Сергей Герасимов - Уроборос Страница 4

Однажды, роясь в груде обломков, я нашел книги. Они лежали навалом, видимо, упавшие с полок, верхние слои совершенно сгнили, но нижние частично сохранились. То, что я прочел, оказалось беллетристикой, но написанной в таком странном стиле, что я ничего не мог понять. Некоторые слова были совершенно неизвестны мне и многие искажены. Одна из книжек показалась мне чем-то вроде исторических сказок или саг. В общем, мифология адаптированная для детей.

Читалась более-менее легко. Подвиги, сражения. Герои свободно перемещаются как ко времени, так и в пространстве. Раса богов, имеющих свойство появляться и исчезать в самых неожиданных ситуациях. Я начинал понимать. Наверняка прибор был скопирован и размножен. Человек не может сам проникнуть в глубокое прошлое, но может вернуться на несколько десятилетий, найти престарелого ученика, передать ему знания и прибор. Ученик вернется еще на несколько десятилетий в прошлое и повторит тот же фокус. Цепочка возвращений. Знания будущего постепенно проваливаются в прошлые века. Тихо сыплются на них сверху как ночной снег. Сыплются на столетия, тысячелетия, на десятки тысяч лет. Я даже не могу представить себе насколько это усложняет историю. И технический прогресс начинается на много тысячелетий раньше. А люди? Будем считать, что они просто уехали, найдя лучшее место для жизни. Не все ли равно.

Найдя разгадку я успокоился. Но, как показали последующие события, до настоящей разгадки было еще далеко.

Однажды я сидел на лужайке и в очередной раз размышлял о том, где бы мне взять необходимые химикаты и оборудование для изготовления батарейки. Какой-то шорох привлек мое внимание. За моей спиной стоял старый лес, впереди во все стороны шли пологие холмы, вдалеке зеркалилась река. Абсолютное безветрие, накаленное солнцем. Тишина, мощная как рев мотора. Ни единого живого существа крупнее муравья. Мир скреплен неподвижностью словно строительным раствором. Я обернулся, но не увидел ничего неожиданного. Просто упала ветка? Я продолжал прислушиваться. Мне показалось, что мои уши даже повернулись назад, как у кошки. Минут через пять шорох послышался снова. Теперь я был уверен. То, что подкрадывалось ко мне, казалось обыкновенным обломком древесного ствола. Сейчас ствол лежал на полпути между мной и опушкой, хотя только что был гораздо дальше.

Без сомнения, это было не бревно. В нем не было обыкновенной деревянной неподвижности, я заметил как оно шевельнулось, затаиваясь. Подходить вплотную я не собирался. Я поднял обломок кирпича и бросил. Звук был мягким, дерево так не звучит. Оно вздрогнуло и пошевелилось. Это было животное, притворяющееся деревом и довольно крупное животное, килограмм на сто. Я бросил еще один кирпич, туда, где по моим предположениям была его голова. Оно вскочило, развернулось и бросилось бежать. Я увидел что-то среднее между насекомым и хамелеоном, большой бесхвостой ящерицей. Оно сворачивалось животиком внутрь а спиной имитировало деревянную поверхность.

С этого дня я стал сторониться леса и вообще деревьев. Если до сих пор я бродил где попало, то теперь старался не заходить в глушь. Похоже, что эти существа безобидны, но кто его знает, как на самом деле. Я заточил для себя металлическое острие и решил носить его с собой для безопасности. Я прекрасно помнил звук удара по мягкой коже этого зверя – металл легко пробьет ее.

Вскоре я научился замечать хамелеонов. Их было полно. Они валялись всюду, как червяки после дождя. То ли их стало больше, то ли я просто не обращал на них внимания. В основном они притворялись гнилыми бревнами, но некоторые – камнями или выступами на стенах. Были такие, которые притворялись кучками земли. Когда я их спугивал, они обычно убегали – я так и не смог рассмотреть ни одного из них вблизи. Если первый показался мне отвратительным, то это только от неожиданности. На самом деле это были довольно мясистые создания, возможно даже млекопитающие. У каждого – по четыре конечности и голова довольно правильной формы, которую они удивительным образом умели пригибать и прятать где-нибудь под мышкой или в складках кожи. Скорее всего травоядные потому что друг на друга они не нападали, а других животных просто не было. Я их даже стал называть про себя моими коровками.

С каждым днем мне все больше хотелось мяса, а корнеплоды совсем опостылели.

Коровки стали назойливыми и подпускали меня к себе на расстояние десятка шагов.

Некоторые из них пытались ползти за мной, может быть, они приручились, думал я.

Как бы то ни было, я решил поохотиться. Я выбрал тушку не слишком большого размера, которая, вроде бы, мирно грелась а солнце, и метнул в нее свою заостренную железяку. Оно дико заверещало, вскочило и бросилось бежать. Я не стал его преследовать, потому что увидел: ЭТО было человеком.

Толстая уродина с гребнистыми выростами на спине бежала, унося в своем теле мое оружие. Она верещала от боли. Она бежала на двух ногах и выкрикивала слова. Так не бежит и так не кричит на одно животное.

Люди не ушли, люди изменились. Но как могло случиться, что они изменились настолько? Никакой естественный отбор не дал бы подобного результата.

Прибор был размножен, много людей множество раз опробовали его на себе.

Возможно, даже организовывались агенства путешествий в прошлое, были турпоездки, учеба по обмену, контрабанда и всякая прочая ерунда. Сумасшедшие изобретатели прошлых веков получили знания и технологии из будущего, но не смогли ощутить того страха перед могуществом цивилизации, который намордником надет каждого из нас – этот страх может быть воспитан только научными ужасами двадцатого века.

Наша научная этика – это страх самих себя, ужас урода, который впервые взглянул в зеркало. А еще двести лет назад этого зеркала не было и в помине. Если генетические эксперименты начались на пару тысяч лет раньше, то они шли гораздо шире и вполне могли закончиться катастрофой для вида Homo, катастрофой, которую я вижу перед собой. Раса богов выродилась в неповоротливых животных.

Я сидел у костра и точил новое оружие. Я думал о том, насколько разумными могут быть эти людоподобные, когда мне в спину полетел камень. Удар был чувствителен. Несколько коровок стояли за моей спиной, в их лапах были камни и гребешки огня текуче отражались в их темных глазах. Я поразился, увидев, какими человеческими были их лица.

Они метнули еще два камня, очень неточно. Потом еще два. Они не хотели в меня попасть, они просто хотели, чтоб я ушел.

– Хорошо, ребята, – сказал я, – я не знал. Вы же сами от меня прятались. Я ухожу. Ухожу.

Я подхватил свою сумку и пошел подальше от них.

Увы, они не отстали. Я уходил от них всю ночь, и всю ночь они шли за мной.