Николай Ютанов - Аманжол Страница 4

- Да-да, - сказал Герман, - все злые, только Кляксы добрые.

- Молчать! - Пулеметчик грохнул автоматом по столу. - Кляксы отличные парни. Боевики!

- Вот ты и проговорился, Пулеметчик, - тихо сказал Герман. - У инсургентов есть активированные Кляксы, или даже неактивированные, но есть! А циркуляр II-73? Ваш 62-ой ни хрена ни соображает? Он что, будет менять мотивировки сложившейся ситуации? Значит, трепангов на пьедестал, фиолетовый колер на флагшток, а виноваты кто? Рыжие? Боженька? А может быть...

- Все может быть, Герму ля, плевал я на все, - сказал Пулеметчик и плюнул. - А...

Лика вскрикнула. Все обернулись к ней. Она бледнела на глазах. Рот кривился. Щека нервно вздрагивала.

- Сейчас выключит... - в ужасе сказала Лика, глядя Толе через плечо.

Толя судорожно обернулся. Клякса почти втекла на стол. Она пожелтела, сжалась. На дне раскрывшейся солонки горел красный треугольник.

- Зараза, - сказал Пулеметчик, - она же активированная.

Он схватился за виски. Толя почувствовал, как жуткий, холодный страх начал выворачивать внутренности. Ему захотелось вопить, рвать, кусаться, ломать все, лишь бы убежать, исчезнуть, зарыться куда-нибудь, хоть под одеяло.

В центре треугольника блеснуло белое пятно.

Толя очухался от вкуса киселя. Лика стояла на коленях рядом и вдавливала ему в рот край жестяной кружки. Лика закрывала ладонью синяк и радостно улыбалась.

- Она совсем дохлая, - сказала Лика. - Только контроль всем попортила, а память осталась.

- Дохлая? Кто?

- Клякса.

Толя сел. Он взял Лику за руки.

- Ликушка, лапушка, если у тебя память осталась, объясни, что происходит, за что тебя били эти гады?

Лика попыталась вырвать руки. Толя разжал пальцы. Лика встала и демонстративно отошла к Герману, сморкавшемуся кровью в углу под елкой. Она присела перед ним на корточки. Герман улыбнулся и пошлепал ее по здоровой щеке.

- Что, Толь, - сказала сидевшая на старом месте Ирка, - не доставил ты Лике счастья, не пожалел ее. - Ирка затянулась сигаретой и начала раскладывать на столе распухшие от возраста карты.

Толя встал. Судя по следам, Герман приложился носом к столу. Остальные пострадали меньше. Пулеметчик сидел возле Ирки и, заглядывая ей через плечо, жевал пирожки. Клем поправлял на стуле обессилевшую Кляксу.

- Та-ак, - сказал Толя, - и ничего не было.

- А что было? - спросила Лика прежним ласковым голосом. - Ну, выпили парни.

- Морду вашу отштамповали, - сказал из дверей Толик-дизелист, - а потом на нее же, на морду, и плюнули. А так ничего не было.

- Ты... вы... - Лика вскочила и бросилась в коридор. - Ненавижу тебя! Всех ненавижу! Твари... Последнее счастье...

Хлопнула дверь.

- Анатолий Иванович, - сказал Клем, - нельзя так... женщина...

Толик-дизелист продул мундштук, открыл рот.

- Шестаков, молчи, - сказала Ирка.

Пулеметчик засмеялся:

- Молоток, Ириша, - сказал он, - понимаешь толк в деле. Это верно - все счастливы, только когда молчат.

Толик-дизелист обиженно взглянул на Толю.

Скрипнула дверь. Лика отодвинула дизелиста и вошла в столовую. Натертые снегом щеки и руки горели. На кроссовках налипли маленькие тающие сугробы.

- Сидите-сидите, - взвинченным голоском сказала она, - но если я что-то понимаю, то нас всех сейчас передушат, как крыс.

- Что ты несешь? - сказал Герман.

- Правду, - гордо сказала Лика. - Хочешь, я тебе все скажу, ну, хочешь? Жаль, Гермуля, что Клякса не сработала. Как бы я тебя забыла! С наслаждением. И лапки, и брюхо, и деньги твои бешеные. Страшные денежки! Лика повернулась к Пулеметчику. - А тебя, Пулеметчик, я убью. Папку моего вы под нож положили. Идеями светлыми. Деньгами. - Она вытащила руку из-за спины. Ее маленькая ладонь сжимала рукоятку тупорылого желтого пистолета.

- Эй-эй, - испуганно сказал Пулеметчик. - Потише, дурочка!

- И тебя убью, - сказала Лика, кивая Толе. - Ты тупее, чем Герман, тебе плевать на людей, тебе извилину почеши, объясни, откуда нас принесло. А что здесь творится... - Лика стукнула себя в грудь. - И как я радовалась, что после у дара ты меня помнишь...

Из глаз ее толчком хлынули слезы.

- Мамочка, я плачу, - сказала она, вытирая ладонью мокрые щеки.

Толю бросило в краску. Сердце тяжело ахнуло в груди. Он отвел взгляд в сторону.

- И тебя, Клем, хорошо бы. Трус, сопля. - Лика всхлипнула. - По твоему примеру, Пулеметчик, - весь смрад в расход.

Пулеметчик что-то неразборчиво мыкнул. Толик-дизелист сделал шаг назад.

- Стой там, где стоишь, пьяница. - Лика отошла к окну, чтобы держать всех под прицелом. - Я и до тебя дойду, если обоймы хватит. За что ты меня ненавидишь? За то, что шлюха? Что ты знаешь про меня? Как ты... Я же ко всем честно... с любовью... а ты...

- Чепуха, - сказала Ирка, - это к кому это ты с любовью?

Лика перестала всхлипывать.

- Тебя, Ир, я не трону, но это уже не поможет.

Лика повернулась к Толе. Тот дернулся в сторону.

- Боишься! - отчаянно закричала Лика.

Часы начали бить семь утра. На четвертом ударе Лика вскинула руку с пистолетом и разнесла выстрелом лампочку. Столовая провалилась в темноту.

- Что такое? - обеспокоенно сказал Герман.

На стекле, зашитом морозными узорами, вспыхивали и гасли зеленые зайчики.

- Это - "тараканы", - горько сказала Лика. Пистолет со стуком упал на пол.

Герман, матерясь, шуршал в своем углу.

- Пулеметчик, - тихо сказал он, - амба! Мы проболтались, а у меня связь не выключена.

Пулеметчик нервно рассмеялся:

- Герму ля, ты прекрасен. Радиодонос сам на себя - это высший балл... Заказывай похоронную музыку, дубина. Отдохнули.

- Какие тараканы? - сказал Клем.

- Спецпатруль службы информационного контроля, - неохотно сказал Герман.

- Нет, ты договаривай, - сказала Лика.

Герман промолчал.

- "Тараканы" появляются после нашего ухода, - сказала Лика. - Мы здесь отдыхаем с вами, а потом они убирают утечку информации. Вас.

Толю передернуло. Он тупо смотрел, как Ирка дрожащими руками зажигает свечу.

- Отдыхаем... - сказал из полутьмы Клем.

- Радуйтесь, - со злостью сказал Пулеметчик, - сейчас они уберут всех и вас, и нас.

Герман затих и вдруг закричал:

- Все отлично! Ликуша, Пулеметчик, патруль требует нашего выхода из событий. Мы слишком засиделись.

- Ах, вот как, - облегченно сказала Лика.

Пулеметчик не спеша заменил магазин автомата.

- Счастливо оставаться, мужики, - сказал Герман.

Он поправил галстук, поковырял засохшую корку крови на кончике носа и вышел в коридор. Лика и Пулеметчик вышли следом.

- Да, чуть не забыл! - Пулеметчик вернулся, взял Кляксу за ложноножку и потащил за собой.

- Вот сволочи, - сказала Ирка.

Хлопнула дверь.

Клем поднял ликин пистолет.