Артур Макгваер - Пришелец Страница 4

— Ну а что с этой точки зрения произошло в России? Территория России, её природные богатства — лакомые куски для европейских стран. И Североамериканские Штаты, и Британия, и особливо Франция — у неё куча кредитов в бывшей России пропала, а также медные рудники на Балхаше, были весьма и весьма заинтересованы поделить «русский пирог». Ибо мест на Земле, неосвоенных и неподконтрольных уже не осталось. На чём, кстати, Германия погорела, тем, что опоздала к разделу мира.

— Поэтому все массовые политические партии в России, оппозиционные царской власти, были, в конце концов, поставлены на содержание финансовыми воротилами. Эсеры оплачивались американцами, эсдеки — англичанами. И не только они, а и другие сколь-нибудь значительные партии тоже. Естественно не за лозунги «построения нового общества», а за вполне конкретные экономические обязательства. Чем кстати, и объясняется нерешительность тех же, например эсеров, в земельном вопросе. Почему эсеры выдвинули лозунги «земля — крестьянам, фабрики — рабочим», но реально вопросы не решали? Потому что это им запретили их забугорные хозяева. Ибо земелька русская и фабрики с заводами ими уже были учтены и просчитаны. И лишних проблем с новыми исконно русскими владельцами им было не нужно.

И тут, в разгар февральской революции на политическую сцену выходят большевики. Карликовая, но сплочённая партия. Карликовая потому, что её лидеры на услужение забугорным хозяевам не шли. Не все конечно. Тот же «товарищ Троцкий» например, должен был сыграть роль «бульдозера американского неоколониализма», расчистив своей «перманентной революцией» поле игры американским буржуям на европейском континенте.

Тем не менее, большевики реальной силы не составляли, ибо им нечем было платить своим агитаторам. Так как любая политическая деятельность это, прежде всего деньги. Даже не оружие, как это было ещё совсем недавно.

Но тут на политическую арену России вышла мощная финансовая сила, могущая «подмогнуть» большевикам. Немцы. Воюющие на два фронта и начавшие проигрывать Войну. У них ещё оставалось в хранилищах банков изрядные суммы в золоте. И вот, их финансисты увидели возможность потратить эти деньги эффективнее, чем просто на закупки сырья и оружия, ибо хорошего оружия Германии не продавали и сырья для его изготовления по приемлемым ценам — тоже. Купить Германии мир на Восточном Фронте, а при благоприятном стечении обстоятельств — и оставить ЗАКОННО за своей страной земельные приобретения на Востоке.

Ленин же сумел понять, что взять германские деньги и потратить их на революцию, большевистский переворот, единственный шанс для большевиков стать реальными правителями страны.

Немцы предложили очень выгодные условия — под «честное слово», ибо большевики не соглашались напрямую брать деньги от немцев, через «подставные» фигуры снабдить большевиков так необходимыми им финансами и ОРУЖИЕМ. В результате в одно мгновение большевики из политического карлика превратились в тяжеловеса и победили.

И вот тут и проявился гений Ленина:

— Ильич чётко просчитал, что войну Германия проиграет. И появится возможность совершенно законно забрать западные земли, отошедшие по «Брестскому Миру» — секретному соглашению с немцами, которое Ленин с таким трудом пробил в ЦК партии. Поскольку Веймарская Республика — это не Кайзеровская Германия. Оккупированные исконно русские земли на западе можно было забрать назад как например, контрибуцию.

Зависимость большевиков от проигравшей Войну Германии оказалась намного слабее, чем эсеров и других возможных кандидатов на роль руководящей силы от своих хозяев. Поэтому большевики и выглядят в глазах народа легитимными — у них НЕТ хозяина и им не нужно с ним согласовывать свои решения! Потому и решили большевики в одно мгновение земельный вопрос. Денег, выделенных немцами, более чем хватило на нужды революции.

— Белогвардейскую сказку о «немецких деньгах» и «Ленине-шпионе» я уже слышал, — зло возразил Бронштейн. Но ведь нет никаких документальных подтверждений этому!

— Дурашка, я же тебе уже говорил, что «устность» соглашения — было ультимативным требованием большевиков! Ленин об авторитете партии не забывал, и организовал сделку так, что бы никаких следов не осталось! Главным действующим лицом в этой «афере века» был некто Парвус Александр Львович. Александр Львович мечтал стать главным финансистом при большевиках. Естественно лелея свои собственные мечты, как «деловой человек». Но Ленин, узнав, что Парвус, воспользовавшись отсутствием документации при передаче немецких денег, прикарманил часть, сказал:

— «Козла в огород не пускать»! Так что Парвус до финансовой власти в России не дорвался. Но мечты лелеит.

— Кстати, об Ильиче. Ленин сейчас тяжело болен. И скоро умрёт, двадцать первого января следующего года.

— Правда?! — в мысленном голосе Матвея Бронштейна прозвучала неподдельное огорчение, оторвавшее его от злых мыслей. Помочь ему нельзя?

— Вряд ли. О причинах его болезни много разных версий ходит, даже в моё время. От застарелого сифилиса до наследственного заболевания.

— Вот скажи, зачем жить? — неожиданная огорошил «духа» Матвей. Если всё во что ты верил, — всего лишь куча говна, вложенная в твою голову проходимцами?

— Это ты брось! Что думаешь, смерть — решение жизненных проблем? Это никому точно не известно. Можешь и сменить шило на мыло.

А у политиков работа такая сволочная — мазать людям глаза говном предрассудков. Думаешь, не было политиков, пытавшихся быть честными? Были, но на олимпе власти почему-то не удерживались.

— Вот рассмотрим то же решение Ленина, взять немецкие деньги. Думаешь это предательство? Не-а! Это политический ПОДВИГ! Без дураков, реализация единственной возможности России избежать в этом веке судьбы Китая. Иначе Россию бы разделили на «сферы влияния» те же Франция, Англия, САСШ.

— С чего ты, Макаров взял, что так было? — снова возмутился Бронштейн.

— Дык если создать модель событий семнадцатого года, то как раз предположение, что большевики взяли деньги на революцию у немцев, а эсеры, эсдеки и прочие либералы были на содержании у стран Антанты, и даёт модели наибольшее соответствие с реальностью.

— Что за модель?! Как это можно, сделать модель политической жизни целого государства?!! — потрясённо выпалил Бронштейн вслух.

— В моё время, двадцатые годы следующего, двадцать первого века, появились мощные вычислительные машины, очень мощные, могущие как раз обсчитать модель политической жизни государства. И соответствующие расчёты для русской революции были проделаны. Это даже стало разделом политматематики — науки о моделировании общественных организмов.