Дмитрий Емец - Какие чувства связывали Акакия Башмачкина с его шинелью Страница 4
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Автор: Дмитрий Емец
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 23
- Добавлено: 2018-08-21 05:36:31
Дмитрий Емец - Какие чувства связывали Акакия Башмачкина с его шинелью краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Дмитрий Емец - Какие чувства связывали Акакия Башмачкина с его шинелью» бесплатно полную версию:Дмитрий Емец - Какие чувства связывали Акакия Башмачкина с его шинелью читать онлайн бесплатно
Стремясь разгадать тайну "Шинели", ученые обратились к рассмотрению ее структуры, поэтики, но и здесь не наблюдается единства оценок. Исследователей привлекла проблема соотношения реального и фантастического в эпилоге. Ю.Н.Тынянов считал, что образ Башмачкина-мертвеца — только гротескная маска, необходимая для пародийных целей Гоголя, а фантастическая ситуация финала только игровая ситуация (70, 202–203).
Й ван дер Энг в образе Башмачкина-мертвеца увидел психологическую реализацию воспаленного воображения генерала (31, 231). Эта точка зрения в чем-то смыкается с мнением известного психолога В.Н.Мочульского, который понял образ Башмачкина-мертвеца как олицетворение совести значительного лица, т. е. как проблему нравственную (55).
В последнее время соотношение реального и фантастического в образе Башмачкина осмыслена как гротескная несовместимость образа мстящего мертвеца с реальной действительностью (81, 23). Ю.В.Манн в финале повести увидел контрастную смену социально-бытовой истории о титулярном советнике фантастическим окончанием как особое намерение Гоголя оставить содержание "Шинели" неразрешимым "на уровне проблематическом" (47, 102).
Возникновение в финале повести рассказа о похождениях мертвеца, похожего будто бы на Акакия Акакиевича и снимающего шинели с чиновников разных рангов, является одним из самых загадочных мест "Шинели". Некоторые исследователи вообще обходят финал повести и заканчивают рассмотрение ее смертью Башмачкина. Другие видят смысл финала в том, что Гоголь в фантастической форме выразил "протест". Г.А. Гуковский считает, что финал нужен для показа "взбунтовавшегося" Башмачкина. "Если в "Шинели" все-таки звучит некое грозное предупреждение, то звучит оно не помимо Гоголя, и значит это, что в Гоголе 1839–1841 годов боролись два противоречивых идейных начала: одно — давшее нам всего великого Гоголя, другое — приведшее его к падению "Выбранных мест…" И именно поэтому, что все же в "Шинели" еще сильно было первое, хотя и нимало не революционное, но протестующее, непримиримое ко злу и демократическое начало, "Шинель" смогла стать великим произведением" (18, 357).
Н.В.Фридман вслед за другими также утверждает, что Башмачкин в финале повести "олицетворяет возмездие, выполнив свою роль мстителя", — он "не успокаивается до тех пор, пока не снимет шинель со значительного лица" (74, 172–173, 175).
Господствующая точка зрения сводится к тому, что финал нужен для показа "протеста", "возмездия", "бунта", "мщения" обидчику генералу — "значительному лицу", а фантастика нужна для проявления этой крамольной идеи.
В образе Акакия Акакиевича на текстуальном уровне просматриваются два пласта. Исследуя предыдущие редакции "Шинели", можно заметить, как от редакции к редакции менялся образ главного героя повести, перерастая из анекдотического чиновника в характер намного более сложный и противоречивый. Между "Повестью о чиновнике, крадущем шинели" и окончательной редакцией "Шинели" — два года напряженной работы, что уже само по себе объясняет расхождения на уровне композиции, сюжета и трактовки персонажей.
Каким же образом произошла трансформация обыкновенного анекдота о чиновнике в повесть с житийным контекстом? Чтобы понять это, нам следует обратиться к истории создания "Шинели".
В июле 1839 года, в Мариенбаде, Гоголь диктует М.П.Погодину первый фрагмент своей будущей "Шинели". Завершается же повесть, по всей вероятности, в Риме в апреле 1841 года. Впрочем, вначале, в самое время своего зарождения эта повесть носила другое название — "Повесть о чиновнике, крадущем шинели". Различия между этой "Повестью о чиновнике…" и окончательной редакцией "Шинели" огромны. Происходит переосмысление сюжетного ядра повести. Из повести с анекдотическим сюжетом "Шинель" перерастает в повесть со сложным и противоречивым развитием и преломлением человеческой судьбы, прослеженной не только в этой жизни, но и за ее пределами…
1. АКАКИЙ АКАКИЕВИЧ БАШМАЧКИН
Многие факты и обстоятельства написания "Шинели" нам известны, другие навсегда скрыты временем. Впрочем, даже не знай мы ничего об истории и предыстории написания "Шинели", текст её как основной источник для анализа и интерпретаций был бы перед нами. А это уже немало.
П.В.Анненков, мемуарист, вспоминает, что первоначальный замысел повести возник у писателя в 1836 году, еще до отъезда за границу:
"…Однажды при Гоголе рассказан был канцелярский анекдот о каком-то бедном чиновнике, страстном охотнике за птицей, который необычайной экономией и неутомимыми усиленными трудами сверх должности накопил сумму, достаточную на покупку хорошего лепажевского ружья рублей в 200 (ассигнациями). В первый раз, как на маленькой своей лодочке пустился он по Финскому заливу за добычей, положив драгоценное свое ружьё перед собою на нос, он находился по его собственному уверению, в каком-то самозабвении и пришел в себя только тогда, как взглянув на нос, не увидел своей обновки. Ружье было стянуто в воду густым тростником, через который он где-то проезжал, и все усилия отыскать его были тщетны. Чиновник возвратился домой, лег в постель и больше не вставал: он схватил горячку. Только общей подпиской его товарищей, узнавших о происшествии, возвращен он был к жизни, но о страшном событии он уже не мог никогда вспоминать без смертельной бледности на лице ‹…› Все смеялись анекдоту, имеющему в основании истинное происшествие, исключая Гоголя, который слушал его задумчиво и опустив голову. Анекдот был первой мыслию чудной повести "Шинель", и она заронилась в душу его в тот же самый вечер" (5, 55).
Мысль о рождении "Шинели" из анекдота высказывалась довольно часто. Так, О.Г. Дилакторская замечает: "Видимо, писатель ориентировался в создании своего сюжета и образа героя, кроме бытовых анекдотов, и на анекдоты, расхожие в чиновничьей среде, являющиеся достоянием городского фольклора, которые собирались в сборники, печатались и перепечатывались. Примером этому может служить и упоминание в тексте повести об анекдоте о Фальконетовом монументе, у лошади которого подрублен хвост. Образ Башмачкина имеет несомненную связь с такой анекдотической литературой. Вот один из них. "Поседевший за перепискою чиновник сделался наконец совершенною машиною. Шутник секретарь, желая испытать его, велел ему три раза переписать одну и ту же бумагу, в которой он сам, с приписанием имени, отчества и фамилии приговаривался к смертной казни. Переписав бумагу в третий раз, чиновник сказал сухо: "Тут, кажется, идет речь о чьей-то голове" (20, 160).
Бросается в глаза сходство героя Гоголя с героями анекдота — чиновниками, "поседевшими за перепискою", сделавшимися "совершенной машиною", осмеиваемых в своей кругу. Важно здесь отметить не только перекличку ситуаций анекдота и повести, а указать ориентацию писателя на жанровую природу анекдота с ее стихией комизма, парадоксальности, двусмысленности…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.