Вадим Панов - Непостижимая концепция Страница 4

— И еще он хочет мою землю, — мрачно произнес Расул-бек. Резко повернулся и вперился в пленника взглядом. — Да?

— Шамильский улус не первый и не последний, — пожал плечами Бергер. — Вы уже должны знать политику доктора Кауфмана: если туземная администрация проявляет разумную покорность, ее оставляют править.

Заявление прозвучало нагло, вызвало злобный скрежет у мордоворотов, однако шамильский хозяин среагировал так, словно услышал ожидаемое: спокойно.

Осведомился лишь:

— То есть ты не скрываешь, что шпион?

И хмыкнул.

— Кому нужен шпион, неспособный принести информацию? — вопросом на вопрос ответил Федор. — К тому же Шамильский район вдоль и поперек изучен с беспилотников. Я видел карты и по ним прокладывал маршрут.

Скрежет мордоворотов стал сильнее, но Расул-бек прекратил его одним движением бровей. И задал следующий вопрос:

— Тогда зачем ты здесь, этно?

— Послушать сказки, пока вас не убили.

— Ты только что говорил, что Мертвый оставит меня у власти.

— Не все соглашаются.

— Почему? — впервые шамильский хозяин продемонстрировал неподдельный интерес. Оно и понятно, ведь дело касалось его коллег. — Почему не все?

— Потому что доктор Кауфман — это не презик Питера, доктору Кауфману вы станете служить по-настоящему. Как собака.

— Как ты? — Расул-бек резко спросил, резко отвернулся к окну и закончил: — Раз ты собака, то жрать будешь объедки, на большее не рассчитывай.

Аулов, поселений и городков на севере Шамильского улуса хватало даже сейчас, после Катастрофы. Здесь находились столица, переполненная хоть и обветшалыми, но еще крепкими домами, и губернаторский округ, дворец которого с достоинством пережил тяготы последнего времени. Другими словами: было где пожить, но Расул-бек удивил. В столицу он наведывался изредка — самолично вершить суд и собирать с купцов дань. В дворцовом округе появлялся только для того, чтобы поохотиться в заповеднике. А штаб-квартиру устроил в расположении дивизии имени Басаева — своего главного военного кулака. И главного военного кулака всех наследных демократических губернаторов Шамильского улуса.

Незадолго до Катастрофы, словно предчувствуя надвигающиеся проблемы и мечтая сделать племяннику приятное, Адам VI реконструировал городок, превратив его в настоящую крепость, которая до сих пор не растеряла оборонительных достоинств. Мощная стена, доты и пулеметные вышки, укрепленные здания, вкопанные в землю склады и ангары для техники, глубокие бункеры… Басаевку строили спецы из Анклава Москва, и она могла выдержать серьезную осаду.

— Расул!

Молодой женщине, вышедшей из дверей штаба, было не больше двадцати пяти, и выглядела она так, словно только что закончила процедуры в настоящем, еще до Катастрофы созданном и до сих пор действующем СПА-салоне. Высокая эффектная брюнетка восточного типа, с широкими скулами и чуть раскосыми глазами, она обладала великолепной фигурой, на которую с вожделением пялились все окружающие мужики, и властными манерами, достойными принцессы крови. Или фаворитки главы улуса.

— Расул, я соскучилась!

— Меня не было всего два дня.

— А показалось — два года. — Девушка картинно прильнула к плечу шамильского хозяина. — Мне плохо без тебя. Я слабею.

Бергеру поведение девицы показалось фальшивым, но Расул-бек, очевидно, принимал ее слова за чистую монету. Он уверенно обнял красавицу, жадно ответил на поцелуй и лишь после этого крутанул головой в сторону пленника:

— Хочу, чтобы ты о нем сказала.

Девица обернулась, бросила на Федора легкий взгляд, стала поворачиваться к Расулу, но замерла, словно разглядев на израненном лице пленника что-то важное, напряглась, и ее взгляд стал тяжко-пристальным. На секунду. На одно мгновение.

И оно, это самое мгновение, ускользнуло от этнографа.

А в следующий миг красавица рассмеялась:

— Почему ты волнуешься, Расул? Он не выглядит опасным.

— Он странный, — объяснил шамильский хозяин. — Собирает сказки.

— В наше время?

— Ага.

— Интересно… — Девушка, оставаясь в объятиях Расула, поманила пленника пальцем. — Иди сюда. — Бергер сделал шаг и замер, только теперь почувствовав силу черного взгляда красавицы. — Меня зовут Тара.

Завтракал Расул-бек обычно «на ходу», торопливо запивая бутерброды горячим кофе: зерна купцы стали привозить из Анклава Москва примерно год назад, наглядно показав, что хоть где-то на этой раздолбанной планете жизнь вернулась в нормальное русло. Расул же, за три года озверевший от эрзац-пойла, готов был платить за настоящий кофе любые деньги. И платил.

Обедал хозяин Шамильского улуса в дороге или на инспектируемом объекте, а потому главным приемом пищи почитал ужин, поскольку только вечером мог насладиться едой, не торопясь, под размеренные разговоры с соратниками, и в очередной раз прощупать этих самых соратников, оценить их поведение и уровень демонстрируемой лести.

— Чем занимается? — переспросил Мирза.

— Сказки собирает…

Громыхнуло веселое ржание.

— Прости меня, бек, — попросил Мирза, утирая выступившие слезы. — Просто давно я таких шуток не слышал.

— Я тоже смеялся, — скупо кивнул Расул.

— В женском ходит? — осведомился Сулейман.

— На что люди себя тратят, — покачал головой умный Абдурахман. — Сказки!

— Да какие они люди? — скривился Мирза. — Собаки, свиноеды…

— Трусы, — поддержал друга Аслан. — Защитить себя не могут, псы.

Еще вчера Расул-бек не обратил бы на эти слова внимания, но оброненная Химиком фраза превратила замечание Аслана в тупое бахвальство. Он мог себя защитить, мог напасть и с удовольствием нападал, но что толку?

— Ты нашел технарей? — резко спросил шамильский хозяин. — В столице уже три фабрики стоят.

— Их не искать, их пороть надо, — развязно отмахнулся Аслан, не сообразивший, что над его головой сгущаются тучи. — Я сегодня троих запорол за то, что не починили.

— И из них полезла жратва?

За столом стало тихо.

Ни один отец не хочет своему ребенку плохого, не заставит чадо возиться с отверткой, зная, что богатым и сильным его сделает кинжал. Да и на какое уважение может рассчитывать слесарь, инженер или механик в мире вооруженных автоматами воинов? Живы, и ладно. Губернаторы, надо отдать должное, необходимость в технарях понимали, платили нормальные деньги, селили отдельно, под охраной, запрещали грабить их дома и насиловать женщин. Молодую поросль этот запрет выводил из себя. Подрастающие волчата тупо не понимали, почему нельзя убить попавшего под горячую руку свиноеда, и после смерти Адама залили районы технарей кровью. Инстинкты, что делать…