Джек Уильямсон - Прикосновение гуманоидов Страница 4

Так нам казалось тогда, ведь все это розоватое великолепие было совершенно невероятно. Пока шло строительство, гуманоиды все время сновали вокруг нас, как муравьи: они не нуждались во сне или отдыхе. Они даже не издавали ни звука: им не требовалось переговариваться, потому что каждый из них знал все, что было известно остальным.

Они возвели город всего за несколько дней. Поначалу многим из нас хотелось туда попасть, таким фантастическим, просто волшебным все выглядело. И гуманоиды казались такими услужливыми и добрыми, они были готовы сделать для людей все, что угодно.

Но Ворн никогда не доверял им. Он и еще несколько человек остались на базе и занимались переоборудованием фузионного двигателя, чтобы у нас был свой источник энергии. Когда гуманоиды пригласили их в город, они отказались.

Бронг покачал головой и снова отпил из своей чашки.

— Гуманоиды были очень вежливы, но настойчивы. Капитан сказал, что он и его люди пойдут своим путем. А потом гуманоиды решили, что фузионная энергия слишком опасна для людей. Они вели себя мягко и ласково, но пришли и разобрали фузионную установку.

В самый последний момент Ворн взорвал ее. Там оставался только котел, но этого вполне хватило, чтобы убить Ворна и большую часть его сподвижников. И они сделали правильный выбор, — при этих словах Бронг серьезно глянул на Кета. — Чудесный город оказался настоящей тюрьмой, только обитой войлоком. Гостеприимные хозяева ввели запреты практически на все. Даже на любовь были наложены ограничения, потому что секс дает слишком сильную нагрузку на сердце. Большинство людей пришлось накачать наркотиками, чтобы ввести их в «счастливое» состояние. А наркотики у гуманоидов впечатляющие.

Вот и вся история, — Бронг грустно посмотрел на няню Веш и протянул свою чашку, чтобы она ее наполнила. — Вся печальная история, которую я собирался рассказать спасателю Кирону.

— Он захочет узнать еще кое-что, — ответила та, наливая ему еще отвару. — Как ты сумел вернуться?

На мгновение маленький инженер замер, уподобившись своему вечно неподвижному лицу.

— Я-то представлял, на что способны гуманоиды, — он покосился на свою кружку и отставил ее в сторону. — Взрыв, произведенный Ворном, забрал с собой и сотню этих мерзавцев, при этом испугав остальных. В возникшей суматохе я забрался в посадочный аппарат и рванул на нем прочь прежде, чем они успели меня перехватить. Я очень долго летел домой, но все же долетел. Так и оказался здесь.

В это время вернулся отец Кета, увидев бросившегося навстречу Бронга, он остановился и потрясенно уставился на инженера, не говоря ни слова. Наконец он произнес:

— Ты… тебя не может здесь быть!

— Но я здесь, — Бронг не мог улыбаться, но голос его звучал неожиданно довольно. — Должен сказать, что ты оказался прав насчет гуманоидов. Я видел их, астронавт, и представляю себе мир, который они хотят для нас сотворить. Очень своеобразный ад, надо заметить.

— Никогда не был склонен доверять тебе, — мрачно кивнул Рин Кирон. — Но послушаю, что ты собираешься рассказать.

— Этого я и ожидал, — Бронг кивнул, искоса глядя на него. — Хотя мы никогда не были друзьями.

Они ушли в потайную комнату. Кет пытался подслушивать у запертой двери, пока его не спугнула няня Веш: разговор велся на повышенных тонах и становился все резче. Прошло много времени, пока они наконец появились оттуда, оба хмурые и раздраженные. По голофону в гостиной отец позвонил брату покойного капитана Ворна.

Адмирал Торку Ворн был членом Мостика и главой флота. Секретарша сообщила, что он сейчас на конференции и она не может отрывать его от дел. Однако она передумала, когда Бронг продемонстрировал свои золотые руки и объяснил ей, что был на борту «Кирона».

Торку Ворн был похож на своего брата, но моложе, коренастее и сильнее. Обветренное суровое лицо, внимательный взгляд — это было лицо игрока, не выдававшее никаких чувств, пока Бронг рассказывал свою историю. После этого адмирал улыбнулся, тепло и широко.

— Прекрасная история, Бозун, но кое-что меня сильно удивляет, — он говорил дружелюбно и как бы извиняясь. — Нам не сообщали о том, что с Киронии вернулся хоть один аппарат.

— Но я не добрался до космопорта, сэр, — Бронг ссутулился и выглядел очень маленьким и несчастным в своей потрепанной зимней одежде. — Я разбился возле фермы на Темной Стороне и добрался оттуда пешком до ближайшей станции.

— Возможно, — спокойно кивнул адмирал. — Но я участвовал в проектировании этих посадочных аппаратов. Они рассчитаны только на межпланетные перелеты, а не на межзвездные, — его серо-голубые глаза по-прежнему оставались ясными и добрыми. — Бозун, ты не мог прилететь ни на одном из них. По крайней мере, с Дракона.

— Это было довольно трудно, сэр, — инженер скривился, затем моргнул. — Я вам сейчас объясню…

— Объяснишь это вахте, — улыбка адмирала стала холодной. — Я думаю, им захочется посмотреть на обломки твоего аппарата. И если они их не найдут, у тебя будут проблемы.

Изображение исчезло.

— Проблемы будут не только у меня. Во всяком случае, когда явятся гуманоиды, — Бронг встал, устало вздохнул и спросил у хозяина дома, можно ли ему воспользоваться потайной комнатой. В коридоре он остановился под мигающей красной лампочкой. — Ты получил мое сообщение, Рин Кирон. Вахта скажет, что я солгал относительно аппарата. Но то, что я говорил о гуманоидах, — правда. Запомни это, спасатель, я надеюсь: ты сумеешь остановить их.

Инженер вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Трое офицеров вахты появились через полчаса с ордером на арест, отец Кета провел их к секретной комнате и постучал. Красный огонек все мигал, но Бозун не отвечал. Офицеры вытащили свои лазерные пистолеты, и Кирон открыл дверь.

Бронг исчез.

4. Спасательная Команда

Организация, созданная для того, чтобы предупреждать людей о появлении гуманоидов и защищать от них; в свое время имела значительное влияние, но позже дискредитировала себя частыми ложными тревогами.

Офицеры вахты никак не хотели поверить в случившееся. Они требовали объяснений, кричали на отца, на няню Веш и даже на Кета, спрашивали об одном и том же по двадцать раз и злились все больше. Они нарисовали план комнат, простучали стены, сделали голограмму всего помещения. Безрезультатно.

«Эта комната находится в восьми метрах под землей, — говорили они, — она вырублена в гранитной скале и имеет только один выход. Если человек и впрямь вошел туда и действительно не выходил, то почему его нет внутри?!»

Отец нервничал, голос его стал резким, а шрам на лице побелел. Он повторял, что ничего не знает: