Александр Шубин - Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века Страница 4

О месте отпуска знали все члены Совета Школы и секретарь. Особой тайны из этой информации, понятно, никто не делал. Тем более что Полис гарантирует некоторую защиту от посторонних.

В то же время заказчикам покушения и террористам следовало знать слишком многое — например, где находится комната, в которой остановился объект терракта. При этом они не знали распорядка дня — ракета прилетела как раз в то время, когда Сергей Сергеич обычно нежился у бассейна.

— Все как в классическом детективе, — Ольга славилась своей любовью к Агате Кристи и Сильвио Крамеру. Ограниченный круг допущенных к информации, широкий круг врагов. Остается только совместить два множества.

После недолгого обсуждения выяснилось, что классический детектив не получается. Во-первых, почти каждый из присутствующих с кем-то говорил о планах на летний отдых, увязывая их с отпуском Великого учителя. Правда, никто не сообщал сразу всех данных, но при желании из частиц можно было бы собрать мозаику. Артем говорил по радиофону с секретарем и упомянул Прикаспий. Василий многим говорил о сроках. Фома часто приводил Сергей Сергеича в качестве примера человека, который отдыхает в общинах-полисах. А Ольга так и вовсе сообщила своему знакомому о том, что шеф уезжает в Полис и можно будет провести пару недель на волжском пляже.

Решили зайти с другой стороны. Кому выгодно. Месть противников Советского Возрождения? Глупо. Дело прошлое, да и в него было вовлечено слишком много людей, чтобы мстить именно Сергеичу.

Ольга достала из сумочки пенал компьютера и вывела на визуальное поле список проектов, по поводу которых Сергей Сергеич проводил исследования и был намерен «не поддержать». Между потолком и искусственными шкурами, которыми был выстлан пол, повис огромный список в несколько столбцов. С полчасика его сортировали то так, то эдак — толк небольшой. Количество абзацев ужалось раза в три, но все равно самые разные инстанции были заинтересованы в поддержке их проектов «Социумом». И все с безупречной репутацией (с «упречной» просто не допускались к общению). Мотивом для убийства Романова могло быть его намерение дать кому-то «от ворот поворот». Но Романов как раз не имел обыкновения заранее сообщать, что собирается дать отрицательное заключение. И нет никаких свидетельств, что кто-то заранее знал, что Романов готовит им неприятность. А зачем же иначе его убивать?

На всякий случай список поделили между присутствующими для дальнейших расследований, но безнадежность этого направления была очевидна.

По мере обсуждения с Романовым связались семь союзных комиссаров. Сухой и холодный председатель ресурсной комиссии (наверное, такими раньше были директора Центрального банка) выразил свое сожаление по поводу случившегося и поинтересовался позицией Сергеича по вопросу о бакинской нефти. Добродушный с виду глава военного комиссариата, недолюбливавший Сергеича за дружбу с генералами, на этот раз был предельно любезен и обещал всемерную поддержку, если будет необходимо силовое воздействие на Великую пустыню. Упрямец-эколог, вытягивавший нервные волокна у всех зачинателей новых промышленных проектов, и тот был полон сочувствия, и лишь аккуратно разведал, не будет ли Сергеич лоббировать проект Иркутского космопорта. Обходительный комиссар иностранных дел ради беседы с Романовым даже прервал переговоры с посланником Тибета, корректный комиссар юстиции, которому, кстати, подчинялся Союзный следственный комитет (ССК), сообщил о возбуждении уголовного дела по факту обстрела.

Когда министры исчезли со стены, обсуждение возобновилось.

— Вот что. Пока мы не знаем, что именно делать, начнем с самого простого. Будем разматывать клубок там, где мотается. — Чтобы его слова выглядели как можно внушительнее, Артем даже вышел на середину зала и поднял над головой бокал амаретто, изобразив подобие костлявой статуи Свободы. — Во-первых, нужно прокатиться в Прикаспий, походить по местности. Наверняка ракетоноситель прилетел не с другого континента. Это работа для нашего супермена Васи.

Вася напрягся и оттолкнулся от стены. Его круглая голова мотнулась то ли в знак протеста, то ли в память о былых вихрах.

— Ага, чтобы меня там грохнули! Это же варварская территория, там законы не писаны.

— Мы сделаем так, что никто не узнает, что ты там появился. Для этого тебе придется сделать крюк. Так сказать, «обрубить хвосты». А мы посмотрим, кто будет за тобой следить. Глядишь, отсюда еще ниточка потянется.

— Ладно. Но только если меня освободят от крымского проекта. Он уже достал! Сколько ни собирай информации, ее все больше.

— Такова природа науки, мой мальчик, — флегматично отметил Сергеич. — Ну да ладно, все равно я собрался писать биографию почившей Софьи Петровны. Разберусь в твоих материалах, пока ты будешь витать над пустыней.

— Какой отрадный консенсус, — продолжил Артем, прикончив амаретто. — Сергей Сергеич, насколько я понимаю, собирается удалиться подальше от южных рубежей Союза. «И ето правильно», как говаривал один исторический деятель. Берегите себя, Учитель, не забывайте надевать защитный плащ. Что касается меня, то я намерен тщательно изучить наш список по своей методе. Надеюсь, после случившегося вы к ней уже не так скептически относитесь.

— Не скажу, что ты меня убедил, Тема, но можешь считать, что к твоей гипотезе прибавился один веский аргумент.

— А что за теория? — Ольга спикировала в плавучем кресле почти на роскошную шевелюру Артема так, что тот пригнулся. Это, разумеется, было напрасным движением, поскольку плавучие кресла запрограммированы на уклонение от контакта с любым объектом, кроме мягкого места седока. Ольгино лицо выражало полнейшую безмятежность. У учеников Сергеича это был признак крайней заинтересованности.

— Что касается Оли, то ей придется замаливать грешок.

— Какой грешо-о-ок? (О теории Артема было на время запамятовано.)

— Анатолю натрепалась. Полетишь узнавать, куда разошлись круги. Тебе ведь все равно, где писать.

— Вообще-то у меня на этой неделе серия встреч.

— Ну, это по части других грешков...

Все громко рассмеялись.

— Вечно ты, Тема, о своем, о больном...

Все помнили, как в свое время Анатоль и Артем соперничали из-за Ольги. Но это было давно.

— А вот и не подеретесь. — Отец Фома наливал себе новую порцию «оранжа» с таким видом, будто совершал обряд. — Слетать в Самару, Ольга Юрьевна, это от силы два дня. От тебя не убудет. Анатоль действительно такой фрукт.

— Вот она, хваленая мужская солидарность в борьбе со слабой женщиной, — Ольга театрально всплеснула руками.