Вячеслав Маликов - Слабая игра Страница 4

— Я не понимаю этого Мауса — припёр с собой спланов! Да они могут быть кем угодно: от простых шпионов и до банальных убийц.

— Экая ты, Дрон, цаца! — Трилариан сидел рядом с костром, зорко поглядывая на сидящих в стороне незваных гостей и Мауса. Они о чём-то оживлённо беседовали:

— Ты не такая важная птица, чтобы за тобой посылали разведку или подсылали убийц!

— А если они не по нашу душу, а в городок какой хотят попасть? С нами им намного сподручней это сделать! А там — уж что им приказали чужие! — Дрон отношения своего не изменил, продолжая кипятиться.

— Ничего они не сделают.

— Почему ты, Трил, так в этом уверен?

— Увидишь, — Трилариан встал и пошёл в сторону Мауса.

— Если я подсяду, ничего? — спросил Трилариан по-русски, так что его понял только Маус, но при этом поглядывая на сплайнов. Тела у них ладные, красивые, даже усталость и треволнения последних скитаний не портили неземную красоту их лиц. Неземную — это потому, что чужие после первых своих столкновений с людьми взяли в качестве трофеев образцы тканей человека, и кому-то там у них взбрело в голову, что было бы здорово воевать с людьми их же руками: начали клонировать людей себе в помощь, слегка подправив генетический код — убогие и калеки им были ни к чему — да обучали их нужным вещам. И получилось: вроде люди, да не с Земли. Они, как безропотные роботы, выполняли все приказы чужих. Да и сейчас сплайны продолжают верно служить чужим, убивая всех людей, что попадаются им на глаза. Чужие вооружают такие отряды оружием, снабжают обмундированием, продовольствием, словом, оказывают полную материально-техническую поддержку своим летучим отрядам смерти, а сами продолжают заниматься своими тёмными непонятными делами.

— Садись, — теперь Маусу приходилось не только говорить со сплайнами на их языке, но и переводить туда-сюда разговор: Трилариан решил выяснить, что сплайны знают о местности вокруг. Вопросы, схожие с вопросом «о смысле жизни», типа «зачем чужие воюют с людьми?» он оставил тем, кому это интересно.

Из разговора выяснилось, что отряд, в котором служили конкретно эти сплайны, был конвоем каравана, перевозившим между двумя базами различные важные, но не критично ценные грузы: медикаменты, продукты, комплектующие к роботам, оружию и технике и далее по мелочи. С рождения воспитанные на подчинении, сплайны всегда подчинялись приказам чужих, но как-то так получилось, что их отряд начал проявлять некое вольнодумство, за что пару сплайнов расстреляли на месте. После этого внешне всё пришло в норму, но внутри каждый сплайн искал ответы на внезапно возникшие вопросы. Сами сплайны долго не живут — сказывается стиль жизни, и не успевают додумать то, что им не говорят чужие, а конвой в глухой местности, где нет никого, кроме чужих да роботов и сплайнов, подчинённых первым, позволил достаточно прожить этому отряду и поискать правду. В итоге отряд в полном составе дезертировал с очередного маршрута, прихватив с собой антиграв-грузовоз, но был обнаружен и почти полностью уничтожен. В живых остались только эти два сплайна, из-за скорого появления ребёнка у которых и был затеян весь этот побег. Ребёнок для бывшего отряда казался чем-то мистическим, словно его будущее рождение означало изменение всей жизни и мироустройства.

Сплайн, которого звали Трай (его подругу — Ай), хотел было уже рассказать про структуру подразделений чужих, как она видится изнутри, но Дрон кликнул всех ужинать, и разговор пришлось прекратить.

В дрентах, в отличие от остальной исследованной Надреальности (которая, по самым скромным предварительным расчётам — бесконечна), присутствует смена дня и ночи. Со стороны это выглядит так, будто густой чёрный туман опустился на ограниченное пространство в пару сотен квадратных метров и не растекается, слегка вибрируя гранями, как накрытый тонким и прозрачным, а оттого не заметным стаканом табачный дым.

Изнутри же это похоже на обычную смену дня и ночи на любой нормальной планете сферической формы за исключением того, что солнца или любого другого светила нет и в помине. Простая смена полной темноты на сумерки, потом на яркий равномерный свет неба и дальше по списку.

Маус встречал рассвет в качестве последнего ночного часового. Опять будет хотеться спать. Ладно хоть за машину не посадят первым, смогу отоспаться. Хотя… в кузове полно роботов, где там лежать? На баке с ДТ? И сплайны ещё…

За этими мыслями Мауса застал Дрон, вылезший из своего спальника и на ходу раскуривающий дорогущие Cabinet. Кивнув Маусу, он скрылся в лесу по своим делам.

Когда он вернулся, не спал уже никто. Сплайны сидели рядышком впритык друг к другу и Ай кормила младенца грудью. Трилариан же разводил погасший за ночь костёр и приторачивал над ним котелок.

Маус собрал спальники и ушёл на соседнюю поляну, где на ночь был выставлен сборщик воды — сложной конструкции насадка, собирающая воду из окружающего воздуха, величиной с голову, была прилажена к десятилитровой пластиковой банке, с ночи пустой, а теперь заполненной почти полностью.

Часть добытой воды ушла на умывание, часть тут же опрокинулась в котелок, ещё и на чай и возможные в будущем нужды осталось.

Докурив, Дрон с некоторым сожалением достал из кармана брелок в виде круглой пухлой бляшки наподобие карманных часов, щёлкнул потайной кнопкой, откинув крышку, и сунул туда истлевшую до фильтра сигарету. Бычок потонул в брелке, окутавшись слабым голубоватым сиянием. Заметив удивлённый взгляд Трая, он сказал:

— Дезинтегратор материи. Снял с АМ-осадного пистолета.

Завтрак прошёл почти в полном молчании, но не подавленном, а так, никому не охота было говорить, кроме разве что ребёнка Ай, да и то потому, что половина людей не понимала другую, а каждый раз тормошить Мауса, чтоб перевёл — ни к чему.

После завтрака быстро собрав палатку и спальники, все погрузились в Вольво: за руль сел Дрон — он дежурил ночью самым первым. В кабину с ним сел Трилариан, а между ними поместился Трей. В кузов к штабелю роботов, оружия и других военных трофеев были отправлены Маус и Ай с ребёнком. Сплайнов было решено разделить, дабы не создавать возможные опасные для отряда ситуации. В их слова верили уже почти все, но бережёного Бог бережёт.

Огромный бак с ДТ, высотой с метр, шириной — с неполных два, а глубиной, если считать по направлению движения Вольво, — полтора, примыкал к самой кабине, создавая в кузове подобие широкой, но ребристой лежанки. Привалившись спиной к кабине, на баке восседали Ай и Маус. При желании с кабиной можно было переговариваться, но Маус просто слушал болтовню Дрона и редкие реплики Трилариана: