Юрий Шпаков - Один процент риска (сборник) Страница 4

— Единственный случай из сотни… Вы что, смеетесь? Это же почти полная гарантия. Один процент риска! Да я согласен на все сто!

— А я, представьте себе, не согласен.

Белов сжал ручки кресла с такой силой, что казалось — они вот-вот обломятся.

— Я не мальчик, — сказал он металлическим голосом. — И я не позволю…

— Нет, вы мальчишка! — загремел профессор. — Самонадеянный юнец — хоть вы академик, лауреат и все такое прочее! И не смейте спорить со мной. Даже один этот процент не дает мне права рисковать такой головой, как ваша. Молчите, я знаю, что говорю! Если вы вдруг потеряете память, случится беда пострашнее тысячи пожаров. Лучше задержать развитие вашей отрасли — подождет, не так страшно. И вот вам мой добрый совет: выбросьте-ка из головы несбыточные надежды и начинайте потихоньку вспоминать без фокусов.

— Я буду вынужден обратиться к руководству вашего института.

— На здоровье. Сами прекрасно понимаете, что толку от этого будет немного. Иначе не явились бы сюда под видом энтузиаста-общественника. А мне вообще никто не может приказать. С-41 в стадии проверки — и весь разговор. Да и мое мнение еще кое-что значит.

Белов резко встал и вышел, не прощаясь. Громко хлопнула дверь.

— Кстати, — спросил Филиппов, — а на себе ты испытывал этот препарат?

Сергунин удивленно посмотрел на друга.

— Конечно. И даже не один раз.

— Значит, рисковал?

— У меня положение другое, — обиделся вдруг профессор. — Нас большой коллектив, и гениев среди нас нет. Если бы я и потерял вдруг память, дело ничуть не пострадало бы. Другие закончат. А кое-кто и рад даже будет избавиться от старого крикуна. Кроме того, надо же кому-то прокладывать дорогу!

— И все-таки ты напрасно ему отказал.

— Нельзя. Таких людей, как Белов, пока единицы. Их жизнь, их здоровье — государственные интересы. Ничего, переживет. Что ни говори, а теперь не восемь лет потребуется для того, чтобы вспомнить.

Он подошел к окну, отодвинул штору. Внизу, у подъезда, высокий человек в синем пальто садился в машину. Сергунин проводил ее взглядом. Тихий, задумчивый, он ничуть не походил на того, каким был несколько минут назад.

— Может быть, и меньше ему ждать придется. Вот научимся стимулировать гениальность… Что ж, тогда пусть приходит. Не откажу.

АЛХИМИК

«Люди гибнут за металл…»

«Будет время —

и урны

сделаем золотыми:

Плевать на золото!».

ТРУДНО сказать, почему вдруг распространились слухи о том, что на международной конференции выступит с сенсационным сообщением академик Борисов. Ни сам он, ни другие члены советской делегации не делали никаких намеков относительно темы предстоящего доклада. Наверное виной всему была неуемная фантазия журналистов. Но люди уже привыкли ждать от русских самых удивительных известий. С тех пор, как оглушительной бомбой разорвалось сообщение о запуске первого искусственного спутника Земли, читатели так и не успели опомниться. Лунники, межпланетные станции, сказочные полеты советских космонавтов… И кто знает, какой будет очередная новость, что опять потрясет добрый старый мир? О, эти русские все могут!

Конечно, сам факт участия в конференции известного физика говорил о многом. И в газетах появлялись «достоверные сведения» о том, что в России строится первая термоядерная электростанция, что над территорией Восточной Сибири будет зажжено искусственное солнце, что найден способ с помощью радиоактивных изотопов вдвое увеличивать продолжительность человеческой жизни.

Академик только улыбался, читая домыслы бойких репортеров. На бесконечные вопросы он отвечал одинаково: «Я лично не давал повода для такой информации. Что же касается конференции — день ее открытия недалек».

Эти неопределенные ответы только разжигали любопытство. И не удивительно, что в день начала работы конференции огромный зал «Спорт Паласт» был переполнен, Академик был совершенно спокоен, речи выступающих он слушал с большим вниманием. А когда председательствующий назвал его фамилию и зал настороженна замер, Борисов привычно поправил коротко подстриженные седые волосы и, как-то по-домашнему шаркая ногами, направился к кафедре. Казалось, он забыл о многочисленных слушателях, чье внимание было подогрето самыми невероятными слухами. Точно так же академик выходил к своим студентам, таким же обыденным голосом начинал лекции. Но никакой прославленный артист не смог бы больше захватить воображение аудитории, чем этот ничем внешне не примечательный человек.

Правда, начало речи Борисова многих разочаровало. Он говорил о роли ученых в деле борьбы за мир, об их высокой ответственности перед человечеством. Все были согласны с этим, но от академика ждали других слов. И он, наконец, произнес их…

— Друзья мои! — говорил ученый. — Я, как вам известно, физик. И позвольте мне коснуться некоторых вопросов, связанных непосредственно с той наукой, которую я представляю. Тем более, что вопросы эти имеют, как мы считаем, немалое значение и для всего человечества.

Звенящая, напряженная тишина повисла в зале. Люди затаили дыхание. А Борисов так же спокойно продолжал:

— Разрешите напомнить вам несколько общеизвестных истин. Все окружающие нас вещества состоят из немногих химических элементов. В настоящее время их известно 104. Большинство элементов встречается в природе либо в незначительных количествах, либо вообще не встречается. А ведь многие из них представляют огромную ценность. Скажем, радий или металл индий, который с успехом используется в самых различных отраслях науки и техники — в атомной промышленности, в самолетостроении, в радиотехнике, даже в медицине. А добыча его сопряжена с немалыми трудностями, потому что индий — один из наиболее рассеянных в земной коре элементов. Подобных примеров я мог бы привести десятки.

Люди давно уже мечтали научиться превращать одни элементы в другие. История науки знает немало неудачных попыток раскрыть секрет таких превращений. Средневековые алхимики упорно искали неведомый «философский камень», который помог бы им превращать неблагородные металлы — ртуть и свинец — в золото, серебро и платину.

Разумеется, все старания алхимиков были обречены на неудачу. Химическим способом невозможно превратить один элемент в другой. Но эта задача в принципе не является неразрешимой.

Изменять природу атомов можно. Для этого надо только уметь воздействовать на их ядра. И сегодня в ядерных лабораториях многих стран ученые изменяют природу вещества, превращают одни атомы в другие.