Александр Казанцев - Том 3. Планета бурь. Фаэты Страница 4

На свободном месте между планером и картонными ящиками с консервами стоял командир «Просперити» инженер Аллан Керн, сухой, жилистый человек с длинным лицом, холодными голубыми глазами и коротко остриженными усами. Он уже знал о несчастье, но, не меняя распорядка дня, занимался гимнастикой: натягивал резиновые тяжи, приседал, глубоко дышал, откидывая назад руки, поднимая грудь.

В грузовой отсек вошла Мэри Стрем, радистка корабля и астронавигатор, девушка спортивного склада, с решительными движениями, с гордо посаженной головой и острыми, но приятными чертами лица.

– Мистер Керн, – звонко сказала она, – мистер Богатырев запрашивает ваше мнение.

– Прошу извинить. Еще два упражнения, – ответил Керн, вытягивая в сторону ногу.

Мэри Стрем нахмурилась, неодобрительно глядя на шефа, и горько сказала:

– Не все теперь могут придерживаться расписания… В последний раз в час радиосвязи я говорила с ними… шутила…

– Шутить в космосе не место, – сухо отрезал Керн, свертывая резиновые тяжи. – В их положении вполне могли оказаться и мы.

Мэри Стрем пожала плечами и пропустила начальника вперед.

Рубка управления «Просперити» была похожа на кабину советского корабля, только пульт стоял не впереди перед креслами, а, разделенный на две части, занимал боковые стены, передняя стена была сплошным окном, в котором виднелась звездная россыпь. Отчетливо ощущалось, какие звезды ближе, какие дальше.

Знакомые созвездия казались отсюда иными.

При появлении Аллана Керна с кресла, отстегнув ремни, поднялся второй пилот корабля, известный американский астроботаник Гарри Вуд. Он выглядел бы атлетом, если бы не был так угловат и нескладен. Большие руки фермера и грубоватое загорелое лицо не вязались с «учеными» очками.

– Сэр, очень прошу вас… Если есть хоть малейшая возможность… Побывать на Венере – пусть хоть в другой планетной системе, стало целью моей жизни.

– Вы думаете, что главная наша цель – подтвердить вашу славу астроботаника? Нащупал с звездолета на местной Венере какую-то растущую дрянь и рассчитывает на национальную премию по возвращении к родному Солнцу.

– Разве это плохо?

– Мелко берете, Гарри! Я предпочел бы заглянуть в недра планеты! Добраться до них мне важнее, чем повидать никчемные папоротники.

– Значит, сэр, не все еще потеряно?

– Я сам хочу задать этот вопрос, – сказал Аллан Керн, усаживаясь в кресло и поворачиваясь лицом в угол.

– Будить это страшилище! – гневно воскликнула Мэри. – В такую минуту?

– В такую минуту нам нужна безупречная электронная логика компьютера, – невозмутимо ответил Керн.

– Оставьте людям решать самим свою судьбу. Не вмешивайте машину! – воскликнула Мэри.

– Мисс Стрем, пока я еще не разбудил Джона, я познакомлю вас с математическим прогнозом будущего, уготованного человечеству. Математика решает все. Мой брат Томас был гениальным математиком. Экстраполяция!

– Мысленное продление найденного закона изменения в координате времени.

– Именно. Мой брат Томас подсчитал, что если энерговооруженность человечества и дальше будет расти по крутой кривой, то…

– Не беспредельно же!

– Увы, джинн выпущен из бутылки! И ничто не остановит ход истории. Мой брат Томас говорил: «Существование биологических систем в среде с колоссальными энергетическими ресурсами было бы чрезвычайно трудным. Вредное действие излучений, которые для нас фатальны, для кибернетических систем не играет никакой роли. И потому очень сильно развитая цивилизация будет уже не биологической, а кибернетического типа».

– Это что же? Без людей? – возмутилась Мэри. – Одни железки?

– Конечно. Время людей кончится, как международный телефонный разговор. Они уступят место на планете своим более разумным электронным творениям, прототип которых и создал мой брат Томас.

– Не верю! Не верю! – почти сорвалась Мэри, но взяла себя в руки. – Эстраполяция может быть бесчестной, если ею пользоваться в спекулятивных целях. Кривая намагничивания вначале тоже загибается кверху, но потом происходит перегиб и стремление к насыщению. Это и есть основной закон Природы, идет ли речь об утолении голода животными или об образовании звезд из космической пыли.

– Новые законы открываются, экстраполяция ниспровергается.

– Да, если она приводит к выводу, что у человечества якобы нет будущего! А захотел бы ваш брат превратиться в нефтяной бак, чтобы побольше выпить воды?

– Оставьте его память! Вот она, воплощенная в металл! – Керн решительно повернулся к роботу и, пристально глядя в одну точку, стал четко и размеренно произносить: – Семь… двенадцать… девять… Хэлло! Джон! Проснитесь!..

В углу кабины в позе египетского фараона, положив руки на колени, сидел железный человек. Его металлический панцирь напоминал латы рыцаря-гиганта. Он повернул шлемовидную голову и уставился на Керна двумя выпуклыми, как у рака, глазами-объективами.

Где-то в глубине окошечка на груди мягко разгорелся красноватый свет. Мигнул и засветился зеленый сигнал. Из отверстия в голове, прикрытого железной решеткой, раздалось шипение, треск, потом послышался неприятный металлический голос:

– Да, сэр!..

Мэри Стрем отвернулась.

Керн в упор смотрел на робота. Он завещан был ему старшим братом Томасом, гениальным, как говорил всегда Аллан Керн, кибернетиком. К несчастью, Томас Керн создавал свое детище в пору, когда его страна еще не вошла в социалистическую семью народов.

В условиях отживающего строя он истратил на свое изобретение все состояние и умер в нищете. И он сохранил лишь Железного Джона, передав его брату в надежде, что тот использует его в грядущих звездных полетах. Именно на чужезвездных планетах робот, безразличный к внешним условиям, покажет себя.

Колония роботов могла разрабатывать бесценные богатства планет при любой силе тяжести, при любой температуре, в любой атмосфере или без нее. Им, по мысли и Томаса и Аллана Керна, принадлежало будущее в освоении космоса. И даже в грядущей истории человечества.

Недаром Томас Керн напоминал брату о первом рукопожатии в космосе между американскими и русскими звездолетчиками. Он видел в этом символ их совместных звездных рейсов. И вот теперь на этом пути рядом с русскими оказался и Аллан Керн с соратниками и Железным Джоном.

– Прошу вас, уважаемый Джон, – почтительно произнес мистер Керн. (Чудаковатый Томас спрограммировал кибернетическое устройство робота так, чтобы компьютер реагировал лишь на вежливое обращение.) – Прошу вас решить уравнение: два корабля с известными вам запасами топлива… Требуется спустить на поверхность шестерых и поднять хотя бы пятерых для возвращения на Землю.