Евгений Сыч - Ангел гибели Страница 4

Юрка не решился приблизиться к матери. Посидел на лавочке во дворе. Заглянул зачем-то в дом к однокласснице Маринке. Так просто, посмотреть. Маринка дома сидела, вязала. Мелькали спицы стальные. Скелетов было у нее два, второй, скрученный и хрупкий, там, где живот. Юрку она не увидела, но почувствовала. Замерла, отложила спицы - будто уколоться побоялась, и стала вглядываться в пустоту. Стало ему совсем грустно.

Куда теперь податься неприкаянной душе?

Комком невидимого пламени метался Юрка над землей, вровень с легкими облаками. И снова ощущал притяжение большого светящегося города, великанского замка. Щупальца столицы нежно пульсировали, перекачивая желания, страхи, озарения. Мощные информационные потоки сливались в одно мутное море, и это море плескалось, как большая, до краев наполненная чаша. Одновременно Юрка слышал речь сразу по нескольким радиоканалам, а по телевизионному видел что-то неясное, но ужасно раздражающее.

Взвивались трелью в густой звуковой поток телефонные звонки, треск трамвайно-троллейбусного несовершенства, гудение высоких вольт линий электропередачи. Трудно было вычленить из этого хаоса слабый писк человеческой мысли. Еще труднее - найти то, что ищешь. Что должен обязательно найти.

Время от времени над городом вспархивали, подобно голубям, души погибших и умерших и, взлетев, целенаправленно устремлялись туда, где нет ни тревог, ни воздыханий, только жизнь вечная. "Присоединиться, что ли?" подумал Юрка.

Но тут он увидел-темно-серую тень - не самолет, не птицу и не душу, спланировавшую сверху и быстро-быстро юркнувшую в окно большого каменного дома. Юрка азартно вычислил окно, поглотившее тень, и ринулся вдогонку. Дом был старинный: дубовый каркас и рыхлый кирпич. Высокие, словно порталы, окна затянуты тяжелыми портьерами. Два скелета на кровати обнимаются - о. Господи! - любят друг друга. Мужчина и женщина. "Мужской таз отличается от женского таза", - вспомнил Юрка из учебника анатомии. Недавно готовился к экзамену. Стыдно ему не было. В углу комнаты скорчился, хихикая и посматривая почему-то на дверь, черный, а не серый вовсе. Черный? Тут затрещал дверной звонок. Юрка явственно уловил электрическую трель, периодическое замыкание и разрыв в цепи. Треск. Двое в постели резко отпрянули друг от друга. "Напугались", - понял Юрка и вылетел. Мир предстал ему, как замочная скважина. Любопытно, но противно. Тоже мне, мир.

Новое зрение вообще его раздражало. Скелеты раздражали тем, как они ходили по улицам, топтались в дверях учреждений и магазинов, сидели на скамейках и в креслах, ели и пили. Он опускался совсем низко и пытался всматриваться в людские лица, но не мог разобрать ничего. Лишь изредка видел смутные огоньки в черепной коробке, красный - желания, зеленый ненависти, синий - страха.

У двоих, что в постели, не было огоньков. Даже желания, видно, не было. "Жизнь, - подумал о них Юрка, - ну и жизнь".

Вдруг он услышал вопль над головой, потом мелкое злое хихиканье. Юрка поднял глаза и увидел, как из окна торпедой выскочил тот, черный, сжимая в когтях трепещущую и пищащую душу.

- Ты! - неожиданно для себя взмыл следом Юрка. - А ну отпусти!

Черный взглянул на него зло и удивленно.

- Двигай себе, блаженный, - посоветовал черный. - Это мой. По вашим же законам.

- На суде про законы объяснишь, - буркнул Юрка и, длинно вытянув руку, ухватил черного за локоть. Черный в шоке выпустил трепещущую душу, но немедленна выхватил откуда-то двузубое раскаленное копье. Юрка ушел вбок, не задумываясь, будто драться в воздухе было для него привычным делом, бесстрашно перехватил оружие одной рукой за раскаленный конец, другой за древко и рванул на себя, крутанувшись. Черный взвыл, вмазавшись в вертикальную металлическую конструкцию, и выпустил копье. Юрка немедленно устремился за черным, чтобы догнать и пронзить. Найти наконец реального врага было для него в радость. Можно взять и допросить. Или расспросить.

Черный не стал дожидаться Юрку, а устремился прочь, лавируя между крышами невысоких домов. "Куда!" - Юрка сделал "горку" и спикировал ногами вперед на черную фигуру так, что у черного захрустел позвоночник - или что там у него под черной шкурой? Черный рухнул вниз. Юрка вместе с ним и не отпустил, даже когда накрыл их серой тенью то ли троллейбус, то ли автобус, беззлобный человеческий транспорт. "Отпусти", - захрипел черный. "Как же! - пообещал Юрка. - Копьем он будет драться!" "Ты, молодой, прошипел черный, - отпусти, говорю. За что калечишь? Он был мой. По закону". "Теперь новый закон вышел, - объяснил Юрка, ломая поверженного. И, прочно перехватив черное горло рукой, спросил: - А ты кто?"

- Кто, кто, - хрипя, удивило" тот. - Дьявол, вот кто.

- Дьявол? - обидно захохотал Юрка. - Какой же ты дьявол? Ты просто бес.

Юрка вдруг осознал смысл сказанного и выпустил черного. Они поднялись с земли, и бес обиженно сказал:

- Эта сволочь наша была, точно. Знал бы ты, дурак, кого спасал, не лез бы, небось.

- А кого? - насторожился Юрка.

- Убийцу, вот кого.

- Какого еще убийцу?

- Профессионального.

- Ну да, - не поверил Юрка. - Наемные убийцы только на "диком" Западе водятся. Или в Италии. Ты, наверное, бес, все перепутал.

- Перепутал? А певца, совесть вашу, не он, что ли, убил? Поэта, который песни сочинял и пел? То и дело его гитару в магнитной записи слышу. До сих пор поете, кумиром сделали, а - убили.

- Он сам умер, - удивился Юрка. - Он пил, говорили. У него сердце.

- Пил, пел... Не убили бы, так не умер. Тот и убил, которого я сегодня на бабу загнал. Я его нарочно загнал и мужа на них навел. Только ты мне праздник испортил.

- Подожди, - Юрка расстроился очень сильно. - Расскажи мне путем, верно ли знаешь, что поэт не своей смертью умер?

- Чего ж не знать? Своими глазами видел. Одни его к креслу привязали, чтоб не куражился якобы, и ушли, а убийца пришел попозднее. Так и договорено у них было. Приехал, машину во дворе оставил за два дома. Квартиру ключом открыл, ключи от этой квартиры много у кого имелись. Поэт-то увидел и даже обрадовался вначале, что хоть кто-то пришел. А этот, мерзавец, надел ему на голову и грудь пакет такой большой, полиэтиленовый, и на шее слегка веревочкой перетянул, чтобы следов не осталось. И все. Без воздуха долго ли задохнуться? И получаса не прошло, как дыхание кончилось. Тогда он мешок снял, веревочку-шнурочек в карман сунул, дверь закрыл и уехал.

- Зачем? - почти заорал в отчаянии Юрка.

- Как - зачем? Ему велели, он и выполнил. Работа такая. Теперь по вашей линии аллилуйю будет петь.

- Может, разберутся? - понадеялся Юрка. - Кому следует, должны разобраться.

- Знаю я эти разбирательства, - махнул когтистой лапой бес. - Вот к нам попал, там бы надежно. Сидел бы уже в смоле по самые брови.