Любен Дилов - Двойная звезда Страница 4

И, словно в доказательство своих слов, он дернул себя за поседевшую бороду.

– Не называй меня на «вы», Нильс! Сегодня это звучит обидно.

– Ага, вы сами-то слышите, что сказали! Сегодня это звучит обидно, сегодня! Но я не сегодняшний, ясно ли тебе это, и не могу им стать! Сознайся, тебя прислали врачи? Чтобы ты вернула меня на Землю, а?

– Нет, – прошептала окончательно сломленная девушка. – Потому меня и не пускали до сих пор к тебе… Я всю жизнь ждала тебя…

– Вся твоя жизнь, милая девочка, состоит из двадцати лет. А мне семьдесят восемь плюс вековое различие во времени.

Она вскочила со скамейки, наверное, чтобы доказать, что время не имеет никакого значения для нее, но он отступил назад.

– Я так внезапно на тебя напала… Я буду ждать тебя в гостинице. Возьми вот это!

Она неловко достала что-то из сумочки и положила рядом с аппаратом. Он сразу же узнал кассету с фильмом, где был заснят их последний перед полетом отпуск, который они с Зиной провели в палатке у моря.

– Нет, девочка, – он снова не назвал ее по имени. Он не мог не быть жестоким. – Возвращайся на Землю! Я ведь тоже уже не среди звезд. И забудь эту историю! Ты не копия, нельзя жить как чья-то копия.

– Нильс, почему ты настаиваешь, чтобы повторилась трагедия, не поинтересовавшись… Я же не чужая тебе, Нильс!

– Современное человечество тоже испытывает потребность в несчастной любви. Но твоя быстро пройдет, ты же еще так молода.

Зина робко подошла к нему. В ее глазах и вокруг губ трепетала та же чарующая мука, с которой пятьдесят лет назад молила она простить ее за то, что покидает его.

– Нильс, она… она хотя бы короткое время была счастлива с тобой, а я? Можно я хоть раз поцелую тебя, с приездом?

Он снова отступил на шаг, боясь, что не выдержит, если она прикоснется к нему. Зина смахнула рукой слезы, быстро, по-детски. Вздохнула, усмехнулась, как ему показалось, с тайным облегчением, но пообещала с милой, не лишенной театральности настойчивостью:

– Я буду ждать тебя, Нильс! Как и прежде.

Ему захотелось ее догнать, чтобы вернуть кассету, но потом он решил, что лучше уничтожит ее, чтобы и она не могла смотреть этот фильм. И только глядя ей вслед, он понял, что на ней тц же блузка и те же брюки, что и на Зине в тот вечер у моря. И его пронзила та же незабываемая магия ее тела…

Лида Мэй лежала на его койке под дубом, и он чуть не крикнул: «Да как ты смеешь!», увидев в этом посягательство на свою свободу, конечно же, иллюзорную свободу.

Она посмотрела на него, глаза ее сощурились от напряжения. Он снисходительно усмехнулся. Милая, снова она продолжала свою полувековую борьбу с Зиной, не прекращавшуюся даже тогда, когда они жарились на планетах звездной системы Бернарда. Однако там она вела ее с присущим ей коварным спокойствием. Ему стало досадно, что ей нужно вновь объяснять то, что не требовало объяснений. И обидно, что эта храбрая женщина выглядела жалкой. Только сейчас он заметил, что на ней та же одежда, что была и на корабле. Она не набросилась, как остальные, на современную моду с ее чудодейственными косметическими средствами. Остальные женщины возвратились на Землю молодыми и красивыми. Лида Мэй предпочла совершать с ним эти сумасшедшие прогулки по здешнему парку. И она тоже боялась своего геройства? Но ведь нынешние психологи и косметологи делали все, чтобы их геройство не походило на музейное, чтобы они были современными людьми.

Она продолжала лежать, и он прикрикнул:

– Нам здесь таких не надо! – Это прозвучало неожиданно резко, и Нильс поправился, но вышло не веселее:

– Мне нужен дуб. Койку можешь взять, если уж она тебе нравится, а дуб не отдам.

Лида потерла щеки руками.

– Прости, я было задремала… – и так быстро вскочила с кровати, что даже пошатнулась. – Здесь приятно спится.

Она не умела врать, и ей давно бы надо было отказаться от попыток – всегда неудачных – обманывать его. Зачем ей нужно было выглядеть смешной? Она поправила волосы маленьким космонавтским гребешком и спросила будто невзначай:

– А что с девушкой?

– Ты настаиваешь на объяснении? Только что ты заявила, что каждый должен иметь тайну, чтобы стать человеком. И ты права. Пятьдесят лет на одном корабле, без тайн, это действительно бесчеловечно!

Она спрятала гребешок в карман. Привела в порядок не только волосы, но и лицо.

– Тогда не спеши убегать, дорогой! Если ты позволишь мне на чем-то настаивать, то я буду настаивать только на одном: не чувствуй себя виноватым и возвращайся на Землю с Зиной.

Он шутливо присвистнул, но не мог скрыть удивления.

– Неужели ты ее прогнал, дурень? Прогнал? Сейчас же беги и догони ее!

– Слушай, – вскипел он, – ты что, забыла о нашем уговоре? После возвращения из Космоса каждый сам решает свою судьбу.

– Это было на корабле, – спокойно возразила Лида. – Здесь же все оказалось гораздо сложнее, чем мы себе представляли. Это как и со звездой Бернарда. Сколько веков уже люди знают, что это две звезды, а продолжают называть их звезда Бернарда.

Как только она начинала говорить метафорами, он приходил в бешенство, потому что и через пятьдесят лет с трудом понимал их истинный смысл. А еще потому, что храбрый планетолог и бортинженер и таким образом пыталась вести борьбу с артистичной Зиной.

– Ревнуешь, что все сегодня говорят о Нильсе Вергове, а тебя почти не вспоминают? Ну хорошо, сейчас же сбрею бороду и сделаю заявление о тебе.

– Давай не будем обижаться, Нильс! Я хотела сказать, что эти две звезды связаны, как бы они ни старались избежать системы. Я говорила о нашем решении.

Он сел на траву и, опершись затылком о край койки, покачивался, как в кресле-качалке. Сухая листва в рассеянном свете дня переливалась всеми оттенками желтокоричнево-красных тонов. В Гагаринске не было времен года, и только растения отмечали свою осень. Листья висели неподвижно, и он лишь сейчас заметил, что здесь не бывает ветра. Это его потрясло: может ли дерево жить без ветра? Жило! Целый лес дышал рядом с ним, но только белки и птицы создавали в нем какое-то движение.

– Представляешь, – сказал он, – это действительно Зина. Клонинговая копия. Полный идиотизм! Параноя, чистейшая параноя! Ее запрограммировали любить меня, и когда я возвращусь…

– Ты должен возвратиться, Нильс, должен в конце концов вернуться, – перебила она его со страстью, столь не частой для нее. – Тогда, может быть, и я возвращусь.

– А я тебе мешаю, что ли? Двойная звезда, а? А почему бы тебе не возвратиться раньше?

Он ждал, что она ответит ему. А она опустилась перед ним на колени, как опускаются перед костром в поле.

– Не знаю, был ли ты счастлив со мною в Космосе, но на Земле – не будешь. Иди, Нильс, попробуй! Смотри, какая она красивая и молодая, и лет ей, наверно, столько же, сколько было, когда мы улетали. Это Зина здорово придумала!