Роджер Желязны - Девять принцев Эмбера Страница 4

- Я тоже. Как поживаешь?

- Спасибо, хорошо. Должна сознаться, что не ожидала увидеть тебя здесь.

- Знаю, - чуть иронически ответил я. - но я здесь, чтобы поблагодарить тебя за сестринскую заботу и ласку.

С иронией я говорил специально, чтобы посмотреть на ее реакцию.

В эту минуту в комнату вошла собака - ирландский волкодав - который дошел до самого стола и плюхнулся рядом с ним на пол.

- Вот именно, - ответила она с той же иронией, - это самое малое, что я могла для тебя сделать. В следующий раз будь за рулем осторожнее.

- Обещаю тебе, что в будущем я буду принимать все меры предосторожности.

Я понятия не имел, в какие игры мы играем, но так как и она не знала, что я этого не знаю, я решил выудить из нее, что только возможно.

- Я подумал, что тебе будет небезынтересно, в каком я сейчас состоянии, потому и пришел.

- Да, - ответила она. - Ты что-нибудь ел?

- Позавтракал, два часа тому назад.

Она позвонила служанке и приказала накрыть стол. Затем осторожно обратилась ко мне.

- Я так и думала, что ты сам выберешься из Гринвуда, когда поправишься. Правда, я не ожидала, что это будет так скоро и что ты явишься сюда.

- Знаю. Потому-то я и пришел.

Она предложила мне сигарету, и я вежливо сначала дал прикурить ей, потом закурил сам.

- Ты всегда вел себя неожиданно, - сказала она после несколько затянувшейся паузы. - Правда, в прошлом тебе это помогало, но не думаю, что ты что-нибудь выгадаешь сейчас.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Ставка слишком высока для блефа, а мне кажется, что ты именно блефуешь, явившись ко мне вот так запросто. Я всегда восхищалась твоей смелостью, Корвин, но не будь дураком. Ты ведь знаешь, как обстоит дело.

К_о_р_в_и_н? Запомним это наряду с "Кори".

- А может и не знаю, - ответил я. Ведь на некоторое время я был выключен из игры, верно?

- Ты хочешь сказать, что ни с кем не связался?

- Просто еще не успел.

Она наклонила голову в сторону, и ее удивительные глаза сузились.

- Странно. Но возможно. Не верится, но возможно. Может быть, ты и не врешь. Может быть. И я попробую тебе поверить сейчас. И если ты действительно не врешь, то ты поступил очень умно и к тому же обезопасил себя. Дай мне подумать.

Я затянулся сигаретой, надеясь, что она скажет еще что-нибудь. Но она молчала, думая о своем участии в этой игре, о которой я ничего не знал, с игроками, которые были мне неизвестны, и о ставках в которой я не имел никакого понятия.

- Одно то, что я пришел сюда, уже говорит кое о чем.

- Да. Знаю. Но ты слишком умен, поэтому говорить это может слишком о многом. Подождем. Тогда увидим.

Подождем ч_е_г_о? Увидим ч_т_о? Галлюцинацию?

К этому времени нам принесли бифштексы и кувшин пива, так что на некоторое время я был избавлен от необходимости делать загадочные замечания и тонко намекать на то, о чем не имел ни малейшего представления. Бифштекс был прекрасный - розовый внутри, сочный, и я смачно захрустел свежим поджаренным хлебом, запивая всю эту роскошь большим количеством пива. Она засмеялась, нарезая свое мясо маленькими ломтиками и глядя, с какой жадностью я поглощаю пищу.

- Что мне в тебе нравится, так это жажда жизни, Корвин, - сказала она. - И это одна из причин, по которой мне так не хотелось бы, чтобы ты с ней расстался.

- Мне тоже, - пробормотал я.

И пока я ел, я представил себе ее. Я увидел ее в платье с большим вырезом на груди, зеленом, как может зеленеть только море, с пышной юбкой. Звучала музыка, все танцевали, позади нас слышались голоса. Моя одежда была двухцветная - черная и серебряная, и...

Видение исчезло. Но то, что я сейчас вспомнил, было правдой, моим прошлым, в этом я не сомневался, и про себя я выругался, что помню только часть этой правды. Что она говорила мне там - тогда, когда звучала музыка, все танцевали и слышались странные голоса?

Я налил из кувшина еще пива и решил испробовать на ней свое видение.

- Я вспоминаю одну ночь, - сказал я, - когда ты была вся в зеленом, а я носил свои цвета. Как все тогда казалось прекрасно, и музыка...

На лице ее появилось слегка мечтательное выражение, щеки порозовели.

- Да, - ответила она, - Какие прекрасные были тогда времена... Скажи, ты действительно ни с кем еще не связался?

- Честное слово, - сказал я.

Что бы это ни значило.

- Все стало значительно хуже, - сказала она. - И в Тени сейчас больше ужасов, чем даже можно себе представить...

- И?

- Он все в тех же заботах, - закончила она.

- О.

- Да, - продолжала она, - и ему хотелось бы знать, что ты намереваешься делать.

- Ничего.

- Ты хочешь сказать?

- По крайней мере сейчас, - поспешно добавил я, потому что глаза ее слишком уж широко открылись от изумления, - до тех пор, пока точно не буду знать, в каком положении находятся сейчас дела.

- А-а.

Мы доели наши бифштексы и допили пиво, а кости отдали собакам. Второй ирландский волкодав зашел в комнату незадолго до этого и тоже улегся у стола

Потом мы пили кофе, маленькими глоточками, и я почувствовал по отношению к ней самые настоящие братские чувства, которые, однако, быстро подавил.

- А как дела у других? - наконец спросил я.

Ведь такой вопрос ни к чему меня обязывал, а звучал он достаточно безопасно.

На минуту я испугался, что она спросит меня, кого я имею в виду. Но она просто откинулась на спинку стула, подняла глаза к потолку и сказала:

- Как всегда, пока ничего нового не слышно. Возможно, ты поступил мудрее всех. Но как можно забыть... все величие?..

Я опустил глаза долу, потому что не был уверен в их выражении.

- Нельзя, - ответил я. - Просто невозможно.

Засим последовало долгое и неуютное для меня молчание, разрушенное вопросом.

- За что ты ненавидишь меня? - спросила она.

- Что за ерунда, - ответил я. - Ведь что там ни говори, как я могу тебя ненавидеть?

Это, казалось, пришлось ей по душе, и она обрадованно обнажила в улыбке белые зубы.

- Хорошо. И спасибо тебе большое, - сказала она. - Кем бы ты ни был, но ты настоящий джентльмен.

Я поклонился и расшаркался.

- Ты вскружишь мне голову.

- Ну, что там ни говори, а это навряд ли.

И я почувствовал себя неуютно.

Ненависть и ярость вновь пробудились во мне, и я подумал, знает ли она, против кого они могут быть направлены. Я чувствовал, что знает, и с трудом удерживался от желания спросить ее об этом в лоб.

- Что ты думаешь делать? - спросила она в конце концов, и мне ничего не оставалось, как туманно ответить:

- Ну конечно, ты ведь мне не веришь...

- Как мы можем тебе верить?

Я решил запомнить это "мы".

- Вот видишь. Так что в настоящее время я просто воспользуюсь твоим покровительством, и буду только рад жить здесь, где тебе не составит труда не выпускать меня из виду.

- А дальше?