Владимир Титов - Шоу для кандидата в императоры Страница 4

Пр-роще пр-р-ростого! — застрекотала сорока. — Пр-р роще пр-р-ростого! Пр-р-риказ Р-р-распр-р-ремудр-р рой. Всем людям, пр-р-ребывающим в прр-ределах Зоны, пр-редписано добр-р-ровольно пр-р-рибыть во двор-р-ец. Пр-ротив упр-р-рямых пр-р-редусмотрено пр-р-рименение пр-ринудительных мер-р-р.

— Чего-чего? — спросил я с угрозой. — Каких еще мер?!

— Пр-р-ринудительных, — повторила сорока, взлетев. — Тр-р-ри часа на р-р-размышления. Пр-р-ривет! — Она скрылись за деревьями.

— Так. проговорил я. — Это уже интересно. Тебе она то- же самое говорила?

— Да, — ответила Алина тихо и испуганно. — Так, — повторил я.

— Я боюсь, — прошептала Алина. — Чего?

— Ну… всего этого. А может, мы оба сошли с ума?

— Оба? Ну уж нет! Так не бывает. Любой из нас в отдельности — пожалуйста, но — оба!..

— Давай уйдем отсюда, — предложила девушка.

— Давай, — согласился я. — Тем более, что Шурик не появится. Если верить гному, он не то вывалился, не то выпал зоны, в которой мы имеем счастье «пр-р-ребывать».

— Как выпал? — удивилась Алина.

— А вот мы пойдем сейчас и посмотрим, как это ему удалось.

— Куда пойдем? — На тридцать первый километр. Он, говорят, там.

— А где это? — А черт его знает! Выйдем на шоссе, там видно будет, собирайся.

Алина заставила меня отвернуться и быстро переоделась в свой бело-черно-импортный костюм. — Расческа есть? — спросила она.

— Есть, — ответил я смущенно, — только она, понимаешь, не первой молодости и свежести. — Ладно уж, давай, — вздохнула она.

Я протянул свою щербатую и забитую расческу. Алина пристроила мое зеркальце для бритья на крыше палатки и принялась расчесывать свои длинные вьющиеся волосы цвета красного дерева.

— Химия? — поинтересовался я, коснувшись ее локонов.

— Сам ты — химия, — обиделась девушка. — Я не делаю завивку, у меня свои такие.

— А красишь «Татьяной» или «Рубином»?

Алина повернулась и с любопытством посмотрела на меня.

— Смотри-ка, разбирается! — произнесла она с легкой иронией и добавила: — Я не крашусь. Я мою волосы оттеночным шампунем «Татьяна». Брови не выщипываю, ресницы и челюсти — свои. Не замужем. Еще вопросы будут?

— Нет, — буркнул я уязвленно.

С собой я взял охотничий нож, моток лески, пакетик крючков и грузил, деньги, документы, носовой платок, авторучку и блокнот. Больше в карманы джинсов ничего не вошло. С сожалением повертел в руках начатую бутылку «Белого аиста», заткнул ее пробкой, скрученной из газеты, и спрятал в дальнем углу палатки.

«Что же делать с рыбой? — соображал я. — Засолить, а потом повесить вялиться?»

Я направился на берег за ведром с уловом. Там я быстро убедился, что вопрос о рыбе отпал — у пустого ведра облизывалась лиса. Мне ничего не оставалось, как смотать удочки во всех смыслах.

— Готова? — спросил я Алину, вернувшись к палатке. Она кивнула.

Я застегнул палатку и приколол грозную записку: «Находится под охраной Распремудрой. Всякий прикоснувшийся подлежит наказанию посредством сжирания Змеями Горынычами о трех, шести и т. д. головах, либо прочими птеродактилями, людоедами и иродами по усмотрению автора записки.

Вовчик Перепелкин.

Постскриптум. Шурик, не путайся — это не про тебя. Если разойдемся в дороге, знай: меня похитила прекрасная кареокая фея. При случае познакомлю. Привет родным и близким. (Жене — ни слова!) Не доверяй говорящим лисам — они воруют чужую рыбу. Не пей сырую воду. Сморкайся в платочек. Заначку начал, но тебе оставил».

Алина прочла записку и фыркнула:

— И вовсе не умно!

— Зато жутко страшно, — заявил я.

Солнце прилипло к зениту. Ветра не было. Трещали кузнечики. В лесу чирикали, каркали, кричали и пели птицы… Делали они это, как и обычно, по-своему, по-птичьи. Ни одна из них даже не пыталась запеть человечьим голосом. Неотвязно вертелась мысль: не было никаких говорящих тварей, не было Змея Горыныча и затонувшего «Яка» — все показалось. Хотелось лечь на травку и сладко вздремнуть под теплыми и ласковыми лучами солнца.

Я вздохнул и взглянул на часы. Под стеклом перекатывалась вода, секундная стрелка не двигалась.

— Идем? — спросила Алина.

— Идем, — сказал я.

И мы пошли по узкой, извилистой лесной дороге в сторону автострады. Следом, на некотором расстоянии от нас, шла говорящая лисица. После сытного обеда ей не хотелось плестись за нами, но что-то заставляло ее делать это.

2

Избушка стояла в кустах возле перекрестка, там, где к. тянущейся с востока на запад автостраде приткнулось не широкое, но заасфальтированное шоссе с юга. С севера на перекресток выводила извилистая лесная дорога, по которой шел я с Алиной.

Я мог поклясться, что неделю назад, когда мы с Шуриком искали свороток к Верхнему озеру, никакой избушки здесь не было.

— Ой, — сказала Алина. — Какой милый домик! Не иначе здесь поселился дизайнер. Ты только посмотри, какая прекрасная стилизация под старину.

— Угу, — промычал я, чтобы хоть как-то поддержать светскую беседу. Появление хибары в кустах у меня восторга не вызывало.

Мы Пересекли пустующую автостраду и подошли к зарослям боярышника, из которых торчал верх избушки. Тропинки к избе не было.

— Странно, — проговорила растерянно Алина. — А как в нее попасть?

— Очень просто, — сыронизировал я, — только нужно знать заветное словечко или иметь связи в горторге.

Алина хмыкнула и заявила:

— Шутить неумно тебе не идет.

— Эт надо же, — сказал я тоном пана Спортсмена из благополучно скончавшегося телекабачка «13 стульев».

Мы прошли по автостраде метров сто на запад, потом Двести — на восток и снова вернулись к перекрестку. Обнаружить тропинку к избушке мы так и не смогли.

— Странно, — еще раз задумчиво проговорила Алина. — а может, напрямую, через кусты попробовать?

— А ты хоть раз через заросли боярышника продиралась?

— Нет. А что?

Я осторожно наклонил ближайшую ветку и, раздвинув листья, показал Алине шипы.

— А я думала, шипы — только у роз, — сообщила она Изумленно, изучив ветки поближе.

— Увы, не только. У некоторых женщин — тоже, — глубокомысленно резюмировал я, осматриваясь.

Ни одного километрового столба поблизости не было.

«Как же узнать, — ломал голову я, — в какую сторону и по какой дороге надо топать, чтобы найти тридцать первый километр, а заодно и „выпавшего из Зоны“ Шурика?»

— За спиной что-то ухнуло, словно в землю одним ударом вогнали сваю. Мы с Алиной одновременно оглянулись. Невесть откуда рядом с нами возник указатель. Секунду назад он не существовал.