Геннадий Александровский - Двое на острове Страница 4

И тут случилось неожиданное. Из пленки зафонтанировали струи какой-то жидкости, заливающей огонь. Рон в отчаянии закидывал пленку все новыми и новыми факелами, но фонтаны тут же заливали костры один за другим! Рон понял, что существо нашло способ бороться с огнем. Битва была проиграна, и Рон отступил.

7

— Похоже, ты была права, — сказал Рон. — Придется лезть наверх. Может быть, оно не пустится за нами вслед?

— Я никуда не пойду! — взвизгнула Анна. — Я боюсь. Мы бессильны.

— Какого черта! — впервые он вышел из себя. — Или я потащу тебя силой.

Пока они пререкались, в дверь кто-то заскребся. Рон почувствовал, как спина покрылась мурашками.

— Быстро! — жестко скомандовал он. Сдернул ее с рюкзака и толкнул к боковому окну с видом на море. Куском доски вышиб горбыльки вместе со стеклом. Выглянул.

— Наше счастье, — сказал он, — что оно еще не подошло к хижине с этой стороны.

Затем он помог выбраться Анне и вылез сам. Вытащил из груды обломков целое бревно — бывшую балку, — бросил на плечо и полез вверх за Анной. Спасибо, склон здесь был пологим, и они быстро добрались до пещеры. Бревно он закинул выше.

— Зачем оно тебе? — спросила Анна.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Рон.

В пещере было тесно, но тихо. Отсюда был виден остров, залитый студнеобразной пленкой до самой хижины. Но пленка была не только на острове. Все море, насколько хватало глаз, было залито буро-желтым пульсирующим слоем неведомого монстра.

— Это мутанты, да? — спросила Анна, прижимаясь к нему. — Они появились из воды…

— Или пришельцы, — сказал Рон, изучая пролив между островом и берегом.

Волны бушевали, но на них не было уже барашков. Да и ветер тоже стихал. Зато быстро темнело. Заходящее солнце было надежно спрятано в туче. А внизу враг продолжал наступление. Рухнули стены хижины. Началось пожирание органики. Рон чувствовал себя мерзко от бессилия. Он не привык к поражениям. Он всегда находил выход из любого положения. Он открыл новую галактику, названную его именем. Он добился любви самой прекрасной женщины в штате. О нем писали в газетах и пророчили блестящее будущее. Он хорошо зарабатывал. Имел полностью выплаченный коттедж с бассейном, две автомашины, акции некоторых компаний. Все было прекрасно, если бы он не согласился удовлетворить желание этой взбалмошной манекенщицы и отправиться на этот проклятый остров.

И все же надо было искать выход и из этого положения. Он понимал, что скала — не препятствие для хищной пленки. Она, конечно, поползет наверх — и тогда… Надо спасаться. Но как? Последний шанс — переплыть пролив. Он отличный пловец. Да и она неплохо держится на воде. Пролив пока свободен от пленки. Можно успеть. Правда, плыть придется в темноте. Но другого выхода у них просто не было. Не погибать же, в конце концов. Решение было принято. Он сказал:

— Анна, тебе нужно взять себя в руки. Так нельзя.

У нее дрожали губы!

— Я постараюсь. Я все понимаю.

— Что ты понимаешь?

— Что оно доберется и сюда. Ее притягивает наш запах.

— Что ты хочешь сказать?

— Ну конечно. Запах органики. Оно чует нас.

— Черт возьми! Ты, кажется, права. Нам надо уносить ноги, пока не поздно.

— На вершину? Но это же не выход.

— В море. Ветер стихает, волны — тоже.

— Вплавь?

— Других путей нет. Мы перейдем на ту сторону скалы. Там она почти отвесна. Прыгнем и поплывем в Грин-хилл.

— Ты с ума сошел. Две мили…

— Подскажи другой выход. Да, будет тяжело, очень тяжело. Начало темнеть. Но я буду рядом. Ты можешь положиться на меня. Посмотри: пролив пока чист, но это пока. Надо опередить… У нас есть бревно. Оно нам поможет. Ну… вылезаем…

И сидеть, и лежать на бревне оказалось неудобно. Оно вертелось и сбрасывало с себя ездоков. Тогда он велел Анне лечь, а сам поплыл рядом, загребая одной рукой и толкая бревно другой. Анна помогала ему, действуя руками, как веслами. Бревно перестало крутиться, и они поплыли быстрее.

Темнота надвигалась неумолимо. Берег стал черным силуэтом. Вода вообще превратилась в ночную бездну. Город зажигал огни и помогал им ориентироваться. Они взяли направление выше по течению, но оно оказалось быстрее, чем они думали. Огни Грин-хилла отодвигались влево. Но они казались удивительно близкими…

Что-то дотронулось до Рона. Он вытянул руку, и она углубилась во что-то вязкое и теплое. Он догадался, что это такое. Повернул голову и увидел слегка светящуюся колышущуюся кромку плавающего студня.

— Держись левее! — крикнул он Анне и стал разворачивать бревно в сторону от пленки. Им удалось отдалиться от опасности, но ненадолго. Теперь вскрикнула Анна:

— Ой, что это?

Рон поднырнул под бревно и всплыл по другую его сторону. Хорошо, что пленка светилась. Ее край был совсем близко, а отдельные выросты подбирались к женщине на бревне. Рон заметил также, что пленка окружала их. Но впереди еще была чистая вода. На ней уже отражались городские огни.

Рон толкал бревно, отчаянно двигая ногами и руками. Иногда ноги разбивали догоняющий их авангард плоского монстра. Анна гребла из последних сил. Вдруг Анна слетела с бревна в воду, хрипло выкрикнула что-то. Бревно, словно ждало своего освобождения, медленно отплыло в сторону. Пленка тут же набросилась на него.

Рону удалось поймать Анну за ногу. Он стал тянуть ее на себя, но пленка уже захватила ее руки и туловище. Анна захлебывалась и пыталась что-то кричать. Потом она безвольно обмякла и замолчала. Пленка наползала на нее с удивительной быстротой. Рон нырнул и под водой поплыл в сторону берега, чувствуя невыразимый ужас и горечь.

Он выбрался на берег и долго лежал, захлебываясь от слез.

Когда Рон наконец поднял голову, была полная ночь. В небе не горело ни одной звездочки. Ветер утих. Легкие волны шуршали о прибрежную гальку. Он встал и медленно побрел в сторону города. Что-то показалось ему странным. Он остановился и стал вглядываться в темноту. Потом до него дошло: в городе не горел ни один огонь. Черная пелена вместо города.

Рон понял, что проклятое чудовище оккупировало Грин-хилл и, возможно, расползается теперь по всему берегу. Сделав еще несколько неуверенных шагов, он наступил на что-то скользкое, вроде киселя. Нагнулся, потрогал дрожащими пальцами гладкую теплую поверхность и резко выпрямился. Его окружал смертельный враг. Вся земля вокруг излучала слабый флюоресцирующий свет.

— Все, — подумал отрешенно Рон. — Крышка. Всем крышка. Оно победило…

Скользкая масса дотронулась до его кроссовок, помедлила и стала подниматься по ногам, обжигая кожу. Страшная тяжесть навалилась на все тело. Он не мог пошевелиться и стоял как вкопанный, без чувств, без мыслей, без надежды.