Александр Беляев - Приказано сохранить Страница 4

- Пора, товарищи, - сказал Фомичев. - Выходим все сразу. Пошли.

В первой, большой группе, которую возглавлял Фомичев, были Дзюба, Еремеев со своей рацией, Базилевич, Пормалис, Саркисян и Джафаров. Под командованием Борисова пошли Шариков, Пахомов, Синицын и Галиев. Вторая группа должна была выйти к реке, переправиться на тот берег, занять позиции перед взводом зенитчиков с таким расчетом, чтобы огнем пулеметов и автоматов блокировать их в блиндажах.

Группа Фомичева перешла железную дорогу в двух километрах от моста.

По болоту шли цепочкой, один за другим. Когда кто-нибудь проваливался в трясину, цепочка останавливалась, бойца вытаскивали и шли дальше.

К реке вышли под грохот несущегося на восток эшелона.

- Теперь все зависит от вас, - не удержался от напутствия Фомичев, посылая Саркисяна, Пормалиса и Базилевича на выполнение задания.

Десантники молча пожали командиру руку. А Фомичев с Еремеевым, Дзюбой и Джафаровым переправились вплавь через реку и двинулись лесом по противоположному берегу к дзоту. Возле проволочного заграждения залегли, пользуясь темнотой, прорезали в заграждении проход, изготовили к бою гранаты, мощный заряд тола, автоматы и затаились, ожидая условленного сигнала.

От дзота до зарытого в землю танка было не больше двухсот метров. Саркисян, Базилевич и Пормалис преодолели их с величайшей осторожностью и остановились у колючей проволоки, огораживающей танк.

Было темно. И, может быть, именно поэтому десантники сразу же увидели красную светящуюся точку зажженной сигареты. Какой-то охранник курил. Но где? Сначала всем троим показалось, что курит кто-то из патрульных на полотне железной дороги. Потом догадались: человек с сигаретой сидит на башне. Пришлось ждать. Наконец куривший выбросил окурок и опустился в башню. Тогда Саркисян пустил в ход ножницы и перекусил проволоку.

До танка оставалось не более десяти метров, когда над его башней снова показался силуэт человека. Десантники замерли, прижимаясь к земле. Ожидали: вот-вот снова появится красная точка сигареты. Но вместо этого послышался неожиданно стук кованых сапог по броне. Фашист вылез из башни, спрыгнул на землю и, не торопясь, пошел к полотну железной дороги. О таком десантники даже мечтать не могли. Упустить момент было преступно. Базилевич приготовился и, как только фашист повернулся к нему спиной, метнул нож. Враг даже не вскрикнул. Ноги у него подогнулись, он медленно начал опускаться на траву. Валдис оттащил поверженного врага к проволочному забору. А Базилевич тем временем уже забрался на броню танка и заглянул в люк. В танке было темно, как в колодце. Бесшумно подошел Валдис. Оба стояли и напряженно слушали. На востоке гремела стрельба. За проволокой, в болоте, сонно переквакивались лягушки. И вдруг в этот уже привычный десантникам шум ворвался тонкий, требовательный зуммер телефона. Он доносился из открытого люка и в общем-то еле был слышен. Но на десантников он произвел впечатление выстрела. Из люка донесся глухой голос:

- Второй пост, обер-ефрейтор Раузер слушает... Я вас отлично слышу, герр обер-лейтенант... "Сирена", герр обер-лейтенант... Есть смотреть в оба, герр обер-лейтенант.

Зуммер прозвучал еще раз, и в черной дыре люка все смолкло. Потом по бронированному днищу танка стукнули кованые сапоги, и перед самым носом у Базилевича на край люка легла рука. В следующий момент над башней появилась голова в пилотке. Охранник вылезал, не торопясь и покашливая.

- Куда ты запропастился, Ви... - проворчал он и не договорил. Железные руки Базилевича как клещи сдавили ему шею. А Пормалис как вихрь влетел на броню и схватил врага за руки. Еще несколько секунд - и его буквально выдернули из люка. Охранник оказался совсем не большим и не тяжелым. И совершенно не сопротивлялся. Ему заткнули пилоткой рот, обезоружили и его же брючным ремнем связали за спиной руки, а ремнем, на котором висел парабеллум, крепко-накрепко перетянули ноги. После этого Базилевич, не теряя времени, нырнул в люк. Прикрывая луч, включил фонарик. Внутри танк был похож на склад боеприпасов. Повсюду, где только было можно их втиснуть, лежали металлические ящики со снарядами и коробки с пулеметными лентами. В носовой части танка, там, где должен находиться механик-водитель, тоже стояли ящики со снарядами. А поверх них был брошен матрац. Тут же на одном из ящиков стояли полевой телефон, два котелка, лежали две ложки и переносная электрическая лампа. На матраце - две шинели. Базилевич первым делом отыскал рукоятку механизма поворота башни и опробовал его. Башня послушно развернулась сначала в одну, а потом в другую сторону.,

- Понятно, - успокаивающе произнес Базилевич и высунулся из башни. Валдис стоял рядом.

- Не заорет? - кивнув в сторону пленного, шепотом спросил Базилевич.

- Я предупредил: хочет жить - пусть молчит, - также шепотом ответил Валдис. - И вообще я его Ашоту оттащил. Он уже за проволокой...

- Правильно. Теперь нас тут не сразу возьмешь...

Они оба опустились внутрь танка.

Пормалис поднялся к орудию и припал глазом к прицелу. Но было еще темно, и он лишь едва различил черные контуры леса на фоне неба. Тем не менее они развернули башню и грубо навели орудие на вышку с пулеметом. Орудие зарядили. Но стрелять было еще нельзя.

- Слушай, - неожиданно заговорил Базилевич, - а этот, которого пришлось убрать, он зачем к дороге шел?

- Не знаю, - сразу насторожился Валдис,

- А может, он к своим направлялся?

- К каким своим? - не понял Пормалис,

- Ну, на вышку! Или к зенитчикам! Может, они его ждут? Может, они по телефону о чем договорились? У них ведь связь?

- Может. Все может, - поняв, что так встревожило Базилевича, согласился Валдис.

- Глянь-ка по сторонам! - скомандовал Базилевич.

Валдис высунулся из люка. Сделал он это вовремя. От полотна железной дороги, шагая саженными шагами, прямо к танку двигалась высокая фигура. Не доходя до танка метров десять, фигура громко выругалась:

- Какого черта, Вилли, ты тут копаешься? Валдис мгновенно опустился в башню.

- Идет, - зашептал он Базилевичу. - Сюда идет!

- Вилли! - снова позвал немец. - Хватит дрыхнуть!

- Оставь люк открытым. Пусть думает, что этот Вилли спит, и лезет сюда, - решил Базилевич.

Да и что можно было придумать другое? Десантники затаились.

- А если он осветит? - шепнул Валдис.

- Закройся шинелью, - ответил Базилевич и накрыл Пормалиса немецкой шинелью. Сам накинул на себя другую и втиснулся между ящиками со снарядами. А "гость" уже гремел по броне сапогами. И, что-то насвистывая, полез в башню.

...Теперь в кабинете генерала Костромина постоянно работали офицеры оперативного отдела штаба. К нему то и дело заходили представители служб, непрерывно звонили телефоны. Когда в кабинете появился Сорокин, Костромин, прижимая к уху трубку полевого телефона, кому-то выговаривал сердито и напористо: