Джон Уиндем - Золотоглазые Страница 4

— Уф, — сказала она наконец, — и то и то — очаровательно, но для Клей, я думаю…

На этом голос ее прервался.

Далеко в Лондоне миссис Клю ждала и нетерпеливо поглядывала на часы. Затем она нажала рычаг и набрала: «О».

— Я хочу подать жалобу, — сказала она, — мой разговор прервали на самом важном месте.

Ей сказали, что попробуют соединить еще раз, но ничего не получилось.

— Я подам письменную жалобу, — сказала миссис Клю. — Я отказываюсь платить хотя бы за одну лишнюю минуту и не понимаю, почему я должна платить при таких обстоятельствах. Мы были прерваны ровно в двадцать два семнадцать.

Человек на телефонной станции ответил ей тактично и записал время — 22.15,26 сентября.

С 22.15 того злополучного вечера сообщения о Мидвиче становятся эпизодическими. Его телефоны не отвечают. Автобус, который должен был пройти через Мидвич в Стоуч, не проехал; грузовик, который был выслан на поиски автобуса, также не вернулся.

В Трейне было получено сообщение о каком-то неопознанном летающем предмете, замеченном где-то в районе Мидвича и, возможно, совершавшем посадку. Кто-то в Оннли заметил пожар в одном из домов Мидвича, но никто не пытался его потушить. Пожарная команда из Трейна выехала в Мидвич, но пропала без вести. Трейнская полиция выслала наряд, чтобы узнать, что случилось с пожарной командой, но и он словно растворился. В Оннли заметили второй пожар, который, казалось, никто не пытался тушить. Позвонили констеблю Гобби в Стоуч, и он, взяв свой велосипед, покатил в Мидвич. Больше о нем никто не слышал.

Рассвет 27 сентября был серым. Как и в других местах, моросил мелкий дождь, но, несмотря на это, в Оннли и Стоуче петухи и другие птицы приветствовали утро радостными криками. В Мидвиче, однако, не пела ни одна птица.

В Оннли и Стоуче, как и в других местах, руки потянулись к зазвеневшим будильникам. В Мидвиче часы трезвонили, пока не кончился завод. В других деревнях заспанные люди выходили из коттеджей, сталкивались со своими приятелями и сонно здоровались с ними. В Мидвиче никто ни с кем не встречался и не здоровался.

Мидвич лежал в оцепенении. Когда остальной мир наполнил день шумом, Мидвич продолжал спать. Мужчины и женщины, лошади, коровы, овцы, собаки, свиньи и мыши — все спали. Тишина нарушалась только шумом листвы, боем часов на ратуше, гомоном из Оннли, который доносился со стороны мельницы. И пока рассвет, бледный и серый, все еще занимался, оливково-серый фургон с надписью «Телефонная служба» отправился из Трейна, чтобы соединить Мидвич с остальным миром. В Стоуче он остановился у телефонной будки проверить, не подает ли Мидвич каких-либо признаков жизни, но Мидвич не отвечал. Он был все так же оторван от мира, как и в 22.17.

— Кор, — сказал один из мастеров своему приятелю, — ну, если мисс Огл не занята своим делом и из-за нее поднялся весь шум…

— Я не думаю, — ответил шофер. — Спроси меня, и я скажу, что старушка всегда слушает, когда кто-то с кем-то говорит, и днем и ночью. Вот смеху-то будет… — добавил он туманно.

Немного отъехав от Стоуча, фургон повернул резко вправо и проехал около полумили в сторону Мидвича. Затем он свернул за угол и столкнулся с ситуацией, которая поразила шофера. Он увидел пожарную машину, перевернувшуюся на бок, черную машину, которая стояла на другой стороне, и человека с велосипедом, лежащих на обочине.

Он потихоньку поехал вперед, стараясь протиснуться между двумя машинами. До того, как он смог это проделать, его собственный фургон покатился к ограждению и врезался в него.

Получасом позже первый дневной автобус без пассажиров — он должен был собрать детей в Мидвиче и отвезти их в Оннли — с большой скоростью врезался между пожарной машиной к фургоном и совсем перекрыл дорогу.

На другой дороге, ведущей в Мидвич и соединявшей его с Оннли скопилось множество машин, так что шоссе утром напоминало свалку.

Почтовый фургон, который двигался из Оннли, вовремя остановился на дороге, чтобы самому не врезаться в эту неразбериху. Один из служащих вылез из фургона и направился вперед по дороге, чтобы разобраться, что к чему. Он как раз подходил к автобусу, когда без всяких видимых причин (ведь не стреляли же в него) покачнулся и упал на землю. При виде упавшего приятеля у шофера затряслись поджилки. Взглянув дальше на дорогу, на стоявший автобус, он увидел головы некоторых пассажиров, совершенно неподвижные. Кое-как придя в себя, он развернул машину и помчался в Оннли к ближайшему телефону.

Подобное положение дел было обнаружено на другой дороге, со стороны Стоуча, шофером булочного фургона, а еще через двадцать минут такие же события имели место на двух других дорогах к Мидвичу.

Подъехали санитарные машины, из которых вылезли люди в специальной форме, с дымящимися сигаретами. Они осмотрели место происшествия с видом знатоков и направились к автобусу. Двое санитаров с носилками, шедшие впереди, почти уже достигли лежащего почтальона, когда один из них вдруг упал прямо на него. Остальные моментально остановились. Кто-то крикнул «Газ!» и люди попятились.

За этим последовала долгая пауза.

Шофер машины покачал головой:

— Это не наше дело, сказал он тоном человека, принимающего важное решение. — Это работенка для военных.

— Точно, сказал другой. — Пусть армейские части разбираются в этом. Здесь нужны не респираторы, а противогазы.

В то время, как мы с Джанет подъезжали к Трейну, лейтенант Алан Хьюг стоял вместе с начальником пожарной службы Моррисом на дороге в Оннли. Они наблюдали, как один из пожарных пытается зацепить лежащего санитара с помощью длинного шеста с крюком. Наконец, это ему удалось, и он начал подтаскивать санитара к себе. Тело продвинулось на несколько ярдов, а затем санитар сел и выругался.

Алану показалось, что он никогда еще не слышал более прекрасного языка. Острое беспокойство, с которым он ехал, улеглось, когда было обнаружено, что жертвы этого странного происшествия тихо, но совершенно очевидно дышат. Теперь было видно, что по крайней мере один из них не показывает никаких явно болезненных последствий полуторачасового пребывания здесь.

— Хорошо, — сказал Алан. — Если с ним все в порядке, вполне возможно, что и с другими все будет в норме, хотя это и не приближает нас ни на шаг к разрешению загадки.

Следующим, кого вытащили, был почтальон. Он лежал дальше, чем санитар, но и его выздоровление было таким же быстрым и полным.

— Граница, кажется, очень резкая и постоянная, — добавил Алан. — Слышал ли кто-нибудь о совершенно устойчивом газе, да еще при небольшом ветре? Это бессмыслица.