все: бо-и-тесь! Н-да…

Майор поднял голову и посмотрел на капитана, не понимая, куда тот клонит.

– Что? – хрипловато выдавил он из себя.

Капитан стоял, заложив руки за спину и глядя на экран. Несколько секунд он молчал, как бы размышляя, а затем качнулся на носках, поворачиваясь к майору.

– Я думал, что вы более принципиальный, а вы такой же, совершенно такой же, как все остальные. – В голосе капитана зазвенели юношеские неспокойные нотки. – Вам, заслуженному военному, многие годы отдавшему честной службе в Военном Космическом флоте, наплевал в рожу мальчишка, то есть я. – Капитан ткнул себя пальцем в грудь. – А вы стерпели и утёрлись только потому, что у этого мальчишки отец – генерал! В этом-то вся беда, с этого начинаются все беззакония, которые уже давно творятся на Силонте. Я почему-то думал, что вы, майор, действительно живёте принципами члена Лиги Борцов, теми принципами, которые были провозглашены когда-то и от которых в реальности мало чего теперь осталось. И вы же, так сказать, выходец из народа. Значит, действительно, даже психология народа подгнила!..

«Эге», – вдруг радостно подумав майор, – «вот куда ты, братец, клонишь. Начитался запрещённой литературы, подбрасываемой от урванов и прочих подонков. И чего тебе, сволочи, не хватает с таким папашей? В горячих точках ты нигде не был – с жиру, гад, бесишься! В двадцать пять лет уже капитан, чего же тебе неймётся? Значит, нарочно мне в рожу плевал? Так-так…»

Майор почесал подбородок, размышляя. Может быть, он его специально провоцирует? Он, майор Малваун, согласится, выразит своё недовольство чем-то, а этот гад настучит в соответствующий отдел Службы Имперской Безопасности?… А если нет, если он всё это по собственной инициативе? Если точно с жиру бесится и хочет в революционера поиграть?

«Если так, то погоди», – подумал майор, зло усмехаясь про себя, – «я тебе за плевки в рожу дам сдачи. Простой мой рапорт, конечно, тебе вреда бы не причинил, а вот если о твоих разговорчиках сообщить, куда следует, то тобой займутся, это точно. Поскольку папаша у тебя генерал, то и информация пойдёт высоко, тебя на заметку возьмут как минимум, и генеральских нашивок в будущем тебе не видать, сосунок… Нет, ну что ему надо-то, а? Чем не жизнь с его-то возможностями? Ладно, за плевки в рожу я с тобой посчитаюсь. Посмотрим, наболтаешь ли ты что-нибудь интересное?»

Майор пользуясь тем, что капитан снова отвернулся от него, протянул руку под пульт и незаметно включил регистратор голосовых команд, подаваемых в боевой рубке. Теперь их разговор записывался на кристаллокассету. Малваун откашлялся, прочищая горло, и сказал:

– Что-то я не пойму, куда же вы клоните? По-вашему, в Имперской Республике творятся беззакония? Но вот у тех же урванов, которых превозносят разные отщепенцы, недостатков ничуть не меньше. А вот если бы некоторые крупные чиновники у нас, облекаемые народным доверием, честно исполняли свой долг перед народом, то многое могло быть иначе. Нам это мешает строить справедливую жизнь, но об этом ведь говорят открыто, и это наказывается! Что касается урванов…

– Да при чём тут урваны! – воскликнул капитан. – Я же о нас говорю, зачем же равняться на урванов и утверждать, что у них «недостатков» ещё больше! Наши-то недостатки это не оправдывает! Свои пороки надо самим устранять, а то вы все сидите, народ так называемый, молча завидуете сынкам крупных чинуш и олигархов, кроете их за глаза, а ничего для изменения условий, не устраивающих вас же, не делаете! Хотя могли бы!

«Громче, громче давай!» – радостно подумал майор. Ему, кажется, предоставлялась возможность отличиться и не как-нибудь, а по каналу Службы Имперской Безопасности. Вслух Малваун как можно более веско и убеждённо сказал:

– Основное наше беззаконие – это использование служебного положения в личных целях, кражи государственного имущества и тому подобные вещи!

– Эх, – протянул капитан с сожалением, – ну как же вы не можете понять, что это только следствие. Основные беды – это поголовный обман населения, отсутствие у народа правдивой информации. Но даже без этого должно уже быть ясно, что сейчас сложилась каста высших чиновников, которые меньше всего заинтересованы в изменении данной ситуации. Я имею в виду тех, по сравнению с которыми даже мой папаша – так себе, мелочь. Как раз именно такие больше всего удовлетворены тем, что народ не знает правды о происходящем в различных частях Вселенной, как у нас, так и у тех же урванов!

– Ну, это вы зря, – сказал майор совершенно искренне. – Обо всём рассказывается по телеканалам и в печатных выпусках.

– Да, конечно! – махнул рукой капитан. – То, что надо, то и покажут. Вы можете проконтролировать достоверность этих сообщений? Или узнать о том, сколько фактов не сообщено вообще? Именно тех фактов, которые не на руку нашим верховным чиновникам. А все лозунги Лиги Борцов – просто отличная ширма. Сплошное оболванивание народа и реклама нашего «имперского» образа жизни!

«А ведь он где-то прав», – вдруг подумал Малваун. – «Хотя Службу Имперской Безопасности это тоже заинтересует».

Капитан Даговар протянул руку и указал на экран, на Чёрное Пятно:

– Вот пример того, как скрывают факты, которые, казалось бы, скрыть трудно. Что вы, например, знаете об этой штуке? Вы двадцать лет рядом крутитесь, но хотя бы знаете, кто здесь какие эксперименты проводил?

– Ну, это же не секрет, этого не скрывают. Всем известно, что Пятно возникло в результате неудачного эксперимента этого… как его… – Майор потряс головой, – Джилауна, кажется.

– Неудачного? – переспросил капитан. – Ну ладно, а вы знаете, что случилось с доктором Джилауном после этого эксперимента?

Майор удивлённо поднял брови:

– Что значит – «что случилось»? Он погиб в результате своих опытов!

– Нет, не в результате, – ответил капитан. – Значит, как он умер, вы не знаете?

– Что значит – «как»? – пожал плечами майор.

– Вот видите, вы не знаете, да и мало кто знает, потому что официально на эту тему запрещено распространяться.

– И что же?

– А то, что умер он не совсем, мягко скажем, обычно. Сейчас не могут скрывать того, что Джилаун был великим учёным, хотя бы уже потому, что многие его теоретические работы признаны далеко за пределами Имперской Республики. Но вот работ, предшествовавших тем экспериментам, после которых возникло Чёрное Пятно, вы нигде не найдёте, они просто не увидели свет.

– Я-то откуда могу это знать, – развёл руками майор. – Я же не учёный!

– Ну, тут специалистом быть не надо: доктор и все сотрудники лаборатории после проведения эксперимента были объявлены агентами, работавшими на урванов, и сосланы в урановые рудники на Палитоуне! Что, никогда не слышали?

– Да вы что?! – удивился майор и, вспомнив, что их разговор записывается, поспешно добавил. – Это всё обычная брехня! Скорее всего – клевета урванов!