Филип Дик - «Если», 1993 № 01 Страница 4

— Привет, Майк!

— Майк, как дела?

— А можно к тебе сегодня зайти?

Майк был в центре внимания, но сегодня это его почему-то не пугало. Он с безразличным видом шествовал между партами, едва отвечая на приветствия.

После занятий к нему подошла миссис Каммигс.

— Я слышала, твой отец сделал взнос в НАТС?

— Да, миссис Каммигс.

— И ты получил разрешение на наше школьное убежище?

Мальчик с радостью показал ей маленькую синюю, печатку, закрепленную на запястье.

— Я рада за тебя, Майк. Ты теперь — за Готовность. Впрочем, не в этом дело — просто ты стал таким, как все.

На следующий день машины новостей на все лады перемалывали сенсацию — противник приступил к производству кумулятивных пуль.

Боб Фостер стоял посреди гостиной. Худое лицо покраснело от ярости и отчаяния.

— Заговор какой-то, черт побери! — кричал он.

— Успокойся, — раздраженно отозвалась Рут. — Ты, по-моему, думаешь, что весь мир занят только тобой. Оружие совершенствуется: на той неделе это были снежинки, проникающие в корни злаков, теперь вот — кумулятивные пули. Или ты полагаешь, что, стоило тебе купить убежище, как все прекратилось?

Муж и жена с досадой смотрели друг на друга. Боб Фостер спросил:

— Что же мы будем покупать теперь?

Рут направилась в кухню.

— Я слышала, что налаживают выпуск адаптеров. В продажу собираются пустить что-то вроде защитного экрана. Устанавливаешь генераторы по углам убежища — и пули взрываются в воздухе.

— Сколько?

— О цене не говорили.

Майк съежился на диване. Он узнал об этом еще в школе. Ученики выполняли контрольную, определяя, какие из диких ягод ядовитые, а какие съедобные. Неожиданно зазвенел звонок, и объявили общее собрание. Директор сообщил новость про кумулятивные пули, а потом заодно прочитал лекцию о лечении новой мутации тифа.

— Придется купить, — мягко сказала Рут. — Соседи уже размечают площадки для генераторов.

— Покупаю! — объявил Боб Фостер. — Покупаю экран против пуль, покупаю все, что появится в продаже! Если не куплю — погибну! Отличная торговая ловушка. Покупай или помирай — вот новый девиз. Немедленно

ставь новую сверкающую модель «Дженерал электронике»! Иначе тебя прикончат.

- Хватит! — отрезала Рут.

Муж встал из-за стола.

— Хватит так хватит. Пойду покупать.

— Значит, у нас будет экран! Их, кажется, начнут продавать к Рождеству.

- Ах да, к Рождеству. — Странное выражение мелькнуло на лице Боба. — Я куплю эту штуковину на Рождество, как и любой другой лояльный гражданин!

Майк Фостер продирался сквозь толпу, заполнившую улицу в декабрьских сумерках. Адаптеры сверкали в каждой витрине. Всех форм и размеров, для любого типа убежища. И цена — на любой кошелек. Люди шли взволнованные и веселые — типичная рождественская толпа. Из-за порывов летящего снега воздух казался белым. Машины осторожно лавировали на запруженных улицах. Огни, неоновые экраны, ослепительные витрины магазинов сияли со всех сторон.

Дом Майка был пуст и погружен в молчание. Родители еще не возвратились: дела шли неважно, и мать тоже пошла работать в магазин.

В доме он пробыл недолго. Сердце колотилось от волнения. Майк прошел в заднюю часть дома и вышел на крыльцо. Заставив себя остановиться, повернулся и снова вошел в дом. Лучше, если он перестанет торопить события. Каждый момент ритуала был им отработан до мелочей. Путешествие под землю он превратил в искусство — ни одного лишнего движения. Каждый день после обеда он спускался вниз — под защиту стального безмолвия. Теперь убежище уже не было пустым. Его заполнили ряды пищевых консервов, подушки, книги, видеокассеты, гравюры на стенах, яркие ткани, холсты и краски. Убежище принадлежало ему. Там он лежал, свернувшись калачиком, окруженный всем необходимым.

Мальчик прошел в дом как можно медленнее и принялся рыться среди кассет. Он просидит в убежище до ужина, слушая «Ветер в ивах». Родителям известно, где его искать. После ужина он снова укроется внизу, пока не настанет время ложиться в кровать. Иногда поздно ночью, когда родители засыпали, он тихонько вставал, выходил наружу и спускался в безмолвную глубину убежища. Чтобы укрыться там до утра.

Кассета нашлась. Он поспешил на заднее крыльцо. Небо было тускло-серым, бесформенные черные тучи постепенно съедали его. Двор казался холодным и враждебным. Он неуверенно сошел по ступенькам — и окаменел.

Перед ним зияла пустотой огромная дыра, словно беззубый рот, растянутый в зевке.

Трудно сказать, сколько он простоял так, сжимая в одной руке кассету, а другой вцепившись в перила крыльца.

Наступила ночь. Мертвая дыра растворилась в темноте. Постепенно весь мир погрузился в бездонную черноту. Взошла бледная звезда, в соседних домах загорелись неяркие, равнодушные огоньки. Майк не двигался.

Сзади послышались шаги.

— Майк, извини, что так получилось…

Отчаянным усилием мальчик заставил себя

повернуться.

— Ты рано пришел, — пробормотал он.

— Я хотел быть дома, когда ты вернешься из школы…

— Его забрали.

— Да, — голос отца звучал ровно и безучастно. — Прости, Майк. Я сам попросил их.

— Почему?

— Не в состоянии платить за убежище. А тут еще эти экраны-адаптеры. Я не могу участвовать в этих гонках. — Он смолк, потом сказал с несчастным видом. — Они повели себя чертовски прилично. Вернули половину стоимости.

Майк молчал.

— Постарайся понять, — взмолился отец, — мне пришлось воспользоваться капиталом, который я наскреб для торговых операций. А поступлений нет. Вопрос стоял так: либо убежище, либо магазин. И если расстаться с магазином…

— То у нас ничего не останется.

Отец взял его за руку.

— А убежище все равно пришлось бы вернуть. — Тонкие пальцы отца судорожно сжимались и разжимались. — Мы еще купим убежище, может, не самое большое и дорогое, но купим! Произошла ошибка, я не рассчитал наши силы. Ну а взносы в НАТС я буду делать, и на школьное убежище тоже. Это мы потянем, — заключил он расстроенно.

Майк двинулся прочь.

— Куда ты? — отец бросился вслед. — Вернись! — Боб Фостер сделал решительную попытку схватить мальчика, но в темноте споткнулся и упал, неловко подвернув ногу. Охнув от боли, он привстал, нащупывая, за что бы ухватиться.

Двор был пуст. Сын исчез.

Билл О'Нил устало посмотрел на настенные часы. Половина десятого. Наконец-то можно закрывать это сверкающее чудовище.

— Слава тебе, Господи, — пробормотал он, придерживая дверь для пожилой дамы с пакетами и свертками. Набрав код на панели, он опустил шторы и закрыл все двери в магазин.