Михаил Веллер - Московское время Страница 4

- Мы в жизни хозяева - всего! и времени тоже! оно принадлежит нам! и будет таким, какое мы установим!!! - воздел руку жестом памятника, выбрасывающего исторический лозунг: - Мы покоряем пространство и время!

В гипнозе сумятицы самое простое решение кажется гениальным, а самый банальный и забытый призыв - пророческим. Толпа, как известно, живет эмоциями, а эмоции эти частично переключились из ярости в энтузиазм: всем льстило осознать себя хозяевами и покорителями как пространства, так и, черт возьми, времени!

- Итак! - Грохот. Тишина. - Есть предложение поставить стрелки часов...

- А у меня без стрелок! - пропищала бесполая джинса, свесив ножки с крыши троллейбуса: - Электронные!.. (Смех.)

- Кто такой бедный, что и стрелок нет - обходись цифрами! (Смех. Инстинкт самосохранения и здравомыслия брал верх - отходили...) Есть другие предложения?

- Есть! - Поставим на два часа - обеденный перерыв."

"Четверть шестого - конец работы!"

- Раз!..

Миллионы рук с часами поднялись к глазам.

- Два!..

Миллионы пальцев коснулись ребристых головок и кнопок...

- Момент, момент! - стареющий запущенный юнец, эдакий диссидентский тип дворника-интеллигента, вскарабкался на фургон и тащил мегафон к себе. Рослый вождь оттолкнул его, но железо под тяжестью прогнулось и спружинило, окно сыпануло крошками под неверной ногой - он провалился косо, и люмпен-интеллигент, очочки проволочные разночинские, завладел аппаратом.

- А куда вы, собственно, торопитесь? - с циничной рассудительностью повесил он вопрос.

- Еще не наторопились? Соскучились? - спросил он.

- Второго такого случая, надо полагать, не будет, - сказал он.

- Вот и давай вам после этого последний шанс. - Скосоротился.

Тусклым блеском надавливала линия пластиковых щитов.

Тяжелый моторный рык придвигался об Обводного.

- Да кто его дал-то?!

- А я откуда знаю? А тебе какая разница?

Упоминание о последнем шансе, хоть и неизвестно откуда, и неизвестно зачем, но и упустить - так, сразу, тоже знаете... - заставило слушателей задуматься.

Тем временем вождь высвободился и вцепился было в мегафон, но давно отдышавшийся милицейский капитан усмотрел, наконец, для себя дело и сдернул его за полу серого макинтоша вниз. "Плюрализм так плюрализм, пропыхтел он. - Слово имеет следующий оратор".

- Спасибо, - вежливо сказал люмпен. - А может, уж и время тоже кончилось, - сказал он.

- Как это? А что теперь?

- А ничего... Пойдем каждый куда хочется.

- Это куда ж мы придем!? - пробасил толстый вислоусый полковник с суровостью Тараса Бульбы.

- Как вы мне все надоели! - закричал люмпен. - Кто куда хочет, тот туда и придет! Кто тут был такой счастливый? Не вижу! Кто успел вделать в жизни то, что хотел? Не вижу!

- Меньше пены, - посоветовали снизу. - Тут не вечер поэзии.

- Пусть каждый сделает то, что ему надо сделать!!

- Ого! - сказал одноногий десантник. - А что потом?..

- Потом? А вот потом мы снова соберемся вместе...

- Все? - спросили красавицы и инвалиды, очкарики и работяги, учителя и бараны, теснимые щитами.

- Те, кто останется в живых... - странно ответил люмпен. - И вот тогда мы решим, что делать дальше... как ставить часы!..

- А что именно делать? - донеслось от Октябрьской гостиницы.

- Посмотри в зеркало - и ты увидишь ответ! Вспомни свое детство и мать. И ты узнаешь ответ. Взгляни в глаза соседу. И ты узнаешь ответ. А если ты совсем глуп - купи букварь. И ты узнаешь ответ!

На углу Гончарной такси вдруг двинулось боком и с хрустом сложилось, открывая плоскую башню и скошенную грудь танка. Времени больше не было.

Площадь потекла.

Вместо подобающих ситуации спасательных и серьезных, возвышенных мыслей Мамрину пришло в голову до непонятности пустейшее детское воспоминание: он хотел стать пиратом. Еще он хотел увидеть Рио-де-Жанейро и Гавайские острова. Еще он хотел посадить в машину жену и сына, и отправиться втроем куда глаза глядят. Еще он хотел переспать с негритянкой, написать книгу о своей жизни, дать по морде директору института, и отыскать свою первую любовь и поцеловать ей руку. Еще хотел пристрелить хоть одного из тех, кто когда-то пытал и расстреливал невинных. Хотел влезть по лесенке на фонарный столб, привязать себя цепью, закрыть ее на замок, ключ выкинуть, и выкрикнуть всю правду обо всем. Хотел создать собственное маленькое проектное бюро и проектировать как хочется, и что хочется, и кому хочется, быстро и за хорошие деньги. Хотел заняться физкультурой и привести в порядок фигуру. Хотел найти несколько друзей юности и крепко с ними надраться. Хотел поохотиться в Африке. Хотел взорвать комбинат, отравляющий Байкал, и был согласен отсидеть за это потом положенный срок. Хотел своими руками построить маленький, но собственный дом, какой хочется, и завещать его сыну.

Он сел на урну и закурил. Посмотрел на свой портфель и послал его пинком - он никогда не любил портфель. Удивленно подумал, неужели никто не мог пристрелить Сталина.

Потом они подумал, что дел набирается слишком много, и несколько встревожился, что может опоздать, когда придет срок снова собираться вместе и ставить свои часы на единое новое время.

Отстегнул ремешок и брызнул часами о гранитную стену.

И очень медленно, с наслаждением, глазея по сторонам, отправился для начала пообедать в ресторан "Кавказский", с хрустом ступая по миллиардам крохотных пружин и шестеренок.