Брайан Олдисс - «Если», 1994 № 01 Страница 4

— Ваше здоровье! — улыбнулся он Джеку. — А это вам, — Клем протянул Жанет джин с тоником. Себе он взял бутылку пива.

— Клем, не могли бы вы объяснить Жанет мое положение? Похоже, она еще многое не понимает.

Жанет сердито повернулась к психологу:

— Мистер Стэкпоул, у нас с мужем был частный разговор.

— Тогда мне очень жаль, что он, кажется, не клеится. Возможно, мне удастся вам помочь. Знаю, как это все непросто. Мы всегда были убеждены в том, что все сущее движется вперед во времени в одном и том же режиме, — произнес он, потягивая пиво. — Говоря о течении времени, мы подразумеваем, что оно движется для всех одинаково. Более того, мы предполагаем, что все живущее на других планетах, в какой бы точке космоса оно ни находилось, существует в том же масштабе времени. Другими словами, хотя из теории относительности нам и известны некоторые странности времени, мы все-таки не смогли избежать ошибок мышления. А теперь нам приходится признать свои просчеты и изменить точку зрения. Вы меня понимаете?

— Вполне.

— Может быть, Космос действительно напоминает тот самый ящик, каким представляли его древние философы. Очень может быть, что наряду с гравитационным полем каждое отделение в этом ящике имеет и свое поле времени. Судя по всему, поле времени Марса на 3,3077 минуты опережает земное. Этот вывод следует из того факта, что ваш муж и остальные восемь членов экипажа жили в одном времени, и все было в порядке, пока они не отправились обратно и не вышли на связь с Землей. Ведь только тогда и обнаружился временной сдвиг. В результате мы не смогли понять друг друга и корабль потерпел катастрофу. Ваш муж и сейчас живет в марсианском времени.

— Почему же подобное не произошло с американцами, когда они вернулись с Луны?

— Можно предположить, что Луна, будучи спутником Земли и находясь с ней в одном гравитационном поле, имеет и то же самое поле времени. Но пока у нас слишком мало информации. Вот когда вернется экспедиция с Венеры, у нас будет гораздо больше данных для анализа.

— Что? Экспедиция на Венеру? — переспросила она, вздрогнув.

— На ее подготовку брошены все силы. Экспедиция даст нам поистине бесценные сведения.

— Но после всего, что случилось, неужели они будут такими идиотами, чтобы… — Жанет остановилась. Она поняла, что именно такими идиотами они и будут. Она вспомнила слова Питера: «Я тоже хочу быть космонавтом. Я хочу быть первым человеком, который полетит на Сатурн».

— Это число -3,3077 — несомненно, величина не постоянная. На каждой планете может быть свое время. На мой взгляд, оно каким-то образом зависит от солнечной активности. И если это так, то можно предположить: те, кто вернется с Венеры, будут жить немного позади земного времени. — Он вдруг испуганно вскочил на ноги. — Эта мысль раньше как-то не приходила мне в голову. Необходимо учесть все обстоятельства. Думаю, мы сумеем решить эти проблемы, и тогда экспедиция, несомненно, обогатит культуру человечества. Правда, существует вероятность, что…

— Вы все сумасшедшие! — закричала Жанет. Она вскочила со скамейки и побежала к дому.

Джек двинулся следом за ней. На его часах было 11 часов 18 минут и 12 секунд. Он уже не раз подумывал о том, что ему нужно купить вторые часы. Он поставил бы на них марсианское время и надел на правую руку. Впрочем, он будет носить их на левой руке. Потому что он привык носить часы на левой руке, а живет он все-таки по марсианскому времени, и оно для него важнее — даже когда он общается с людьми, знающими только время Земли.

Он понимал, что, с точки зрения Жанет, он идет впереди нее. Он подумал, что было бы неплохо, если б кто-нибудь жил впереди него. Это было бы очень интересно, хотя и лишило бы его пальмы первенства.

Сейчас он купался в лучах этого странного света— света Марса! Он застыл на лугу, любуясь красотой пейзажа. Сквозь траву пробивались блики света, так что каждый стебелек казался хрустальным, играя всеми цветами радуги. Интересно, если бы он жил, еще больше опережая земное время, был бы свет Марса для него ярче, а Земля прозрачнее? Какое прекрасное зрелище! Тогда после длительного межзвездного путешествия можно было бы вернуться на Землю живым воплощением света, чем-то вроде призмы. Он мог все это отчетливо представить себе, хотя, помимо интуиции, нужны были еще и знания, которых явно не хватало.

«Если бы я только мог попасть в состав экспедиции на Венеру! — подумал он. — Если верить специалистам Института, я был бы минут на шесть или пять с половиной впереди времени Венеры. Я должен туда полететь!»

Он так увлекся своими мыслями, что даже не заметил, как Стэкпоул слегка коснулся его руки, проходя за его спиной в направлении к дому. Он стоял, взирая на Землю и сквозь нее на каменистые долины Марса и неизведанные пока ландшафты Венеры.

Жанет собралась поехать вместе со Стэкпоулом в город. Ему нужны были новые туфли для крикета, а ей пришла в голову мысль купить пленку для фотоаппарата и сделать несколько снимков Джека. Дети будут рады увидеть отца — пусть хотя бы на фотографии, если пока нельзя иначе.

Машина мчалась по узкой дороге, усаженной с двух сторон деревьями, и у Жанет рябило в глазах от пятен тени и солнца. Стэкпоул легко крутил баранку, насвистывая под нос какую-то мелодию. Странно, но дурацкая эта привычка ее нисколько не раздражала, хотя в другой ситуации ее бы это, несомненно, вывело из себя.

— Мне кажется, что теперь вы понимаете моего мужа намного лучше меня, — произнесла она.

— Почему вы так считаете? — встрепенулся Стэкпоул.

— У меня такое чувство, что он нисколько не страдает от своего ужасного одиночества.

— Просто он мужественный человек, и этим все сказано. Тем более что мы пока не в состоянии изменить ситуацию.

Прошла уже неделя с тех пор, как Вестермарк приехал домой. Но с каждым днем они все больше отдалялись друг от друга, он все реже разговаривал и в основном стоял, как вкопанный, на лужайке, глядя в землю. Жанет снова подумала о том, что побоялась недавно сказать свекрови. Но с Клемом Стэкпоулом она чувствовала себя гораздо спокойнее.

— Вы знаете, почему мы все-таки вместе? — спросила она. Стэкпоул сбавил скорость и искоса глянул на свою спутницу. — Мы никогда не вспоминаем нашу совместную жизнь. Иначе бы мы каждую минуту ощущали бы пропасть, которая нас разделяет.

— Вы такая же мужественная, как и он, Жанет.

— К черту такое мужество! Я не могу больше выносить всего этого!

Стэкпоул посмотрел на дорожный знак, взглянул в зеркало заднего вида, переключил передачу и снова засвистел.