Кир Булычев - Глубокоуважаемый микроб Страница 4

– Вам лучше? – спросил синхронный кузнечик. – Припадок любви миновал?

– Плохо, – ответил Удалов. – В жизни со мной такого не случалось, с десятого класса средней школы.

– И как в десятом классе? – спросил синхронный кузнечик. – Обошлось?

– Я уж не помню деталей, – сказал Удалов. – Но было нелегко.

Кузнечик задумался, приставив коготок ко лбу, а сопровождающий посланец сказал:

– Нам это не нравится. Слишком пристальное к тебе, Удалов, внимание.

– И то правда, – согласился Удалов. – Она же меня по имени знала. Может, фотографию где-нибудь видела?

– Ты что, думаешь, она тебя на фотографии увидела, влюбилась и начала за тобой по космосу гоняться?

– Но ведь бывает, – сказал робко Удалов. Ему хотелось верить в любовь.

– А скажи, Корнелий, – спросил посланец. – Ты по земным меркам красавец? Герой? Любимец женщин?

– Пожалуй, так не скажешь, – признался Удалов. – Я скорее обыкновенный.

– Так и должно быть. Иначе бы тебя на СОС не отобрали. А лицо той женщины тебе знакомо?

– Нет. Только если в мечтах…

– Тем более это меня тревожит, – заключил посланец.

И тут корабль начал тормозить, а за иллюминатором появилась частично покрытая облаками планета.

Корабль с Альдебарана пристал к спутнику медицинского контроля. Когда Удалов вслед за кузнечиком и посланцем сошел с корабля, он оказался в длинном белом зале, где его и других пассажиров поджидали медики в халатах и масках. Медики поделили между собой пассажиров и принялись их обследовать.

Удалов достался солидной женщине, которая приказала ему раздеться, а потом напустила на свою жертву с десяток шустрых механизмов, которые опутали Удалова проводами, искололи иглами, промыли желудок, сделали рентген – и это за какие-то две минуты. Исследуясь, Удалов не терял присущей ему любознательности и наблюдал, как обрабатывают остальных пассажиров. В сплетении проводов и иголок поблескивал желтый живот кузнечика, а у посланца под черным трико оказались смятые розовые перья.

Механизмы, завершая работу, извлекали из себя длинные листочки желтой бумаги и передавали их врачихе. Врачиха читала их и накалывала на штырь, к которому уже была прикреплена неизвестно когда сделанная цветная и малопохожая фотография Корнелия Ивановича.

Врачиха взглянула на очередной бумажный листочек, громко присвистнула и сказала:

– Ну и дела!

Удалов встревожился.

Врачиха нажала на кнопку в подлокотнике кресла и отъехала от Удалова метров на пять.

Кузнечик и посланец уже спокойно одевались. Видно, для них осмотр закончился благополучно.

Врачиха свистнула погромче, и рядом с ее креслом появились еще два врача. Все трое начали внимательно изучать листочки, пересвистываясь и бросая на Удалова укоризненные взгляды.

– Тори, – позвал Удалов. – Чего они у меня нашли?

Кузнечик, застегивая свой элегантный костюм, подошел поближе и свистнул врачам на их языке. Врачи в ответ высвистели целую песню, а механизмы с новой силой принялись вертеть, колоть и мять Удалова.

– Ты учти, – предупредил Удалов, – я долго не выдержу. Они меня терзают.

– Потерпи, – сказал кузнечик. – Плохо твое дело.

Удалов так испугался, что закрыл глаза. Этого делать не следовало, потому что перед его внутренним взором сразу возникла прекрасная незнакомка и начала любовно вздыхать.

Удалов задрожал и тут услышал голос посланца:

– Корнелий, слушай меня внимательно. Тебе придется пройти дезинфекцию. Ясно?

– Ничего не ясно. – Удалов раскрыл глаза, увидел, что врачи смотрят на него строго и опасливо. – В чем дело?

– А в том, что ты прибыл с отсталой планеты, на которой масса микробов и вирусов. Среди них абсолютно неизвестные галактической науке и, возможно, опасные для окружающих.

– Может, домой отпустите? – спросил Удалов. Но голос его прозвучал неискренне. И не потому, что ему хотелось заседать на СОС, а потому, что в нем жила надежда еще раз встретиться с прекрасной незнакомкой. Он понимал всю губительность такого намерения, но его душа жаждала встречи и страдала.

– Домой возвращаться поздно, – сказал посланец. – По вашим, земным, варварским, меркам ты здоров. По нашим же ты – заповедник заразы.

– Что делать, – лицемерно вздохнул Удалов. – Такие уж мы уродились.

Больше он ничего не сказал, потому что сверху на него опустился металлический колпак, и в полной тьме Удалову показалось, что его разбирают на части. Так оно и было. И пока карантинный контроль не промыл каждую клетку его тела, Удалова как личности не существовало. Затем его собрали вновь, к счастью, точно таким, как прежде, вернули костюм и прочую одежду. Одежда воняла карболкой, а ботинки сделались жесткими. Внутри тела все чесалось. Жизнь стала такой некомфортабельной, что Удалов забыл о красавице.

Посланец повел Удалова к выходу из зала, а врачи смотрели им вслед и громко пересвистывались.

– Они такого в своей практике не видали, – перевел кузнечик.

За первым залом поджидала вторая проверка. Удалова измерили, сверили с фотографией в паспорте. Тут он не выдержал и сказал:

– Вижу, что здесь у вас неладно. Чего-то опасаетесь, кого-то боитесь. Поделитесь со мной опасениями.

– Не могу, – ответил посланец. – Не имею полномочий. Все в свое время.

Глава 5,

До гостиницы доехали быстро, в основном туннелями, так что Корнелию не удалось полюбоваться местной архитектурой.

В холле гостиницы, украшенном множеством флагов и лозунгов на неизвестных языках, посланец подвел Удалова к длинной стойке, передал его милой пожилой даме с тремя глазами и в очках. Потом вежливо, но без душевности, распрощался.

Дама близоруко водила носом по спискам делегатов, наконец отыскала его фамилию.

– Удалов, – сказала она, – Корнелий Иванович. Место обитания – Земля. Возраст средний, социальное положение среднее, достаток средний. Я правильно излагаю?

– Не спорю, – согласился Удалов.

В гулком холле звучали, переплетались голоса, различного вида существа собирались небольшими группами, общались между собой, порой пробегали организаторы разных рангов, а роботы-официанты разносили подносы с жидкостями в бокалах.

– Так, – продолжала пожилая дама. – Вы двуногий, кислорододышащий, размер средний, температура средняя. Вот вам ключ от комнаты триста два двенадцать. Лифт на тридцатый этаж, северное крыло по коридору вправо. Теперь держите мандат и папку. Проверьте, все ли на месте.

Старушка передала Удалову папку делегата. Папка была черной, пластиковой, с тиснением, а в ней нашлись следующие вещи: