Влад Менбек - Церебралка Страница 4

Компьютеры стали для Игоря своеобразным наркотиком, он испытывал удовольствие от ожидания чего-то необычного. Интуитивно он чувствовал, что в его увлечении, как у палки – два конца. Ему нужно было суметь удержаться на середине, до какого-то момента.

Но он не знал, до какого. У него все время крутилась в голове вычитанная в книге фраза, что за добро нужно платить, а за удовольствие – расплачиваться. Но его это не пугало. Каждый новый день он с напряженным нетерпением ждал очередного сеанса.

И снова он в зале со шлемом на голове. Анатолий Евгеньевич разогнал всех помощников. В этот раз гул был явственней и очень разнообразный. Он почти напоминал чей-то разговор, но речь была непонятной и шла в бешеном темпе, уследить за которым не было сил. Мешало электричество, гулявшее по всем цепям компьютеров.

Игорь всегда закрывал глаза при появлении гула, чтобы не отвлекаться. Он видел разноцветные мелькания, но проследить за ними не мог. Попытался рассмотреть внутренним зрением устройство компьютеров, однако там было столько непонятного, совершенно не похожего на схемы из книги радиолюбителя.

Гудение усилилось, стали проскакивать отдельные слова, отчетливые, быстрые. Речь была не человеческая. Игорь напрягся, пытаясь войти в разговор, преодолевая шумное поле тресков и электрических разрядов в недрах компьютеров. Его не пускало, но и не отталкивало. Тогда он рассердился и внутренне ударил по проводам, которые питали установку электричеством. Сверкнула ослепительная вспышка, и гудение на секунду затихло. Игорь услышал, как Анатолий Евгеньевич, проклиная нерадивость электриков, выскочил из зала чинить предохранители в щитке. Папа побежал ему помогать. Шлем они не сняли.

В этот момент у Игоря возникло удивление от вновь родившегося негромкого гула. Его кто-то увидел и осторожно потрогал. Но испугался и быстро отскочил. Игорь сразу понял, что это был ребенок. Не такой, как у людей, а какой-то очень быстрый и сообразительный. Ребенок позвал кого-то на помощь, и тут же появился взрослый – огромный, глубокий, добрый. За одно мгновение осмотрев Игоря, он сразу понял, кто перед ним, и хотел что-то сделать, но…

Анатолий Евгеньевич заменил предохранители, лампы на панели засветились, опять сильно загудело, но не так, как раньше, а мешающе, отодвинув взрослого и ребенка за высокий барьер, который они не могли преодолеть.

Непослушными руками Игорь стащил с головы шлем. В зал влетел Анатолий Евгеньевич, за ним отец.

– Ну что, продолжим! – деловито сказал он Игорю, взяв шлем в руки и намереваясь водрузить его на испытуемого. Игорь дернулся и, как мог, уклонился.

– Что такое, Игорь? – удивился Анатолий Евгеньевич.

– Устал, – выдавил Игорь.

Анатолий Евгеньевич внимательно посмотрел на Игоря, затем повернулся к отцу и разочарованно сказал:

– Устал так устал.

Когда Игоря усадили в коляску, Анатолий Евгеньевич вновь пристально посмотрел на Игоря и вдруг тихо сказал:

– А ведь ты что-то темнишь, Игорь.

Игорь промолчал. Отец замер.

– Ну да ладно, Бог тебе судья, – и он повернулся к отцу. – Игорь Игоревич, ты заметил, что твой сын что-то скрывает?

– Нет! – угрюмо ответил отец.

Анатолий Евгеньевич хмуро усмехнулся и покачал головой:

– Оба вы темните. Ладно. Это между нами, – и он отвернулся.

Домой ехали молча. Игорь только сегодня понял, что отец стал относиться к нему по-иному и тщательно скрывал это от него и от матери. Раньше Игорь не понимал, как на него смотрели люди. Сейчас словно пришло озарение: смотрели как на калеку. Водитель, возивший их, жалел его взглядом. Игорь сообразил, что в нем что-то изменилось, а к лучшему или к худшему – понять не мог.

Он даже не заметил, что с каких-то пор у него перестало что-то падать с грохотом в голове. Струны иногда лопались, но не причиняли сильной боли, а вот голоса исчезли. Он стал вытеснять все эти думы музыкой из радиоприемника и различными передачами.

Он стал понимать, о чем говорили в транзисторе. Ему стало нравиться жить, а раньше он этого не понимал.

По радио рассказывали черт знает что между рекламами. Мир расширился далеко за пределы квартиры, даже за границу Земли.

Привезли Ирину. Игорь стал рассказывать ей смешные истории, услышанные им по транзистору. Она сначала ничего не поняла. Но он упорно объяснял ей и объяснял, в чем соль. И она поняла. Как они хохотали! Даже родители заволновались, прервали разговор и нагрянули к ним. Убедившись, что все в порядке, удалились. Клавдия Кузьминична шумно негодовала, что ее, кандидата физ-мат. наук, пытаются сбагрить на периферию, в какие-то захолустные Новые Фетюши директором дохлого института.

– Что я им, мальчик на побегушках! – гремела она. – Только идиот может поменять столицу, центр научной мысли, на окраину. Здесь скопление интеллекта, здесь врачи, а что там?! Что там, я спрашиваю?!

– Наука – блеф, – передразнил ее отец, вспомнив прошлое высказывание.

– Ну, поддел! – удивительным голосом засмеялась Клавдия Кузьминична. – Согласна! Но здесь хоть есть надежда! Вдруг что-нибудь откроют! И куда я с Ириной? В общем, послала их всех подальше. Свято место пусто не бывает: нашли замену. Есть у них начальник отдела, шибко шустрый, карьерист проклятый! Вот и пусть он едет к черту на кулички ставить умственные эксперименты, а между делом – коров доить.

Следующего сеанса Игорь ждал с тревогой и надеждой. Опять началось нехорошее гудение, и Игорь ударил по проводке. Анатолий Евгеньевич вновь бросился в коридор к щитку.

Взрослый ждал Игоря. Он как-то осторожно погладил его и ласково стал разбирать на части. Игорь сначала ничего не понял, затем неожиданно обнаружил, что внутри него спрятан весь их мир. Сведения обо всем мире и о жизни на Земле были в каких-то зернах с крепкой оболочкой.

Взрослый моментально узнал про Землю и про Солнце все, что было заложено в Игоре. Он бегло исследовал углеводные соединения, образовавшие неимоверный жизненный симбиоз. Он проследил развитие клетки, ее метаболизм, появление многоклеточных существ и высших организмов. Сразу высветилась вся эволюция жизни на Земле и та ошибка при сборке организма, которая проявилась в Игоре как его болезнь.

Взрослый немного удивился, при этом у Игоря мелькнула его мысль, что даже такие невероятные, по его понятиям, формы жизни, которые он прорабатывал лишь теоретически, реализованы во вселенной. Взрослый не вскрывал оболочки зерен, а как-то проникал в них, и Игорь все время был с ним рядом.

Исследовав все, взрослый посмотрел на Игоря и как бы сообщил, что теперь Игорь знает, что с ним такое, знает, что ему никто не может помочь, кроме его самого. Игорь все понял: командные нервы и обратная связь, соединяющие его мышцы со спинным и головным мозгом, были перепутаны. Нервы от пальцевых мышц левой руки соединялись с той частью нервной системы, которая командовала мышцами шеи. Почти все нервы были перепутаны таким образом, что создавали двигательный хаос. Когда Игорь только-только учился двигаться, то он глазами определял: для того, чтобы шевелились пальцы на левой руке, ему нужно было двигать шеей. И это несоответствие нервов и мышц проявлялось ошибками в движении, а различная сила импульсов, бегущих по нервам, превращалась в дерганье.