Леонид Кудрявцев - Выигрыш Страница 4

- Придурок, - сказал ему Клоб, уходя в соседнюю комнату. Поставив на стол чашку с чаем, он придвинулся к стереовизору и замер.

В его любимом кресле сидела незнакомая женщина.

- Ку-ку, - сказала она и тотчас же засмеялась.

От этого Клобу стало легче. Он осмелел и елейным голоском, подойдя поближе, сказал:

- Кхе-кхе. Вы... если того... случайно сюда попали, то вы не волнуйтесь, прямо скажите, и я вас выпущу, бог с вами. А если насчет того, чтобы что-то своровать, то не бойтесь, я тут же вызову... и они вас перевоспитают. Вы вдумайтесь, ведь красть грешно. А они всех перевоспитывают, и будете вы полноценным членом общества. Как все. Подумайте... я дело говорю.

Женщина удивленно посмотрела на него.

- Ты что, того? - спросила она.

- Нет, - сказал Клоб и присел на подлокотник кресла, в котором она сидела. - Ты откуда? И как сюда попала? Отвечай быстро. Имей в виду, через минуту вызываю специальные органы.

- Да ты что? Я из ящика.

- А как в него попала?

- Вот чурка. Да в комплекте я. Ты что, не знаешь, что приобрел?

- Нет, понятия не имею.

- Это "ветеринар". Вечный темпоральный редубликатор начального разряда.

- А проще?

- Неужели непонятно? Сейчас ты достиг определенного уровня. Тебе положена надлежащая обстановка. Как только сумеешь свой уровень повысить обстановка сменится автоматически. А я к ней приложена. Я - типовая подруга. Поэтому, просьба - соблюдай правила эксплуатации. Идет?

- Так ты робот?

- Фи, ни в коем случае. Я - подруга, и этим все сказано. И больше не задавай глупых вопросов.

Клоб ничего не сказал, а как бы случайно положил ей руку на плечо. В висках у него зашумело, разгоряченная ладонь скользнула к вырезу платья.

- Руки! - женщина больно стукнула Клоба по пальцам. - Вот когда сговоримся, тогда и руки... А пока - нет. Как, подхожу я тебе?

- Подходишь, подходишь, - с некоторой долей сомнения пробурчал Клоб, разминая кисть.

И тогда женщина устроилась рядом с ним, нежно обхватив руками, заглянула в глаза и смешно вытягивая губы, сказала:

- Глупыш. Вот и договорились. Только не надо дергаться, терзаться и делать глупости. Думаешь, случайно ты получил приз "красивой жизни"? Темнота! Об этом постарались определенные люди. И они на тебя рассчитывают, сам понимаешь... Пока ты нам нравишься, но не дай бог мы в тебе разочаруемся. А если ты думаешь, что причиной приза было слово, то зря (видишь, как хорошо мы тебя знаем?). Да, пожалуй, оно нас немного подтолкнуло. Разве плохо иметь среди своих человека, который умеет делать слова? А? Вот так вот, это все и намотай на ус. А что касается меня, то я являюсь твоей собственностью, и у меня есть правила эксплуатации.

Во-первых: достаточно денег на расходы, во-вторых: не перегружать домашней работой, в-третьих изменять будешь не чаще, чем раз в неделю. И чтобы все было шито-крыто. Идет?

- Идет, - ошалело сказал Клоб.

- Ну, вот и ладушки, - обрадовалась она. - Кстати, учти, чем выше поднимешься - тем лучше я буду выглядеть. Получается - я тебя стимулировать буду на продвижение вверх. Ладно, ладно... убери руки, что за пошлые манеры! В общем, так, распаковываться больше не будем, сделаем это завтра. А сейчас будем укладываться спать. Видишь за окном темнеет. Все, я пошла, а ты приходи минут через пятнадцать.

Она встала. Потянулась, наверняка не без тайного умысла демонстрируя свои прелести.

Клоб заметил, что где-то возле шеи у нее вдруг обозначилась странная морщинка. Но сейчас это не имело значения. Сказки Шехерезады, Портной в одну ночь стал принцем!

Так легко было поверить в чудо и забыть, что бесплатных чудес не бывает.

- Эх, как мы с тобой заживем, - она остановилась на полдороге в спальню. - Что за вещи мы будем носить! Куда только ни поедем! Чего только ни увидим! Эх, пошла жизнь, пошла! А где остановится - никто не знает.

И - в спальню. Там что-то зашелестело и защелкало, расстегивались пуговицы. Потом послышались шаги и легкое музыкальное посвистывание.

А Клоб сидел на диване и напряженно думал.

Неправда, не такой уж он и слабый. Просто жил как хотел, не высовываясь, тщательно избегая неприятностей. Впрочем, кто их в наше время желает? Это раньше считали, что неприятности - ничего, главное - принципы. Сейчас нет, принципы и все прочее - чепуха. Лишь бы чего не вышло.

Так что остается только ждать, наплевав на совесть и людское мнение, потому что их не существует. Именно так. Того, во что мы не верим, на самом деле - нет. Все эти моральные проблемы решаются просто: веришь - не веришь. И если сумеешь принять решение - их нет и не будет.

Сидя на диване, он уговаривал себя, убеждая в том, что так и надо, так и должно быть. А сам прислушивался. Но в спальне было тихо. Наверное, пора идти. Однако он медлил, чего-то ожидая, и старался думать о том, как хорошо было раньше. Ведь действительно хорошо! Ни забот, ни хлопот, живи в свое удовольствие.

Ему вдруг стало ясно, что ничего не нужно. Ни дорогой обстановки, ни этой нахальной бабы, похожей на биоробота, ничего. Лишь бы его оставили в покое, чтобы можно было сидеть на кухне, попивать кофе и не думать ни о чем подобном. Но слишком поздно. За что? Ведь всего лишь загадал желание! А теперь всю жизнь должен будет куда-то бежать, кого-то охмурять, чего-то доставать и отдавать еще за что-то. И так по кругу, безостановочно: отдал, достал и, частично поглотив, отдал снова. Все быстрее и быстрее, пока есть силы, с трепетом ожидая очередной смены моды. А мода меняется мгновенно, она такая, мода. И ничего тут не поделаешь. Надо идти с ней в ногу, растрачивая последние силы, которые - увы, не бесконечны. Рано или поздно они иссякнут. Тогда он попросту сдохнет, надорвавшись. Вещи и девица перекочуют к кому-то другому, который будет их менять, собирать и снова менять в погоне за удовольствиями и уважением других, чтящих только людей, способных идти в ногу со временем. И так до конца, до самого конца.

И вот тут-то ему действительно стало страшно, до холодного пота и мурашек по коже. За что? За какие грехи он попал в эту бесконечную гонку?

К черту! Надо избавиться от злополучного выигрыша. Он попытался нащупать медальон, который еще утром надел на шею, но вдруг почувствовал, что медальон врос в мясо, ушел под кожу. Да что же это такое?

Клоб рванул медальон и вскрикнул от сильной боли.

Да, теперь, пожалуй, от него можно избавиться только с помощью хирургической операции. Вот так ловушка! Но что же делать?

И тогда, словно ребенок, который в темноте прячет голову под подушку, он зажмурил глаза и попытался спастись последним оставшимся у него способом.

Слово! Именно оно!

Из спальни его позвали нежно и многообещающе, но Клоб не услышал. Вцепившись побелевшими пальцами в колени, он пытался собрать воедино весь страх новой жизни и жажду модных тряпок, жизненные несуразицы и бесстыжую девицу, в общем - все.

И что-то получалось, он это чувствовал, и, умирая от любопытства, пытался предугадать, какое оно получилось, это слово. И не мог.

Так длилось минут пять, пока он не понял, что все. Конец! Баста! Работа закончена!

С полминуты он отдыхал, откинув голову на спинку кресла. А потом открыл глаза и увидел.

Вместо слова на столе лежал маленький белый крокодил.

И пока окаменевший Клоб его разглядывал, крокодильчик плюхнулся на пол, подбежал, смешно шлепая короткими лапками и молниеносно вцепился острыми зубками ему в ногу...