Андрей Столяров - Детский мир Страница 4

Он в это не слишком верил.

А дядя Миша, который слушал его тираду, вновь достал платок и неторопливо утерся.

– Может быть, и объявится, – рассеянно сказал он. – Вы, конечно, учителя, вам – привычней… Нет, не так все просто, Сережа. Было месяц назад аналогичное происшествие. Помните – четвертая школа, мальчик Володин? На окраине это, но мы принимали участие. Так вот, его не нашли.

– Преступная группа?

Дядя Миша вздохнул.

– Насчет группы вам Пекка все объяснит. И насчет группы и насчет мер, принимаемых им лично. Он как раз сейчас выступает у вас на собрании.

– Каком собрании? – не понял Сергей.

– Ну, у вас, значит, в школе. Собрание там, педсовет. Пекка попросил, чтоб ему дали выступить.

У Сергея отвисла челюсть. Прекратилось дыхание и глаза полезли на лоб.

Вдруг вскочил и звонко тявкнул Тотоша.

– Неужели запамятовали?..

– Елки-палки! – потрясенно сказал Сергей.

Тотошу он привязал за углом, чтобы не мозолить глаза. Тот вертелся всем телом, чувствуя, что его оставляют, – жалобно и тонко скулил, пару раз слабо гавкнул, словно пробуя голос. Умоляющий взгляд его так и приклеивался к Сергею, а обрубок хвоста мотался, как будто жестикулируя. Было, однако, не до него. Сергей лишь сказал: «Сиди тихо», – после чего обогнул здание, выпирающее торцом, и буквально взлетел на второй этаж, где находилась учительская.

Сердце у него гулко стучало, и в груди нарастала тоска, что сейчас влепят выговор. Как же так я мог позабыть, в отчаянии думал он. Ведь еще на прошлой неделе специально предупреждали. В пятницу, в десять утра – педсовет. В понедельник и Зиночка заходила, напоминала. Ну – растяпа, ну – катастрофическое невезение.

Ему было неловко. Елки-палки, проштрафился, теперь Семядоля будет скрипеть: «Что же вы, уважаемый Сергей Николаевич…» А Герасим, чтобы подольститься, добавит насчет ответственности.

Герасим своего не упустит.

Сергей даже застонал от обиды: осторожно ступая, приблизился к открытым светлым дверям и, увидев у задней стены учительской свободное место, просочился, надеясь, что, быть может, его не заметят.

Конечно, не тут-то было. Стул предательски скрипнул, и лица присутствующих оборотились к нему. Семядоля, сидящая рядом с Пеккой, демонстративно нахмурилась, а Герасим в переднем ряду так даже развел руками. Не укладывалось у него в голове, как можно опаздывать на важное совещание.

Пекка тоже был недоволен.

Он покашлял, призывая слушателей к порядку, а затем, насупившись, как кабан, произнес:

– Значит так. Повторяю для опоздавших. Принимаются все необходимые меры. Поселковые уполномоченные извещены. В настоящее время милиция прочесывает окрестности. Мы связались с военными, нам обещано, что вылетит вертолет. Истекло всего двенадцать часов с момента исчезновения. Я надеюсь, что мальчик жив и будет в скором времени обнаружен. Но учитывая, с одной стороны, что данный случай не первый, а с другой стороны – чрезвычайно тяжелый рельеф прилегающей к городу местности, мы решили, что нам следует обратиться к общественности. Разумеется, прежде всего к коллективу учителей. Любая помощь будет сейчас полезна. Может быть, мальчик что-то сказал кому-нибудь из друзей. Может быть, его приятели заметили что-то сами. С учителями ребята будут говорить откровеннее, чем с милицией. Я надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь. Нам сейчас важна буквально каждая мелочь… – Пекка сел, но тут же опять поднялся и короткой растопыренной пятерней зачесал назад волосы тускло-белого цвета, было видно, что он определенно волнуется. – Только я просил бы не истолковывать мои слова в том смысле, что милиция здесь бессильна. Не надо обвинений, товарищи. Милиция активно работает…

Он уселся уже окончательно и бесцельно потрогал массивную медную пепельницу, начищенную до блеска.

– Вопросы имеются?

Сразу же поднялся Котангенс – держа левую руку в кармане. В правой же у него торчала незажженная трубка.

– Правильно ли я понял, уважаемый… товарищ майор… что в предложенной ситуации мы имеем дело с так называемой «серией преступлений»? Согласитесь, что два одинаковых случая могут рассматриваться как «серия».

– Возможно, – сказал Пекка сквозь зубы.

– Правильно ли я понял, опять же… товарищ майор… что в обоих случаях исчезновения имели одинаковые характеристики? Ну – внезапность, неподготовленность, отсутствие каких бы то ни было очевидцев. Что свидетельствует не о добровольном исчезновении, а о насильственном?

– Ну, в общем – так… – подтвердил Пекка не слишком охотно.

– Тогда не кажется ли вам… товарищ майор… что причиной исчезновения может быть определенное патологическое вмешательство. Например, психическая аномалия, обостряющаяся в зависимости от сезона. Или вспышка болезни, которая проявилась таким неожиданным образом. Занималась ли милиция медицинским аспектом проблемы?..

– Милиция этот вопрос исследует…

– Благодарю вас. Достаточно.

Котангенс сел и картинно закинул ногу на ногу, вставив в рот трубку.

Вдруг заговорили все разом:

– Маньяк на улицах города!..

– Безобразие!..

– Мэру нужно объявить чрезвычайное положение!..

– А зачем?

– Просмотреть медицинские карточки во всех поликлиниках!..

– Много вам дадут ваши карточки!..

– Ну не знаю – а вдруг обнаружится…

– Сумасшедшие на свободе!…

– Спокойно, спокойно, товарищи!..

Семядоля, привстав, колотила по столу авторучкой. Брови у нее сильно сдвинулись, а над круглыми, близко посаженными глазами появились вертикальные складки.

– Я прошу порядка, товарищи!.. От нас требуются не эмоции. От нас требуются дисциплина и выдержка!.. Мирра Абрамовна, сядьте на место!.. Николай Поликарпович, вы же пожилой человек!..

Спокойствие сохранял, пожалуй, только Котангенс, тем не менее воспользовавшийся суматохой, чтобы зажечь свою трубку – клубы синего дыма поплыли по воздуху – да еще молчал аристократической внешности Мамонт – недоуменно оглядывая соседей. Из кармашка отпаренного пиджака высовывался платочек. Однако Семядолю не так-то легко было выбить из колеи. Она в три секунды навела необходимый порядок. Пристыдила мужчин, жестикулирующих, как на рынке, водворила на место химичку, которая порывалась куда-то мчаться, сказала сердитым голосом: «Арнольд Петрович, здесь курить запрещается!..» – после чего, выдержав паузу, чтобы тишина закрепилась, и все также постукивая авторучкой, с большим чувством произнесла:

– Честно говоря, мне стыдно, товарищи! Мы же с вами все-таки учителя. Пропал мальчик, от нас требуется срочная помощь. А мы с вами вместо этого чем занимаемся? Что о нас подумает Отто Янович? Вместо помощи? Давайте, товарищи, по порядку…