Далия Трускиновская - Жонглёр и мадонна Страница 4

- Когда принести эскиз? - спросила Майя и встала. Разрез на юбке сомкнулся.

Такого быстрого прощания Иван не ожидал. Он был уверен, что Майя найдет предлог задержаться в гримерке. Это бы в какой-то мере отвлекло от сегодняшней неудачи. Женщина...

- А как вы его себе представляете? - вдруг спросил Иван. - Да вы сидите, сидите, бумага и фломастеры у меня есть, сейчас достану...

Он молча следил, как возникают длинные, небрежные, приблизительные линии, и как будто слышал: "поскорее бы отвязаться..." Не выйдет, думал Иван, ты у нас дама вполне управляемая, и ты останешься здесь, со мной. Мне так надо!

Судя по всему, Майя была свободным человеком - руки не попорчены домашним хозяйством, маникюр безупречный, кольца - всякие разные, только обручального нет. Возраст ее Иван определил от двадцати семи до тридцати. Может, они даже были ровесники. Она же увлеклась рисунком и уже пускала по комбинезону орнамент.

- Я схожу в душ, - заявил Иван. - Это быстро.

Он даже не просил ее подождать, а просто вышел. Теперь она уж точно останется еще на полчаса, а дальше видно будет.

Под душем Иван подумал - если эта затея все-таки сорвется, надо будет хоть полчаса покидать шарики в манеже для душевного успокоения. Ночью манеж уж точно был свободен. Тигриную клетку все равно оставляли для утренних репетиций Николаева, а между тяжелых тумб только Иван и умудрялся кидать свои мячики. До купола места хватало...

В соседнем отсеке фыркал под душем велофигурист Сашка - красавец и балбес.

- Сашик, поможешь? - попросил Иван. Парень, еще в клочьях пены, осторожно, мелкими и аккуратными движениями, протер намыленной мочалкой его спину.

Когда Иван возвращался из душевой, вытирая на ходу голову полотенцем, к нему подошел Вадим, джигит из номера осетина Гриши, и взмолился:

- Слушай, выручи! А?

- Сколько? - кисло осведомился Иван, решив, что речь о деньгах.

- Да нисколько. Жена с мелким приехали. В гримерке кавардак. Приюти ящик на ночь, а? Утром же заберу. Валета, сволочь пятнистую, девать некуда, на ночь в гримерке запираю, он там и безобразничает. Приютишь?

- Валяй! - позволил Иван. Вадим сразу же кинулся к себе за ящиком и Иван услышал, как он костерит на все лады Валета - юного и гораздого на пакости дога. Валет отлаивался.

Иван внес в гримерку здоровый ящик и потянул носом. Майя без него выкурила пару сигарет. Ему это настолько не понравилось, что он вытащил из-за зеркала роскошную табличку "У нас не курят" и выставил на видное место.

- Давно бросили? - поинтересовалась Майя.

- Еще в Магнитогорске, - буркнул Иван, глядя в угол. Ему показалось, что лазоревый костюм висит вроде не так, как он его оставил. Меньше всего Ивану хотелось объяснять сейчас, почему костюм изодран в клочья и чья это на нем засохла кровь.

Но Майя, даже если она и разглядывала тайком костюм, ничем себя не выдала.

- Почему именно в Магнитогорске? - спросила она.

- А там заводских труб прорва! - растолковал Иван. - Весь горизонт за цирком в трубах. Из одной черный дым валит, из другой серый, из третьей вообще оранжевый. Я на них смотрел, смотрел и плюнул. Что я, тоже труба, что ли?

- Вот так сразу и завязали? - не поверила она.

- Иначе нельзя.

- А я и не пытаюсь, - сказала Майя. - Сидишь в обществе с сигаретой никто не пристает Все уважают. Видно ведь - женщина курит, молчит и думает.

Иван опять покосился на разрез юбки. Нога на ногу и сигарета в зубах - да, по-киношному эффектно.

- Ну, что у вас получилось? - спросил он. - Да вы не торопитесь, а я быстренько переоденусь.

Она кивнула и вместе со стулом повернулась к нему спиной.

Натянув джинсы и свитер, Иван нажал рычажок Мэгги.

- Знаю, - прислушавшись, сказала Майя. - "Зеленые рукава". У меня тоже есть...

Иван склонился над изрисованными листами.

- Вы мне их не оставите? - вдруг попросил он. - Вот это возьмите, это и будет окончательный вариант, а эти я заберу.

- Конечно, берите, только зачем вам такая мазня? - искренне удивилась Майя.

- Для истории. Их у меня через двадцать лет питерский музей с руками оторвет, - без тени улыбки сказал Иван.

В быту он старался отмежеваться от того победительного красавца, каким делался на манеже. Своих фотографий не любил. И плохо представлял, как в последнее время выглядит в работе. А Майя это уловила. И еще - она нечаянно изобразила очень красивый кусочек комбинации для мячей. Если развить ее мысль, то можно эффектно подойти к сложному трюку, который Иван, как полагалось по плану, собирался в этом году отрепетировать и выпустить. Эскиз ему понадобился, чтобы вклеить в книгу, но не объяснять же Майе!

- А интересно бы выпускать журнал цирковых мод... - вдруг заявила Майя. - Настоящий, профессиональный...

- Имеет смысл, - усмехнувшись, согласился Иван и, к вопросу о модных журналах, рассказал, как во время давних сингапурских гастролей тот, кто отвечал за общую нравственность, попросил в гостинице китайца-коридорного принести ему в номер модный журнал. Не владея китайским, он тыкал пальцем в картинки другого модного журнала - и китаец, естественно, привел ему трех соответственно одетых дам легкого поведения... Рассказывал Иван не впервые, разработал ударные фразы, и эта история уже лет десять производила отличное впечатление. Майя, забыв про флюс, хохотала.

Верхний свет Иван убрал, поставил на стол тарелку с грецкими орехами и сам их щелкал для гостьи, зажимая по два в кулаке. Он достал довольно свежую, всего полугодовой давности, газету, где к рецензии прилагалось его фото в лазоревом костюме, мир праху его... Потом рассказал еще историю - о похождениях заблудшего контейнера. Майя тоже что-то рассказала из своих приключений, Иван вывел разговор на литературу - оказалось, у нее есть та книга, которую он много лет назад недочитал. Майя дала свой телефон, Иван записал, беседа продолжилась. И в какую-то секунду, поймав взгляд Майи, уловив, как она всем телом подалась вперед, Иван решил, что она уже ждет... Незаметно протянув руку, он потушил гримировальную лампу.

В тишине и темноте громче зазвучала музыка - похоже, Монтеверди... Иван взял Майю за плечи, подождал мгновение, цепко притянул ее к себе и поцеловал медленным долгим поцелуем, на который она в конце концов ответила.

Потом они с минуту сидели и молчали, обнявшись.

- Иван, нельзя же так... - прошептала Майя, вдруг опомнившись и высвобождаясь.

- Тебе неприятно? - обиженно сказал Иван.

- Я так сразу не могу. Я лучше пойду, - сказала встревоженная Майя и резко встала. - Уже поздно. Чего доброго, домой не попаду. У меня автобус только до половины первого.

- Никуда ты не пойдешь, - спокойно возразил Иван.

- Это почему?