Валерий Михайлов - Ловля на рыбака Страница 4

– Если бы у меня был ответ… – ответил он со вздохом.

Проснувшись, Андрей решил, что пора делать перерыв с Ошо и Успенским и забыл про сон. Но буквально через пару недель…

Той ночью шел дождь. Андрею не спалось. Он лежал и слушал, как барабанят по окну и отливу дождевые капли. В голове роился обычный мысленный бред, тот самый, что наполняет наше сознание, когда мы «ни о чем не думаем». Периодически мысли уносили внимание Андрея на несколько минут за собой, затем оно вновь возвращалось к дождю. После очередной такой задумчивости Андрей услышал шепот дождя. Он отчетливо слышал, как, барабаня по окну, капли шепчут какие-то неразборчивые слова. Прислушиваясь, он не заметил, как его окутало облако из слов…

Спохватился он уже стоя на Городской улице. На этот раз в Городе был вечер. Часов шесть. Там тоже шел дождь, и Андрей был в ботинках, джинсах и длинной, непромокаемой куртке с капюшоном. Андрей стоял у витрины какого-то магазина, а вокруг сновали люди.

Несмотря на то, что он был здесь всего во второй раз, да и то если первым можно считать дурацкий сон про вагину, Город показался Андрею родным. Это было то самое место, по которому периодически тосковала его душа. Город был домом в глубинном смысле этого слова, и, стоя на его улице, Андрей чувствовал себя счастливым, как никогда. Он стоял и смотрел на прохожих, пока не проснулся от вопля машины за окном.

А еще через неделю, когда он выходил из магазина, к нему подошли двое прилично одетых мужчин.

– Здравствуйте. Можно с вами поговорить? – спросил один из них.

– Религией не интересуюсь, – даже не пытаясь выглядеть дружелюбно ответил Андрей, приняв их за сектантов.

– Согласись, Город – это нечто, – сказал другой.

Андрей вздрогнул.

– Давай выпьем кофе в кафе, – предложил второй.

– Мы угощаем, – добавил первый.

– Ты ж смотрел «Матрицу»? – спросил первый, когда официант пошел выполнять заказ.

– Конечно, – ответил Андрей.

– Так вот, показанная в фильме реальность весьма близка к тому, что мы имеем на самом деле, разумеется, без диктатуры машин и населенного практически одними неграми свободного города. Переместившись в Город, он называется Мелиополисом, ты показал, что у тебя есть талант, и этот талант нас интересует. Пока что я могу сказать, что мы – те, кто присматривает за этой реальностью из другой.

– Как агенты Смиты? – спросил Андрей.

– Как агенты Смиты, – подтвердил, улыбнувшись, первый, – но только в нашей версии реальности мы не злодеи. Мы больше похожи на людей в черном из одноименного фильма.

– Короче говоря, – вмешался второй, – мы предлагаем тебе работу, и если ты примешь наше предложение, у тебя будут деньги, знания и возможности, о которых ты даже не подозреваешь. А если нет, ты навсегда забудешь о Мелиополисе. И останется у тебя в душе лишь чувство, будто ты упустил свой шанс. Больше, к сожалению, мы тебе сказать не можем по причине секретности. Скоро ты снова окажешься в Мелиополисе, и если будешь готов принять наше приглашение, бери там такси и дуй по этому адресу, – он положил на стол визитку. – Если ты не приедешь, мы решим, что наше предложение тебя не заинтересовало.

После этих слов они встали и вышли из кафе, оставив на столе деньги за заказ. В результате Андрей проглоти три чашки кофе и три пирога «за счет фирмы».

Город не заставил себя долго ждать, и уже той же ночью Андрей стоял на одной из его улиц. Было тепло, и на нем был костюм и легкий плащ. Несмотря на нелюбовь к сомнительным предприятиям и авантюрам, он без малейших сомнений решил принять предложение той парочки. Визитка нашлась во внутреннем кармане пиджака. Денег у Андрея не было, но он решил, что это не повод упускать шанс.

Минут через 15 Андрей был на месте. Увидев здоровенное здание с множеством офисов, он растерялся, так как на визитке были указаны только название улицы и номер дома. Попросив таксиста подождать, он вошел в вестибюль.

– Могу я чем-нибудь вам помочь? – спросила барышня за стойкой у входа.

– Мне назначена встреча. Вот… – Андрей дал ей визитку.

– Идите за мной.

Они прошли немного по коридору и остановились возле двери с буквой «М», под которой был стилизованный рисунок мужчины.

– Вам сюда, – сказала барышня.

– Это что, шутка? – спросил, растерявшись, Андрей.

– Решайте сами, ответила она, улыбнувшись.

Отступать было поздно, к тому же Андрею нечем было заплатить таксисту. Мысленно выматерившись, он вошел в туалет. Там в довольно-таки просторном предбаннике стояла уже знакомая парочка.

– Я так понимаю, что ты принимаешь наше предложение, – констатировал один из них.

– А что, лучшего места не нашлось? – спросил Андрей.

– Это ничуть не хуже любого другого, – ответил второй.

– К тому же ты пока что не бог весть кто, чтобы ради тебя приглашать оркестр и раскатывать ковровую дорожку. И я задал вопрос, – добавил первый.

– Ты правильно понимаешь, – ответил Андрей. – И кстати, там у входа ждет денег таксист.

– Я это улажу, – ответил второй и вышел из туалета.

– Мы назначили тебе встречу именно здесь по двум причинам: во-первых, мы хотели понять, как ты отреагируешь на подобную ситуацию; а во-вторых, ты должен был убедиться, что мы не просто придурки, а придурки, имеющие доступ в реальность Мелиополиса, хотя одно другому, в принципе, не мешает. Короче говоря, улаживай все свои дела до четверга, а в четверг в 9 00 жди нас дома. Мы отвезем тебя в учебно-тренировочный лагерь. За квартиру не беспокойся, мы за ней присмотрим, а заодно будем оплачивать все счета за коммуналку.

– Это надолго? – спросил Андрей.

– Ваша группа идет по ускоренному семимесячному курсу. Не передумал?

– Не передумал.

– Тогда до четверга.

Особых дел у Андрея не было, и остававшихся двух дней до четверга ему с лихвой на все хватило.

В четверг ровно в девять утра зазвонил домофон.

– Готов? – услышал трубке Андрей.

– Готов, – ответил он.

– Тогда выходи.

Попрощавшись мысленно с квартирой, Андрей взял сумку с вещами и вышел. Неизвестность пугала самую малость. На пятом курсе института он с намного большей неохотой уезжал на военные сборы.

У подъезда стоял старенький «Ниссан».

Поздоровавшись с сидящей на передних сиденьях неразлучной парочкой, он сел назад. Привыкший к ночной жизни Андрей чувствовал себя мокрой курицей, поэтому всю дорогу он просидел с закрытыми глазами в полудреме и лишь изредка поглядывал на дорогу. Поэтому, когда машина остановилась у охраняемых автоматчиками в камуфляже зеленых ворот с красными звездами, Андрей совершенно не представлял, где они находятся.

– Послушай внимательно, – сказал тот, что сидел на пассажирском месте, – сейчас у тебя последний шанс отказаться. Как только ты войдешь на территорию лагеря, назад дороги не будет. Это не шутка. Ты понимаешь, к чему тебя это обязывает?

Андрей вспомнил военную кафедру в институте, вспомнил сборы после пятого курса. Затем он представил себе, как в течение следующих 7 месяцев будет жить в казарме, питаться солдатской жратвой, проходить полосу препятствия, и ему стало тоскливо. Но вместо того, чтобы воспользоваться «последним шансом» избежать этих тягот и лишений, он, ответил:

– Не совсем, но я готов рискнуть.

– Точно готов?

– Точно.

– Тогда удачи.

Подходя к часовому, Андрей поймал себя на том, что старается идти медленно, не делая резких движений, словно перед ним не вооруженный автоматом человек, а здоровенный незнакомый пес. На подсознательном уровне он боялся, что при его приближении на установленное каким-нибудь уставом расстояние, часовой передернет затвор и, направив ствол на Андрея, завопит: «Стой, кто идет!», – или потребует назвать пароль и предъявить пропуск – мало ли что можно ждать от часовых на посту. Правда, когда он был на военных сборах, «партизаны» (так назывались студенты на сборах) бегали за покупками в воинскую часть через запретную зону. Часовые относились к этому спокойно и обращали внимание на нарушителей только затем, чтобы стрельнуть у них сигарету или спросить, который час. Часовой у ворот повел себя точно также. Он, казалось, не замечал Андрея до тех пор, пока тот не сказал «Здрасьте», остановившись в паре шагов.

– Здравствуйте, – ответил часовой и улыбнулся совсем не по уставу. – Проходите, пожалуйста, в калитку. Там идите прямо по дороге, и упретесь в белое трехэтажное здание.

Поведение часового не вязалось с представлениями Андрея о воинских порядках, поэтому воинская часть в его сознании, словно подарки феи в полночь, превратилась в охраняемую территорию, а часовой – в пусть и вооруженного, но охранника, то есть человека штатского с не отравленным уставом и дисциплиной сознанием. Это превращение заметно улучшило настроение Андрея.