Андрей Нуйкин - Посвящение в рыцари Страница 4

Сейчас в том зверинце никто не подходит к клеткам крокодилов, обезьян и носорога - все рвутся к клетке принца. Хозяин в том ящике (помните, который летчик нарисовал для барашка?) устроил для принца жилище. А ящик на стол поместил - ходи вокруг и смотри. Начнет принц про одинокую розу рассказывать или спасти его умолять - публика животы надрывает. Три миллиона, говорят, хозяин на этом деле уже заработал, четвертый вот-вот наберется. Так-то вот.

- Врешь ты все, Карла! - крикнул я. - Если бы Маленький принц не улетел, летчик его не бросил бы, он бы...

- Если бы! Принц-то не сразу обратно на землю упал. Он все же ведь взлетал и довольно высоко, так что оказывался совсем в другом месте. В соответствии с законами механики, увы.

Я представил себе гордого Маленького принца в тесном ящике для барашка, принца, умоляющего толпу отпустить его домой, где без воды и добрых слов погибает его роза. Представил, как хозяин зверинца, ухмыляясь, пересчитывает по вечерам груды грязных ассигнаций, и чуть не заплакал от бессилия.

- Жизнь - это одно, а книжки - другое, - вздохнул Карла. - Вот вы в своих разговорах на диване так горячо клянетесь, что все за одного, один за всех, что слабых надо защищать, за обиженных заступаться, что нельзя сидеть сложа руки, когда в мире торжествует зло... Но ведь не торопитесь же спасать принца, узнав, что он в беде. Почему? А потому, что это обременительно, даже опасно. И мама вас не пустит. И с мягким диваном не хочется расставаться... Я вас не осуждаю, нет. Правильно вы поступаете. Какое нам дело до бедного мальчугана? Он искал приключений и получил их. Чего ради мы должны из-за его глупости иметь неприятности?.. Все верно. Только нечего при этом друг другу мозги засорять болтовней о братстве да рыцарстве. Каждый для себя живет, о себе заботится.

- А где этот твой зверинец находится? - спросил я, мертвея от безвыходности ситуации.

- Уж не хотите ли вы всерьез освобождать того бедняжку? Не советую. У хозяина зверинца, боюсь, и для такого рыцаря, как вы, клетка найдется.

- Не твоя забота, - холодно ответил я. - Где этот зверинец? Я спрашиваю!

- Извините, я совсем не хотел вас обидеть, это я просто за принца расстраиваюсь... А зверинец... Он не очень далеко. Я сам в нем не раз бывал... Так что если хотите... Но нет! Вам же нельзя! Мама расстроится, и вообще...

- Не твоя забота! - повторил я свирепо.

Я покидаю дом

Утром я рассказал все маме с папой.

- Какой еще зверинец! Ты с ума сошел! - испугалась мама. - Кто-то что-то сказал, ничего еще неизвестно: есть ли такой зверинец, где такой зверинец, а ты уже бежать готов...

- Это на западе, за Большим лесом и холмистой долиной. Карла знает, как туда пройти.

- Чего ты молчишь? - набросилась мама на папу. - Он ведь действительно способен отправиться неизвестно куда, неизвестно зачем!

- Ну зачем, тебе ведь известно, - тихо ответил папа.

- Да вы что, с ума посходили! - крикнула мама почти со слезами. - Ведь это же очень опасно, а он еще ребенок!

- Нет, Маша, раз он почувствовал себя ответственным за других - значит уже не ребенок.

- Но можно же написать в газету, что происходит такое безобразие. В милицию, наконец, сообщить...

- А если того, кому попадет наше письмо, тоже мама из дому не отпустит? Если он тоже перешлет письмо куда-нибудь и успокоится... Кончится тем, что письмо твое получит хозяин зверинца. Нет, Машенька, за справедливость всегда приходится платить полную цену. И я рад, что у Алексея в груди настоящее рыцарское сердце.

- Это мой сын, и он мне дороже всякой справедливости!

- Ты так не думаешь. Маша, - тихо, но твердо сказал папа и ушел в свой кабинет.

Мама плакала. Мне было ее очень жаль, но ведь она все-таки остается тут с папой, а Маленький принц где-то среди чужих безжалостных людей совсем один. И потом, если каждый будет всегда держаться за юбку матери, то кто же, черт побери, отстоит в этом мире Справедливость?.. Я стал собираться в дорогу.

Почти до утра я не мог уснуть и слышал, как из папиного кабинета раздавались взволнованные голоса.

Утром папа сказал:

- Мама согласна. Иди. Мне тоже тревожно, но пойти с тобой я не могу. Сам знаешь, мы сейчас бьемся над тем, как дым из заводских труб сделать безвредным. Это очень важно. Но и одному тебе идти не стоит. Подумай, кого можешь взять с собой?

После папиных слов я вдруг почувствовал себя маленьким и беззащитным. Наверное, я все-таки надеялся, что меня не отпустят. Я бы, конечно, сердился, обижался, но совесть была бы спокойна - не пустили, что поделаешь? И вот все зависит только от меня самого. И отказаться невозможно, и уходить из дома страшно!

- Я возьму с собой Научного Мальчика, - стараясь выглядеть спокойным, сказал я.

- Правильно! Трезвость и расчетливость в дороге не повредят. Кого еще?

- Может, Задиру? Он ничего не боится, и бабушка его отпустит.

- Да, в драке ему цены нет. Но не слишком ли много у вас окажется драк?

- Я за ним пригляжу. Ну и Карла, конечно. Без него нам дорогу не найти. Он не тяжелый. Я его в рюкзак посажу.

Мама слушала наш разговор молча. Наверное, боялась расплакаться. У меня у самого, если честно, глаза были не очень надежные, но я держался.

Задиру долго уговаривать не потребовалось.

- Принца в клетку посадили? Какого это принца? А, это который баобабы пропалывал? Помню, помню. Ну обормоты! Да за такие штуки надо у каждого по глазу вышибать! - жизнерадостно откликнулся он. - Выручить? О чем речь! Вот только камней для пращи поднаберу полный боекомплект да томагавк наточу поострее. Значит, так. Ты будешь как бы странствующий рыцарь, знаменитый освободитель из зверинцев всяких там баронесс и принцев, а я, так и быть, стану как бы твоим оруженосцем. Только, чур, мою пращу и томагавк ты понесешь! Научный ваш профессор за Росинанта сойдет - на него мешки с продовольствием и запасы боевых камней погрузим. Ого-го, по дороге мы столько смешного учудим, что наш шестой "Б" от ужаса позеленеет!

- Ты же с бабушкой не поговорил.

- С какой еще бабушкой? Ах, да! С моей. Ничего, спокуха, бабушка у меня ого-го, вся в меня! Это мы мигом провернем.

У Задириной бабушки был маленький чистенький домик и огромный, весь в буйной растительности огород. От ворон и воробьев его охранял целый взвод живописных чучел. Возле калитки Задира застыл на секунду и вдруг ринулся во двор с пронзительным криком:

- Ты зачем взяла? Ты зачем взяла? Сколько надо говорить, чтобы не трогала!

Задирина бабушка, стоя посреди двора, смущенно прятала что-то в фартуке. Но когда внук подбежал, она послушно протянула ему рогатку.

- Не сердись, Вадюшенька, опять коршун-разбойник за нашими цыплятами гонялся. Еле отстрелялась!

- Ты же в бутылку с пяти шагов попасть не можешь, а туда же, по движущейся мишени... Только пращу портишь, оружие ведь к одной руке привыкает.