Александр Щеголев - Ночь навсегда Страница 4

Какие могут быть шутки! - безобразно орет юрист. - Начальник аэропорта мертв, а главный подозреваемый - Х. Ты зачем звонишь, придурок! - вот как орет рассерженный страж законности, заполняя эфир густым начальственным басом.

Шок. Ледяная вода за шиворот.

А как же почтальон? Почтальона убили или нет?

Какого почтальона! Ах, вот какого?.. Нет, ничего конкретного знакомый сообщить не может, про почтальона ничего не слышал, и вообще - делом гражданина Х. занимаются другие ведомства, по борьбе с организованной преступностью, так что он бы советовал явиться с повинной, хотя, если по-дружески - строго между нами, договорились? - лучше всего будет раствориться в воздухе, ни в коем случае не сдаваться, высшая мера по этому делу почти обеспечена, и только при большом везении - срок по максимуму.

Будто удар в солнечное сплетение - нечем дышать. В муках выдавливаются остатки воздуха: он ни в чем не виноват, не замешан, все это бред, возмутительная ошибка! Объяснят ему, что происходит, или нет! Гады, ублюдки, садисты в погонах...

И его наконец понимают. Его просят перезвонить минут через десять-пятнадцать, обещают навести справки. Ну, справки - громко сказано, просто душою щедрый юрист звякнет туда-сюда ребятам, поспрашивает тех, кому в такую поздноту можно звонить. "Спасибов" не надо, не трать монеты. Посмотри на часы, и убедишься, что "спасибо" за такой пустяк много, вполне хватит ящика водки...

Следующий из намеченных по плану разговоров, увы, не получается. Почему-то трубку снимает не продавщица! Х. хотел быстренько взять у нее оставленный бандитами номер телефона, не догадался сделать это сразу, в прошлый звонок. Но отвечает какой-то мужчина: "Алло", - говорит. Голос очень знаком. О, Господи, чей же это голос - нет, никак не вспоминается, мозги подводят, да и слух далеко не музыкальный, отвратительно распознает мужские голоса... Зато хорошо угадывается женский - там же, в комнате, недалеко от аппарата, кричит и рыдает: "Не надо! О-о-ой! Не надо!.." Х. кладет трубку.

Как в тумане.

Выждав положенное, он снова звонит знакомому сотруднику прокуратуры, все еще на что-то надеясь. Но тот уже сух и официален. Мол, нечего дурака валять, ты же убийца. И вовсе это не бред, и не перебивать! Служащего вашего почтового отделения действительно зверски прикончили, в его же собственной квартире, сначала подрезали сухожилия под коленками, чтобы ноги не работали, потом порезали руки, и только потом... Ишь ты - "бред"! Пытали парня, что ли? Слышишь, Х., тебя спрашивают! Почему тебя? Потому что в квартире убитого нашли спрятанное письмо, заготовленное на всякий случай, где он описал все, что ему известно. Короче, бедолага раскрыл, чем наш герой занимался на досуге, пытался нашего героя шантажировать, вот и поплатился жизнью.

Преступнику жарко, он нескончаемо потеет в телефонной кабине, не справляясь с бунтующими железами. Душная тьма сгущается вокруг этого человека. А дождю никак не начаться. Человек мечется в стеклянной западне, гнев его не находит адекватной словесной реализации: неужели криминалисты всерьез интересуются досугом отца-одиночки? А представляют ли они, каково это - с маленьким ребенком без матери? И каков теоретически может быть досуг у главы такой семьи, и есть ли он вообще - "досуг"! Да, Х. кое-чем странным занимался! Модели с сыном мастерил, деревянные детали сыну вытачивал, а когда тот спать ложился, кроссворды решал под телевизор... Юрист 3-й категории смеется. Нехорошо, недобро веселится, как они там в прокуратуре умеют.

Ладно, мол, тебе язык попусту разминать. Мол, в квартире у Х. квалифицированные специалисты работали, и в результате обыска был обнаружен шприц-тюбик. Пустой, конечно. Да-да, нечего шипеть в трубку. Придумал, куда спрятать - в ящик со старыми разломанными игрушками! Хитрец чокнутый. Химический анализ показал, что когда-то шприц-тюбик наполнялся буфотоксином, а начальника аэропорта, если Х. запамятовал, прикончили именно этим ядом. Очень профессионально - кольнули на лестничной площадке. Ребята давно уже с ног сбились, разыскивая маньяка-отравителя, ведь это далеко не первое такое убийство - укол ядом на пустынной лестнице, - и если говорить прямо, то все следственные органы города просто лихорадит от нераскрытой "серии". И наконец преступник вычислен! Надо же, какой глупый прокол получился у тебя с идиотом почтарем, - весело сочувствует чиновник, - прямо кино... В телефонной кабине - нервный криз. Сброс излишков жара, распирающего голову. Духота липнет к лицу, вползает в легкие, а дождя все нет.

"Заткнись, - обижается разговорчивый юрист. - Я-то тут при чем? К твоему делу вообще госбезопасность подключилась, так что нечего орать. Меня, кстати, просили тебе передать..."

Просили передать, что предлагают переговоры, вот и телефончик оставили - можно записать, даже нужно. А посторонних ни к чему впутывать в эти игры, - "...я небольшой человек, у меня самого забот выше погон..." все, финальные гудки.

Кому теперь звонить? Палец набирает чей-то номер. Монетка проваливается: отвечает соседка по лестничной площадке.

Да, у любимой женщины все в порядке. Да, "моя маленькая" уже одна, потому что бандиты ушли. Голос в трубке вялый, замирающий на каждом знаке препинания - не голос, а легкие невесомые дуновения, как бы не существующие вовсе. Только однажды человек по фамилии Х. слышал, чтобы крепкая, закаленная жизнью продавщица так странно говорила. Полгода назад, когда неожиданно издохла ее собака. Это случилось минувшей зимой. У соседки ведь когда-то была собака, шикарный колли, еще до того, как Х. сблизился с этой женщиной. Собственно, их банальная связь началась именно в день смерти собаки, очень уж Х. пожалел тогда безутешную владелицу, захотел хоть в чем-нибудь помочь ей. Он так понимал ее горе, он прекрасно знал, что значит остаться вдруг без единственно близкого существа - он сам никак не мог забыть свою жену... Какая жена, какой колли? Он спятил? Бандиты, оказывается, узнали у нее, где Х. чаще всего отдыхает, не поверили про Ялту, а Х. чаще всего отдыхает в Токсово, вот об этом она и сообщила незваным гостям. Даже дом описала и улицу, куда они втроем приезжали кататься на лыжах - в феврале, помнишь?

Он все помнит, у него только на мужские голоса память плохая. Крутится в голове, но никак не выскочит на волю: кто же так мерзко умеет произносить простейшее слово "Алло?" Поэтому логичен вопрос: бандиты были те же, что и в прошлый раз? Нет, другие. А кто был тот человек, который подходил к телефону? Она его впервые видела. Ну, как он хоть выглядел? Худой, длинный, рыжий.

"Рыжий..." - эхом откликается Х., со сладким азартным удовлетворением понимая, что вот оно - сверкающее, ликующее, долгожданное. "Рыжий? - сипло переспрашивает он. - И еще усики такие реденькие, правильно?" И усики, соглашается женщина.